Елена Лабрус - Элемента.N

— Совет решил польстить тебе как будущему Главнокомандующему, так что не принимай его решение как дань твоим стратегическими талантами, — возразила Таэл. — Но я лишь напоминаю тебе, что твой Ратвис, так жаждущий войны – скоро её получит. И хорошо, если вернётся целым. Чему тут завидовать?

— Вам, глупым девчонкам, не понять, что значит бой, — отмахнулся брат. — И этой твоей влюблённой прихожанке мне нечего сказать. У него нет ни жены, ни суженой, назначенной старейшинами. Воин вправе выбрать себе любую девушку, и она не имеет права ему отказать. Таков обычай. Хорошо, если именно она подвернётся ему в тот день, когда он решит выбрать себе невесту. Если же нет – у неё нет шансов. Пусть выходит замуж и смирится со своей судьбой.

Он сказал это не терпящим возражения тоном, и Таэл знала, что в такие минуты с ним лучше не спорить. Она промолчала, и, не проронив больше ни звука, он вышел.

Проклятье! Она словно уже знала, что от брата не будет толку. Парень увлечён войной! И кого из этих двух парней – загорелого Ратвиса или его бледнокожего юного главнокомандующего сейчас имела в виду Таэл, она и сама не знала. И она решила действовать сама.

Лагерь, в котором проходили обучение перед предстоящим походом воины, стоял в одной из долин её западной стороны. Обучение было совместным. Все три дружественных страны – Кватра, Титания и Страна Свободного Народа – выделили своих бойцов, чтобы научиться действовать слажено и уметь использовать преимущества каждого в бою. И пусть война официально была объявлена только титанам, и Свободный Народ и Кварта прекрасно понимали, что они станут следующими, и в одиночку им не выстоять. Их враг – люди были хитры, злы и, если уж им что-то втемяшили в голову – выбить из них это можно было только снося вместе с головой.

Титаны были в несколько раз крупнее квартанцев, а люди МоДиКа (Мо Ди Ка – Страна Свободного Народа) были в несколько раз их меньше. Их так и называли – маленькие люди. Титанов — большие. А крартанцев — красивые, потому что Кварта – была цветной, а значит, очень красивой страной. И если исполинского роста титаны были просто мужчинами или женщинами, то крошечные МоДиКа были очень многообразны. И лёгкие порхающие на своих прозрачных крыльях жители лугов, и коротконогие волосатые подземные жители, и устроившие свои привалы у кромки воды водяницы, и лесные жители в своих широкополых шляпах похожие на большие грибы. На самом деле разнообразие их было больше, много больше, Таэл точно это знала, но для военных сражений на чужой территории были пригодны не все. И свободный народ потому и считался свободным, что не имел единого правителя – решения принимались ими совместно, и единственный закон, который они уважали – был закон семьи. Не все семьи согласились участвовать в войне, и никто не имел права их заставить.

В лагере, как в любом военном и многонациональном лагере были шум, гам и суета. Долина эта была землёй нейтральной и расположенной далеко от условного неприятеля, но дозоры всё равно выставлялись и несли свою службу исправно, поэтому будь Таэл не такой прозрачной и бестелесной, её бы заметили. Но она была невидимой, зато того, кто ей был нужен, заметила сразу. Ратвис, благодаря которому и стояли эти дозоры, давал распоряжения сменяющим друг друга бойцам. Таэл хотела с чистой совестью проследовать за ним, когда вдруг услышала стрекотание крыльев над ухом.

— Что делает здесь Белая некоронованная Богиня собственной персоной? – услышала она тонкий мелодичный голосок. Таэл и забыла, что жители лугов так похожие на стрекоз и бабочек были частыми её спутниками в её прогулках по своим владениям, и прекрасно её и видели, и чувствовали.

— Иом! – обрадовалась она, встретив подругу — воинственно окрашенную в красный цвет предводительницу бабочек, — Ты в красном?

— А ты как всегда в никаком? – обрадовалась ей и юная чешуекрылая, — Какими судьбами?

— О, всё по долгу службы, — улыбнулась Таэл.

— Всё печёшься о благе своего народа? — улыбнулась и бабочка с очень миленьким человеческим личиком.

— Сегодня об одной единственной прихожанке, влюблённой вон в того верзилу в красных доспехах, — и девушка махнула невидимой рукой в направлении удаляющегося парня.

— О, Ратвис! – восхищённо вздохнула человеко-бабочка, — Да, губа не дура! Он действительно хорош.

И если бы она не была и без того такой карминной с вкраплениями гранатового, Таэл подумала бы, что она покраснела. Впрочем, последовавший за этим томный вздох не оставлял сомнений – ничто человеческое бабочкам не чуждо.

— Я сегодня в красном только ради него, — прострекотала она.

— Значит, не откажешься помочь узнать об этом парне побольше? – уточнила Таэл у особы королевских хитиновых чешуек.

— С радостью! — она раскрыла свои объятья навстречу Таэл.

Они делали это с Иом не раз – Таэл уютно расположилась в её крошечном мягком теле – и яркая бабочка легко и непринуждённо взмыла над лагерем.

Приземлиться прямо на плечо сурового воина тоже оказалось не сложно – он их даже не заметил. Признаться, следить за ним было интересно. И даже периодические комментарии Иом не раздражали. Таэл всегда любила её за острый язычок, но к этому парню она была до безобразия лояльна. Всё что бы он ни делал, она считала головокружительным, исключительным, бесподобным. А он и сделал то: показал юному бойцу пару взмахов какой-то палкой с перьями, и во время его кульбитов с этой дубиной у Таэл и правда закружилась голова. Потом одним точным движением выбил искру из огнива и разжёг костёр, за что заслужил от впечатлительной бабочки исключительность и бесподобность. А потом он что-то чистил, резал, бросал в воду, помешивал и пробовал. Во время одного из таких резких движений над кипящим котелком он едва не смахнул вспорхнувшее с его плеча насекомое в свой суп, но вовремя спохватившись, что это боец дружественной державы, галантно извинился и пригласил присоединиться её к своему столу.

Бабочка была счастлива, а Таэл, слушая их долгую беседу у костра со скабрёзными шуточками его товарищей и неприличными анекдотами, чувствовала себя так, словно до этого и не жила. Потому что ту скучную полудрёму, в которой она провела все эти семнадцать лет в Замке, и жизнью то назвать было нельзя.

Но по лагерю протрубили отбой, и хоть Иом упрямо не хотела расставаться со своими новыми друзьями и с Ратвисом в частности, ей было пора к своим, а Таэл пора было в Замок. Они с подругой с сожалением, но всё же распрощались. И Иом ждал завтра новый день рядом с Ратвисом, а Таэл разговор с любящей его девушкой в голубых одеждах.

— Даниэль Майер, — кивнул Магистр вошедшему Дэну и показал на один из больших черных стульев перед собой.