Мария Семенова - Лебединая Дорога (сборник)

– Сигурд, – долетел снизу голос Приёмыша. – Ну как?

Сигурд перевел дух. Он был всё-таки не один, на палубе ждали друзья…

Тут кнарр как раз покатился вниз с очередной волны, и внезапно страшный удар потряс все его деревянные члены! Сигурда сбросило с мачты, и он полетел сквозь туман. Вода обожгла его, едва не заставила захлебнуться. Ему повезло: на палубе пришлось бы хуже. Он вынырнул, задыхаясь… Корабль был совсем рядом: там кричали женщины. Сигурд подплыл и забрался по рулевому веслу. И сразу заметил, как странно накренилась и вроде бы разом отяжелела так хорошо знакомая ему лодья. А женщины продолжали кричать. С ужасом. Сигурд отчётливо разобрал одно слово:

– Вода!

Стоя над трюмными лазами, воины торопливо принимали на руки детей, вытаскивали на палубу женщин. Сигурд бросился помогать и увидел, что многие успели промокнуть насквозь.

Он разглядел свою Унн и сумел крикнуть ей, чтобы ничего не боялась. Но некое чувство подсказало ему, что корабль был обречен.

Подводный камень распорол ему днище, и кнарр быстро оседал в глубину. А долго ли выдержишь в стылой весенней воде?.. Сигурд услышал, как Эрлинг, не повышая голоса, послал надёжных воинов к лодкам. Лодок на кнарре было две. Одну из них обычно держали на палубе, и считалось, что под ней хорошо спать. Вторая следовала за кормой, привязанная на верёвке… Теперь обе поставили около борта. Сколько народу в них поместится? Половина?

Эрлинг приказал:

– Сажайте в лодки своих жён…

– И рабынь? – спросил кто-то. Эрлинг подумал и кивнул:

– И рабынь. Не годится, чтобы они тонули.

Сын Ворона стоял на кренившейся палубе – прямой, большие пальцы заложены за ремень. Люди оглядывались на вождя: это был тот Эрлинг хёвдинг, который выбил зубы старому волку Рунольву.

– Живой? – без всякого удивления спросил Виглафссон, когда к нему подошёл Сигурд. – Вот что, достань-ка свой голубой плащ…

– Зачем?

– Возьмёшь его и мой чёрный и нарежешь тряпочек. Голубых – сколько мест в лодках, и чёрных… чтобы хватило на всех.

– Эрлинг! – позвал его кто-то. – А теперь кого?

– Теперь раненых…

Тут Сигурд заметил на палубе Скегги. Малыш стоял на палубе и в лодку садиться не спешил. Сигурд нетерпеливо махнул ему:

– А ты что, оглох? Ну-ка живо…

Но Скегги только расправил хилые плечи и изо всех сил вытянул шею, чтобы казаться выше ростом.

– Мне уже двенадцать зим! – ответил он гордо. – С половиной! Я взрослый муж, как и ты. Я буду тянуть жребий!

– Муж!.. – фыркнул Сигурд. – Живо в лодку, пока я тебе уши не оборвал!

И шагнул было к нему, но Скегги, пригибаясь, отскочил прочь. И Сигурд увидел у него в руках нож – длинный охотничий нож, подаренный Видгой.

– Не подходи! – крикнул Скегги тонко.

Эрлинг обернулся на голоса… Сигурд, конечно, легко справился бы с заморышем. Ничего не стоило отнять у него нож, которым он и пользоваться-то как следует не умел… Но Эрлинг сразу же понял, что этого нельзя было делать.

– Оставь, Сигурд, – сказал он кормщику. – С чего это ты взял, будто Скегги не мужчина? Сажайте раненых…

Кроме Гуннара, раненых было на корабле шестеро: все те, кого покалечили в бою ижорские стрелы. Сигурд поднял брата на руки и понёс, осторожно переступая по мокрым доскам. Гуннар пытался сопротивляться и умолял:

– Пусти… Сядешь сам вместо меня.

