Роберт Джордан - Огненный зверь (сборник)

– А, возможно, начался бы мятеж?

– Ты говоришь об этих болтунах? – Одноглазый презрительно хмыкнул. – С тем же успехом они могут добровольно отправиться к палачу и сложить головы на плаху. И я ведь не о том веду речь, что город не дозрел до бунта... Однако у этих трепачей шансов не больше, чем у младенца, сосущего сахарную голову.

– А что, если у них есть деньги? Золото, чтобы нанять бойцов?

Пока Конан говорил, Ордо поднес к губам кружку, но тут же закашлялся, поперхнувшись вином.

– Да откуда золото у этого отребья? Если у кого-нибудь из них и заведется богатый покровитель, то можешь держать пари на свои яйца, что они тут же сбегут отсюда. Никто по доброй воле не стал бы жить рядом с Адскими Вратами.

– Отец Арианы – знатный вельможа, – негромко возразил киммериец. – И она мне призналась, что здесь есть и другие отпрыски богатых семейств.

Одноглазый поинтересовался, тщательно выбирая слова:

– Ты хочешь сказать, они и впрямь планируют поднять мятеж? Тебе так показалось?

– Стефано с Арианой заявили мне об этом почти что напрямую.

– Тогда нужно срочно уносить отсюда ноги. Может, этот молодняк и не лишен талантов, но для свержения короля они явно не годятся. Ты познакомился с ними только вчера, а сегодня они тебе уже все выболтали... Вообрази, что они расскажут другим? Не забудь, наши головы точно так же красиво будут смотреться на пиках, как и их собственные.

Конан пожал плечами, хотя в душе и признавал правоту своего друга.

– А мне здесь нравится. – Вот и все, что он сказал.

– Тебе нравится одна девчушка с круглой попкой, которая сочиняет стихи, – с горячностью возразил Ордо. – Рано или поздно какая-нибудь женщина тебя прикончит. Вспомни, что говорил слепой гадальщик.

– А мне показалось, ты назвал его шарлатаном, – засмеялся киммериец. – Выпей, Ордо, и успокойся. Давай лучше поговорим о нашем Вольном Отряде.

– Пока я не вижу золота, чтобы его нанять, – с кислым видом возразил одноглазый.

– Золото я найду, – заявил Конан с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал. Он понятия не имел, откуда возьмет деньги. Однако пора было придумать какой-нибудь план. Если промедлить еще пару дней, то можно опоздать: сейчас на их услуги еще есть спрос, но через пару дней все, кому нужны телохранители, уже наймут людей. – Обещаю, что найду. Так ты говорил, что мы сможем... хм... одолжить оружие на складах твоей шайки контрабандистов. Оно в хорошем состоянии? Мне доводилось провозить контрабандой кольчуги, настолько изъеденные ржавчиной, что от первого же дождя они рассыпались на части, а клинки ломались пополам при ударе.

– Нет, киммериец, там все отличного качества, – оружие и доспехи... все, что угодно. Да там, на этих складах, больше разновидностей всевозможных клинков, чем я даже способен назвать. Вендийские тульвары, шамширы из Иранистана, дюжины различных махайр из коринфийских княжеств, и всех не меньше чем по полсотни штук. Хватит, чтобы вооружить войско в пять тысяч бойцов.

– Так много? – пробормотал Конан. – Зачем им столько всего на складах, да еще в таком разнообразии? Нет никакой выгоды в том, чтобы копить оружие.

– Лично я привожу то, что мне велят, с окраины Бельверуса, и за это получаю плату золотом. Мне на остальное наплевать. Пусть делают, что хотят, – хоть ячмень пусть выращивают на этих своих складах, лишь бы платили хорошо. – Ордо опрокинул вверх дном кувшин над своей чашкой, и оттуда выкатились последние капли.

– Вина! – взревел он, и в зале воцарилось мертвое молчание.

Все обернулись, в изумлении взирая на двух здоровяков, сидящих за столиком. Стройная девушка в таком же строгом длинном платье, в каком была накануне Ариана, неуверенно приблизилась и поставила на стол глиняный кувшин. Порывшись в своем кошеле, Ордо достал и бросил ей серебряную монету.

– Сдачу можешь оставить себе, малышка, – заявил одноглазый.

Девушка взглянула на монету, радостно засмеялась и отвесила насмешливый поклон, перед тем как убежать прочь. За столиками вновь возобновились разговоры. Музыканты принялись наигрывать свои нескладные мелодии, а стихотворец опять обратился к стене.

– Хорошенькие служанки, – пробормотал Ордо, вновь наполняя помятую железную кружку. – Только одеваются, как храмовые девственницы.

Конан с трудом скрыл улыбку. Одноглазый крепко напился прошлой ночью. Ну что ж, очень скоро он обнаружит, что за вино платить не обязательно. А пока пусть расплатится за них обоих...

– Подумай сам, Ордо, такая странная коллекция оружия – словно ее собирал кто-то из здешних художников-заговорщиков...

– Ты опять о своем, – проворчал его напарник. – Во-первых, кто бы ни стоял во главе шайки контрабандистов, я не вижу, с какой стати ему скидывать с трона Гариана. Может, эти гнусные пошлины и разоряют бедняков, зато контрабандистам от них – самый большой доход. Во-вторых... – внезапно лицо его потемнело, и шрам под левым глазом стал еще более заметен. – Во-вторых, я уже участвовал с тобой в одном мятеже. Или ты забыл, как мы скакали прочь от вендийской границы, спасаясь от мечей стражников?

– Я все помню, – подтвердил Конан. – Я и не говорил, будто собираюсь присоединиться к их замыслам.

– Может, и не сказал, зато подумал, – проворчал Ордо. – Ты наивный глупец, киммериец, всегда был таким и таким останешься. Клянусь яйцами Ханумана, меня ты не втянешь в эту затею. Думай только о золоте для нашего Вольного Отряда.

– Я всегда думаю о золоте, – возразил Конан. – Может, я даже думаю о нем слишком много.

Ордо застонал, но от дальнейших споров Конана спасло появление стройной служанки, которая приносила им вино. Склонив набок головку, она бросила на рослого киммерийца взгляд, в котором читалось застенчивое приглашение, и тому вмиг сделалось жарко.

– Как тебя зовут, девочка? – поинтересовался Ордо. – А ты хорошенькая... Если снимешь с себя этот ужасный балахон и нарядишься в шелка, то сможешь работать в любой таверне Бельверуса.

Тряхнув головой, она весело засмеялась, и шелковистые каштановые волосы рассыпались по плечам.

– Благодарю вас за добрые слова и щедрое пожертвование, господин.

Ордо непонимающе нахмурился.

– Меня зовут Керин, – продолжила она, лаская киммерийца взглядом нежных карих глаз. – Судя по всему, ты и есть тот Конан, о котором говорила мне Ариана. Я работаю с глиной, хотя и надеюсь, что рано или поздно мои скульптуры отольют в бронзе. Ты не согласился бы позировать мне? Я не смогу тебе заплатить, но, возможно... – ее губы смягчились, слегка приоткрывшись, а многозначительный взгляд не оставлял никаких сомнений в том, какое именно предложение она готова сделать мускулистому варвару.

Однако стоило лишь ей упомянуть о позировании, как все остальное Конан пропустил мимо ушей. Все, о чем он мог думать, это о том, как стояла на столе обнаженная Ариана. К собственному смущению, он ощутил, что краснеет. Она же не могла иметь в виду... Она же не хотела сказать...