Майк Ли - Нагаш бессмертный

В этот момент на помощь царю пришел выживший лучник. Он оказался сбоку от некроманта и ударил коротким мечом по левому запястью вампира. Тот раздраженно зарычал и небрежно отбросил юного лучника тыльной стороной руки. Бедняга упал как подкошенный, но Алкадиззар сумел освободить правую руку и рубанул чудовище горящим мечом.

Алкадиззар не помнил, как оказался на земле. В ушах звенело, ему казалось, что болит каждая клеточка его тела. Неехарский некромант смотрел на него со слегка удивленным выражением лица. Видимо, он не ожидал, что магия горных лордов, заключенная в броне, окажется такой действенной.

Царь попытался встать, но его ноги отказывались слушаться. Некромант улыбнулся и сказал что-то, но он не расслышал. Затем медленно, как змея на охоте, чудовище двинулось к нему. В отчаянии Алкадиззар поднял меч и со всей силы бросил в вампира, но тот с легкостью увернулся.

Монстр сделал еще один шаг, а потом царь ясно услышал звон тетивы. После этого раздался сдавленный крик, переросший в истошный вопль, и вампир отступил назад со стрелой Халиды в одном глазу.

Он упал на спину, споткнувшись о глиняные кувшины, и попытался нащупать древко стрелы, схватил его правой рукой и резким движением вытащил стрелу. Густая гниль полилась по его лицу.

Алкадиззар не отрываясь смотрел на некроманта, который громко кричал и проклинал его чуть поодаль. С последним злобным рыком вампир отвернулся от царя и разбил один из кувшинов. К отчаянию Алкадиззара, из сосуда вырвалось облако блестящих черных жуков и поглотило вампира. Вскоре насекомые с жужжанием поднялись в воздух и улетели на север. От неехарского некроманта не осталось и следа.

Кто-то звал Алкадиззара по имени. Он повернулся и увидел двоих царских гвардейцев, которые помогали Халиде встать на ноги. Она тянулась к нему с расширенными от страха глазами.

Царь перевел взгляд с нее на облака, плывущие по небу. Он смотрел, как они растворялись, словно дым на ветру.

Его зрение затуманилось. Последнее, что ощутил Алкадиззар, – теплое прикосновение луча солнца к его щеке.

Хотя армия Нагаша потерпела поражение у Враг Рассвета, из-за ранений Алкадиззара западная армия пребывала в хаосе. Врачи царя спорили о том, попытаться ли излечить его прямо на поле, или же нужно отправить его в Кватар, что во многих милях отсюда. Правители Нумаса и Зандри пытались в отсутствие царя руководить армией, раздавая направо и налево противоречивые приказы. К тому времени, когда Халида смогла прийти в себя настолько, чтобы взять правление на себя, остатки армии Нагаша вырвались из ловушки и отступили на восток по долине Царей.

К рассвету следующего дня стало понятно, что царь выживет. Алкадиззар проснулся под заботливым присмотром своей жены и категорически отказался уезжать в мрачный Кватар на лечение. Вместо этого он приказал армии снимать лагерь и отправляться вдогонку за отступающим врагом.

Армия Нагаша со всей возможной скоростью прошла долину Царей и двинулась дальше на восток, где через две недели к ней присоединилась та часть сил нежити, которая осаждала Ливару. И хотя им все-таки почти удалось пробить брешь в крепостных стенах города, своевременное подкрепление из Разетры разбило осаждавших и прикончило двух из четырех выживших помощников В’сорана.

Теперь армию Нагаша преследовали объединенные войска Востока и Запада, а та с боями отступала в разрушенный город Ламию. Некоторые отряды копейщиков и кавалерии остались позади, чтобы подготовить засады и ночные атаки на неехарцев, а остальные без устали шли к своей цели. Снова и снова Алкадиззар пытался задержать противника, направляя в а таку свою конницу, но армия нежити не колеблясь жертвовала арьергардом, как ящерица, которая отдает свой хвост, чтобы сбежать. Поля разломанных костей простирались по торговому пути па мили вперед.

Последняя битва произошла на краю Золотой долины, всего в нескольких милях от Проклятого Города. Выжившие бессмертные В’сорана и их скелеты заняли ветхие укрепления, охраняющие узкий проход к городу, и сдерживали натиск неехарской армии в течение нескольких недель, пока их все-таки не удалось сокрушить. Ко времени, когда Алкадиззар достиг Ламии, город был пуст. Архан и остатки огромной орды Нагаша успели сесть на корабли и уплыть.

Впервые за много десятков лет пристани Ламии наполнились жизнью. Люди из Зандри и Кхемри – моряки и рыбаки, которые умели управляться с лодками и ходить по морю, – отправились на старые пирсы города, где проверяли состояние безмолвных толстопузых военных кораблей, оставленных врагом. Алкадиззар видел, как моряки нашли две большие лодки на плаву и буксировали вражеский корабль в док.

Стоял солнечный весенний денек, теплый и сырой от надвигающегося дождя. Город все еще пах пеплом, даже почти через сорок лет после своего падения. Царь сидел верхом на поджаром пустынном коне и наблюдал за работой у пристаней с пустой площади на холме. Несколько царских стражей сидели на своих лошадях немного поодаль, чтобы не мешать ему. Врачи советовали Алкадиззару чаще ездить верхом, ведь упражнения помогали ему выздороветь.

У него, однако, оставались на этот счет сомнения. Он отклонился в седле, поморщившись от боли в коленях, бедрах и спине. Врачи сделали все, что могли, подумал царь. Он подозревал, что мучился скорее не из-за магии некроманта, а из-за того, что ему уже сто восемьдесят девять лет. Сила эликсира Нефераты давно испарилась, но он до сих пор старел медленнее, чем его ровесники. На вид ему было не больше ста лет – расцвет сил миновал, но если хоть как-то заботиться о себе, еще многое можно успеть сделать. Вообще-то, сто лет – это возраст, когда большинство людей перестают работать и начинают наслаждаться покоем.

Топот копыт разнесся по истертым камням площади и отвлек царя от размышлений. Он обернулся и увидел Офирию, которая вела свою лошадь за поводья в его сторону. Ее облаченный в балахон слуга, избранный Ксара, остановился на краю площади на почтительном расстоянии от Дочери Песков и царской стражи.

Когда провидица подошла, царь искренне улыбнулся ей.

– Вот это сюрприз, – сказал он. – Не ожидал увидеть тебя в стенах города.

Офирия подозрительно оглядела пустые здания, окружающие площадь. В отличие от остальных воинов, которые искали приюта в пределах Ламии, жители пустынь разбили палатки в Золотой долине, рядом с руинами древних крепостных укреплений. Они остерегались города, который, по их убеждению, стоял на проклятой земле.