Сигурд уложил его в лодку, отодрал от своей куртки вцепившиеся пальцы и сказал:

– Я вытащу голубую тряпочку, брат.

Потом Эрлинг сосчитал чёрные и голубые клочки.

Перемешал их в шапке.

Не глядя вытащил один. И спросил:

– Кому?

– Тебе, – сказало разом несколько голосов. Эрлинг распрямил пальцы: ему выпало жить. Сын Ворона молча бросил тряпочку на палубу и сунул руку за следующей.

– Кому?

– Сигурду, – сказал кто-то. Эрлинг разжал кулак: клочок на его ладони был чёрным.

Сигурд кивнул и пошёл к борту – к брату и Унн. Дальше слушать было неинтересно.

– Сядь вместо меня, – повторил Гуннар. – Ты младший, отец тебя любит. У тебя и сын есть…

Сигурд ответил хмуро:

– За сыном и женой вы с Бьёрном уж как-нибудь присмотрите. И я отдал бы тебе свою куртку, да она всё равно мокрая…

Несчастная Унн обняла его за шею, заговорила часто-часто на своём языке… Сигурд указал ей на Гуннара:

– Пойдёшь за него. Или за Бьёрна…

Эрлинг всё стоял на палубе, не торопясь занимать своё место.

– Шёл бы ты, Виглафссон, – усаживаясь на корабельную скамью, сказал ему кто-то из мореходов. – Плывите, чего ждать! Может, ещё наших встретите, так и нас спасёте.

Эрлинг обвёл глазами опустевший корабль…

– Иди, – наперебой заговорили хирдманны. – Иди!

Эрлинг по-прежнему нерешительно двинулся было к борту… Однако тут кто-то выскочил из-за спин и загородил ему дорогу.

Это был Грис! Вольноотпущенника так и трясло: видно было, что умирать ему совсем не хотелось.

– Нет! – закричал он в лицо Эрлингу, остановившись против него. – Я не затем пошёл с тобой из дому, чтобы утонуть в этом море троллей! Не то ты мне обещал!

Несколько хирдманнов одновременно шагнули к нему… Сын Ворона их остановил.

– Не ори! – сказал он с еле заметной гадливостью. – Скажи лучше, что ты предлагаешь?

– Я предлагаю, – выкрикнул Грис, – чтобы ты остался, а я пошёл бы туда! Я хочу жить не меньше, чем ты!

Эрлинг сощурился:

– Я смотрю, глубоко же сидит в тебе раб…

Рагнар, стоявший под мачтой, заметил:

– Я тоже родился рабом.

Эрлинг улыбнулся.

– Пока ты был невольником, ты поступал по большей части так, как отваживается поступать не всякий сын ярла. А этот и есть немужественный трэль, хоть ему и дали свободу. Пожалуй, я и вправду останусь. Но только вместо меня пойдёт не этот раб, а Скегги. С него, как мне думается, толку будет побольше.

Скегги, как и Сигурду с Рагнаром, достался несчастливый жребий.

Гуннхильд молча поднялась на ноги в лодке.

– Скегги, – сказал Эрлинг. – Я уступаю тебе свой черёд, как воин воину. В этом нет никакого стыда.

Рагнар взял мальчика за плечо, подтолкнул к борту:

– Иди, Скегги Скальд…

Но Скегги встрепенулся, сбрасывая его руку. Он сказал:

– Не надо мне твоего жребия, Эрлинг Виглафссон, у меня есть свой. И он мне по душе.

– Я пойду! – закричал Грис. Ему показалось, что палуба начала уходить у него из-под ног.

Эрлинг смотрел на него с прежним прищуром:

– Иди… трэль.

Одним скачком Грис оказался у борта, второй перенёс его в лодку… Было видно, что он вцепился бы в глотку любому, кто попробовал бы его тронуть! Две женщины, оказавшиеся подле него, отодвигались прочь, насколько позволяла теснота.

– Отправляйтесь, – сказал Эрлинг. Сказал так, будто речь шла о поездке на рыбную ловлю. – Если встретите наших, пошлите их сюда.