Денис Белый - Нас больше нет

Медведь тихо поднялся, сделал пару шагов в сторону дерева, у которого недавно сидел император. Обошёл его сзади, и стал что-то вынюхивать на земле. Он топтался почти по одному месту выискивая что-то, затем замер, поднял морду, коротко рыкнул и передними лапами быстро стал рыть землю, вырывая дёрн вместе с попадавшимися корнями. Выкопав небольшую яму, он остановился, глядя на своё творение, затем ухватился зубами за что-то и стал тащить из ямы. Резко дернув головой вверх, он вырвал из земли какую-то палку и швырнул её в сторону людей.

Амур опустил ребёнка на землю, подошел и взял в руки почерневшее от влаги копьё. Он повертел его в руках, счистил местами налипшую землю. Это было одно из тех копий, которыми были вооружены когда-то бывшие его воины.

— Вот значит, куда делось то копье, которым Тариман убил безымянного… — задумчиво пробурчал себе под нос император.

Медведь стоявший за деревом, подошёл к ребёнку, лизнул того по голове и не спеша побрёл в сторону леса. Он остановился возле спуска с холма, обернулся и каким-то тоскливым взглядом посмотрел на людей.

— Ты знай, я буду помнить всегда о том, что ты для меня сделал, — крикнул Амур вслед удаляющемуся зверю. Медведь, никак не удостоив ответом, вскоре скрылся в лесу.

— И нам пора в путь, Зор, — посмотрел Амур на сына, присел рядом в траву.

Ребенок с задумчивым видом, неморгающим взглядом смотрел в сторону леса, где только что скрылся его друг, который находился всегда рядом с самого рождения. Возможно, Зор понимал, что это их последняя встреча и больше они никогда уже не увидятся.

Старый медведь исполнил своё собственное желание, загаданное когда-то, когда он не сумел сберечь того, кому был нужен. И теперь он уходил в лес с чувством облегчения. В этот раз он сумел охранить чистое сияние и на закате собственной жизни, это была лучшая награда для него.

Амур подошёл к дубу, взял один из тюков лежавших рядом и развернул. Достал оттуда куртку, расстелил перед собой и уставился на вышитое золотыми нитями солнце.

Ребенок подполз следом и с любопытством стал разглядывать рисунок, гладя по нему рукой.

— Рр-а-а… — тихо и протяжно произнёс он, перебирая пальцами слегка выпуклый рисунок.

— Нет, сын…. Когда-то это может быть и была радость, как ты говоришь, но она была ненастоящая.

— Ра-а… уже более громко, произнёс Зор, как бы споря с отцом.

— Пусть будет, как ты хочешь. Оно красивое, — улыбнулся император и поднял голову в небо, резко зажмурившись от солнца настоящего.

Амур бережно свернул куртку обратно и затянул тюк ремнями. Взял копьё, подошёл к вырытой медведем яме, сложил туда вещи, положил копье и засыпал обратно землёй.

— Сейчас нам это не понадобится…. Может быть никогда, — обратился он к сыну, усадил его на плечи, взял второй тюк с вещами и не спеша отправился в противоположную сторону от леса…

Проскитавшись в поисках Сибура, Маргаса, и оставшихся в живых бойцов по окраинам Гарии более месяца, но, так и не напав на след, ни живых, ни мёртвых, Амур стал думать, как быть дальше. Первое время в нём постоянно горело чувство мести, но со временем, оно слегка сгладилось, спрятавшись куда-то в глубины души, заменив собой чувство родителя.

От редких, встречавшихся на пути гарийцев, он узнал, что сирхи ушли. Мало того, что они старались обходить стороной леса, так ещё и осень надвигалась, да и поживиться им тут вряд ли удалось. Как успел убедиться Амур, кроме людей и красивых домов, здесь не было больше ничего. Единственное, что он не мог до конца понять — почему гарийцы не защищают свою землю? Он часто вспоминал рассказы Дары, но так до конца и не понял этого. Всё в Гарии было в гармонии, люди источали доброту настоящую. Амур в душе где-то даже иногда завидовал, что не родился здесь, но неспособность противостоять набегам, его сильно раздражала, и он этого искренне не понимал.

Поселившись в зимовье Сибура, император надеялся, что рано или поздно, но кто-нибудь из бойцов верёнтся.

Дни тянулись мучительно долго, изредка пролетали мгновениями. Амур вскоре свыкся и перестал ждать. Вплотную занявшись бытом и добыванием пропитания, время полетело значительно быстрее. Зима постепенно уступала место весне. Император всё время проводил с сыном, и порой, отправляясь куда-то далеко в лес, Зор отправлялся с ним, устраиваясь в сооружённом заплечном мешке. Амур боялся его оставить даже на мгновение.

С приходом весны, а затем и раннего лета, император понял, что не может больше сидеть на месте. Необходимо было действовать. Он был уверен, что если не сирхи, то кто-нибудь ещё, но обязательно сюда придёт. Пройдя по нескольким селениям и поговорив с гарийцами, Амур вовсе разочаровался в их нежелании воевать, как хотел он.

Смысла больше оставаться здесь не было, лишь только стать добычей очередной оравы жаждущих до чужого добра. Оставаться в Гарии, где всё напоминало о Даре, император не мог. Он пытался свыкнуться с её потерей, но каждое дерево, каждый ручей, трава — всё напоминало о ней. Селения гарийцев отныне, Амур старался обходить стороной. Он чувствовал себя сильно виноватым и не хотел лишний раз встречаться с этими людьми. Не хотел лишний раз говорить с ними о чем-то. Он знал, что каждое слово, произнесённое устами гарийца, будет напоминать ему о том, кто он и зачем пришёл сюда когда-то.

Надвигающаяся осень, несла с собой дождливые дни и холода. Уже уверенно умеющий ходить Зор, не требовал к себе постоянного внимания. Он не капризничал, наоборот вёл себя всегда спокойно и тихо. Амур боялся, что очередную зиму они могут не пережить, поэтому следовало позаботиться заранее об этом и он решил идти в края больших песков. Теперь у Амура цель была иная. Он во чтобы то ни стало, желал сберечь сына, не дать ему сгинуть в жестоком лабиринте несправедливого мира.

Амур шёл вдоль хребта на юг уже почти месяц. Перебраться на ту сторону, он даже не пытался — боялся, что не сможет преодолеть эту преграду с ребёнком на руках, да и в одиночку вряд ли смог бы. Идти нужно было через проход, по которому он когда-то сюда пришёл, но император полагал, что скорей всего там будут сирхи, а рисковать не хотелось.

Иногда, по вечерам, когда Зор засыпал, Амур отвлекался от дел и погружался в свои мысли. В мыслях жила месть и тоска. Император понимал, что даже будь у него хотя бы более-менее нормальный отряд бойцов — идти на сирхов, а уж тем более на Таримана, было смешно. Но и так оставить всё, Амур не мог. Он понимал, что обязан вернуть всё на место, как было. Он должен был закрыть путь в Гарию, убрать с дороги сирхов и позаботиться, чтобы Тариман, если и останется у власти, то забыл об этой стране навсегда. Все эти вопросы и загадки, мучили Амура каждый вечер перед сном, а он пытался их разгадать, получить правильный ответ, как действовать дальше…