Александр Бруссуев - Не от мира сего-4

Были они в тот вечер в замечательной Микулиной бане, где Добрыша совсем расслабился. Не в плане желудка и прочего организма, конечно, а душевно.

Уезжал он из Сельги совсем другим человеком.

- Если не против, то заеду к вам еще раз, - сказал Никитич на прощанье.

- Ты не против? - спросил Мика у Настеньки.

- Нет, - ответила та и покраснела.

- Ну, тогда и мы все - за! - усмехнулся Селянинович.

Добрыша вернулся в Новгород, словно сияя изнутри. Просветление словил в кратком отпуске. Князь Вова тут, как тут:

- Так, как насчет дани?

- Ладно, отвезу ее, куда тебе надобно, - ответил Добрыша.

- Куда? - несколько растерялся князь.

- Хочешь - на Кудыкину гору, - улыбнулся Никитич. - А хочешь, в Батиханство.

Владимир в удивлении поднял брови.

- А потом подумаю, стоит ли тебе помогать ее собирать, либо - нет.

Князь почесал заросший редким волосом подбородок, прикинул что-то свое и махнул рукой:

- А и ладно! Вместе с Василием Казимировичем отправитесь.

Добрыша помнил улыбчивого гонца из своего детства, поэтому возражать не стал. Василий, конечно, изрядно заматерел, заважничал, но казался не самым плохим попутчиком: ножиком ткнуть в спину он был, вроде бы, не способный.

Как и предполагал Никитич, ехать нужно было в Батиханство, к самому Бате-хану с поклоном, чтоб передать с подвод на руки все богатство, скопленное Володей и некоторыми иными князьями за целый год. А скопили они изрядно: и "сорок тысяч чиста серебра", и "сорок тысяч красна золота", и "сорок тысяч скатна жемчуга", и "сорок сороков черных соболей", и даже "сорок сивых жеребцов".

- Это как мы с таким табуном, интересно знать, поедем по Европам? - в задумчивости пробормотал Добрыша.

- По Латинскому тракту, - сказал подошедший Василий. - Галопом по Европам.

Они поздоровались, оценивая перемены, произошедшие друг в друге. Былой гонец сделался очень кряжистым, а от этого казался малоподвижным. Мощная, как ствол дуба шея вливалась в широченные покатые плечищи, каждая рука его была толщиной с Добрышину ногу, а ноги, в свою очередь, были, как руки. Это не значило, что Василий Казимирович теперь мог, уподобившись обезьяне, хватать бананы и руками, и ногами, и даже хвостом, просто на фоне верхней половины туловища нижняя выглядела как-то хило. Да и бананы в Ливонии не были очень доступны.

- Эк, тебя, братец, раздуло, - не смог скрыть то ли восхищения, то ли недоумения Добрыша.

- Так я потомственный кожемяка, да еще камешками люблю побаловаться, - пожал плечами Василий, оборотившись к нему всем своим телом.

Шея, вероятно, не могла поворачиваться отдельно от туловища. Прямо, как волк. Только волков таких не бывает, их, как известно, ноги кормят. Ну а с такими ногами много не побегаешь. Камни выковыривать и пуляться ими на дальность - это, пожалуйста, богатырская стать. А вот пробежать десять верст, или пять, да, хоть полверсты - это уже не то, не по понятиям. Вон, кони имеются - пусть они и бегают. И прыгают, да хоть летают.

Вот только, случись безобразие какое: война там, грабители, таможенные заморочки - сумеет ли он не стать большой мишенью?

Василий Казимирович даже расстроился:

- А ты думаешь, что везти эту чертову взятку Бате-хану меня тоже за взятку определили? Эх, если бы ты не был ветераном похода к Сигтуне, то моя сноровка, сила и экипировка...

- Что? - не дождавшись продолжения речи, осторожно поинтересовался Добрыша.

- Что - что? - строго переспросил Василий, а потом, вдруг, рассмеялся, снова став похожим на того молодого и стройного гонца, прискакавшего однажды в Пряжу. - Да не боись, дружище! Все у меня в наличии: и сила, и сноровка, и даже экипировка. С вами бы пошел в Свею, коль вовремя узнал. Чертова тайна.

- Ну, так если бы не держали в секрете, не взяли бы Сигтуну.

- Верно, - согласился Вася. - И теперь - тайна. Князи сведения об этом обозе даже друг от друга скрывают. Так что надо придумать, когда нам выдвинуться, чтоб ни одна собака не пронюхала.

- Ага, - согласился Добрыша. - Особенно с лошадями нам это удастся соблюсти.

- Ты вот про всяких там Иринеев, Эвионов, Тертуллианов распространяться любил, а того не знаешь, что ничего в денежных делах делать сразу нельзя - риск огромнейший. Надо потихоньку, частями - тогда, глядишь, и получится. А в случае форс-мажора лишишься не всего, а только части. В общем, собирайся, выезжаем через шесть дней.

Но выехали они тем же вечером. Вася появился из ниоткуда перед возвращающимся на ночлег Добрышей, потряс перед ним удочками и скрылся к реке. Тот пожал плечами, но, в свою очередь, тоже взял снасти и отправился вслед.

Ловить рыбу они, конечно, не стали - укрыли удочки в лодочном сарае, а сами на маленькой лодке поплыли по Волхову в сторону Ладоги.

- А я думал, что нам на Ярицслэйвово дворище нужно, - в полголоса сказал Добрыша. Он догадался, что столь загадочная "рыбалка" имеет связь с пресловутым обозом.

- Поживем - увидим, - ответил Вася и подмигнул.

Они причалили к ничем непримечательному берегу, разве что какая-то грузовая лодка, на которой обычно камни перевозят, покачивалась возле него, привязанная к пригнанному откуда-то плоту.

- Ну, а теперь мы посмотрим на твою сноровку, проверим твою силушку, - сказал Василий. - Полезли!

К удивлению Добрыши, скрытый от всех глаз камнями, вроде бы беспорядочно наваленными со всех сторон, обнаружился ход, ведущий под землю. Княжий посланник запалил фитиль в масляном светильнике, заботливо припрятанном в специальной нише, и мотнул головой, как лошадь: следуй за мной.

Ход, узкий изначально, оказался далее достаточно просторным - можно было идти, и даже не пригибаясь. Он был древним, укрепленный камнями, уже покрытыми мхами. И, если судить по направлению, шел как раз в сторону Гостиного двора.

- Ну, вот, мы и пришли, - Добрыша чуть не уткнулся в спину остановившегося товарища. - Теперь берем эти кошели и двигаем обратно.

Они погрузили по мешку на каждое плечо, ухватились с двух сторон еще за один и пошли прочь. Каждый кожаный кошель был небольшого размера, но при этом чрезвычайно тяжелый.

"Да, с шеей, как у Васи, таскать такие тяжести - раз плюнуть", - думал Добрыша, потея и пытаясь не выпустить из рук мешок, который тянул за собой Казимирович. - "Интересно, откуда у князя столько богатств? Поди, еще и для себя прихватил что-то из этой "взятки". Да, слэйвины отнюдь не бедствуют".

Когда руки готовы были либо оторваться, либо отпустить становящийся все тяжелее кошель, они вышли, наконец-то на свежий воздух.

- А кто сказал, что будет легко? - утирая пот со лба, произнес Василий. Судя по тому, что он достаточно уверенно прошел в полной темноте обратный путь - светильник остался в подземелье - дорога эта была пройдена им не раз и не два. - Только не спрашивай, куда этот подземный ход ведет.