Саймон Грин - Охотник за Смертью — Наследие

Мишель дю Буа вошёл с достоинством, над которым явно не единожды репетировал, одетый в самое лучшее для предстоящей Сессии. Низко поклонившись Анне, он подтянул кресло и не спрашивая разрешения сел напротив, после чего улыбнулся. Ответной улыбки не последовало. Он воспринял бы это лишь как признак слабости. Чего бы он ни хотел, это должно было быть нечто такое, чего он не мог получить больше нигде. Нервно расправив официальное облачение, дю Буа поднял глаза на Анну, в которых сквозило что-то похожее на искренность.

— Виримонде выбрал нового Парагона, — прямо начал он. — Весьма опытный молодой человек с большими перспективами по имени Стюарт Леннокс. Выходец из хорошей семьи, имеет отличный послужной список на Виримонде и не был замечен ни в одной скандальной истории. Возможно, немного мрачный и без чувства юмора, и нам понадобится его поднатаскать, прежде чем бросить под прицелы камер, но он твёрд, надёжен и как боец весьма искусен. Как раз то, что нужно, чтобы представлять наш родной мир. Он прибудет сюда для вступления в должность на следующей неделе. Как раз к Королевской Свадьбе.

— Зачем вы рассказываете мне это? — спросила Анна. — Я не работаю с Парагонами.

— Виримонде — ваш родной мир, — несколько строго заметил дю Буа. — Я решил, что вам будет интересно. Особенно с учётом того, что в последнее время вы стали в некоторой степени... дистанцироваться от предыдущего Парагона.

— Ах, вот оно что, — сказала Анна, понимающе кивая. — В конце концов, всё всегда сводится к Льюису, чёрт бы его побрал. Что на этот раз, дю Буа? Что вы знаете? И что заставляет вас думать, что мне не наплевать?

Дю Буа развёл руками в экспансивном жесте, стараясь выглядеть невинно, что впрочем ему не особо удалось. Это же был политик, в конце концов.

— Все заметили, как внутри, так и за пределами Парламента, что вы и Охотник за Смертью уже не так близки, как раньше. И поскольку Король в последнее время также старается публично дистанцироваться от своего Защитника, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что произошло что-то значительное. Льюис... совершил немало ошибок с тех пор, как стал Защитником. Отстранился не только от своих друзей, но и от тех, кто мог бы ими стать. Запятнал себя своими действиями во время бунта Нейманов. И самое главное — не смог стать именно тем Защитником, которого все хотели... Охотник за Смертью больше не является гордостью нашего родного мира.

— Поэтому вы и лишили его материальной помощи? — спросила Анна.

— Он больше не имел права на эти деньги. Пособие пойдёт Стюарту Ленноксу, который, без сомнения, будет намного более... благодарным. Не поймите меня неправильно, Анна. Мне на самом деле больно видеть, что Охотник за Смертью пал так низко, но виноват в этом лишь он сам.

— У меня ещё много дел, — холодно сказала Анна. — Чего вы хотите от меня, дю Буа?

— Я подумал, что вы, как одна из самых старых и близких друзей Охотника за Смертью, могли бы пролить свет на то, почему Льюис в последнее время так странно себя ведёт.

— У него сейчас просто неудачное время, — спокойно ответила Анна. — У всех так бывает.

— Но если вы знаете нечто... личное, что-то сокровенное...

— Не вижу смысла обсуждать это с вами. Мой вам совет, дю Буа — держитесь подальше от Льюиса. Идите лучше дёргайте за ниточки своего нового Парагона. Попытаетесь достать Льюиса и даже в своём нынешнем состоянии он проглотит вас и не подавится. Теперь, если это всё, меня ждёт работа.

Мишель дю Буа с профессиональной беспристрастностью изящно поднялся на ноги, не тронутый резкими словами Анны.

— Я вижу, что сейчас не время обсуждать подобные вопросы. Ваша поддержка друга заслуживает уважения, Анна, это весьма похвально; но чувствую, что не смог бы выполнить свой долг в качестве представителя нашего родного мира, если бы не предупредил об опасностях, связанных с вашим решением, если вы продолжите упорствовать.

Анна откинулась на спинку стула и неприятно улыбнулась. Ей всегда больше нравилось, когда угроза озвучивалась в открытую.

— Опасностях, дю Буа? С чего вы так решили? Я не вижу никаких опасностей.

— Путь Льюиса подходит к концу, — прямо сказал дю Буа. — Он падёт и падёт в самом скором времени. Это очевидно каждому. И было бы прискорбно, если бы он потянул вслед за собою друзей. В особенности, если всё что им необходимо сделать, это протянуть руку новому другу.

— Дю Буа, за всю вашу жизнь у вас никогда не было ни одного друга.

— Возможно. Но я всегда понимал ценность союзника. Было время, когда и вы тоже это понимали.

Пока Анна всё ещё пыталась придумать достойный ответ, Мишель дю Буа ушёл, тихо прикрыв за собою дверь. Анна яростно нахмурилась и сердито закачалась в кресле. При всей её (и надо сказать оправданной) неприязни к мужчине, она была вынуждена признать, что его слова казались скорее предупреждением, чем угрозой. Но зачем ему это? Они никогда не были близки ни в личном плане, ни в политическом. Возможно он просто думает, что наличие двух высокопоставленных и весьма известных выходцев с Виримонде, попавших в опалу, плохая реклама для его мира. Что бы там о нём ни говорили, а Анна в своё время тоже сказала не мало, но дю Буа всегда был патриотом. Анна подумала, что ей лучше посерьёзнее изучить подноготную нового Парагона. Посмотреть, есть ли там что-нибудь, о чём она должна знать.

В дверь снова постучали. Анна тяжело вздохнула. В иные дни люди напрочь лишали её возможности побыть в одиночестве. Снова взглянув на экран монитора, она обнаружила в коридоре Джесамину Флаверс, выглядевшую очень красивой и невозможно очаровательной, державшую в руках большую коробку, перевязанную розовой лентой. Какое-то время Анна изучала картинку. Остерегайтесь будущих Королев, дары приносящих. Особенно, когда их поймали с поличным за предательством будущих мужей. Анна собралась и пригласила старую подругу внутрь.

Дверь распахнулась и в комнату ворвалась жизнерадостная Джесамина, что не умолкая болтала, словно ничего и не произошло. Тренированным ударом каблука она захлопнула за собой дверь, сунула подарок в руки Анны, поцеловала воздух возле её щёк и бросилась в кресло, которое после Дю Буа оставалось ненадолго вакантным. И всё это без единой заминки, без малейшей неловкости или секундной паузы для выдоха. Джесамина всегда знала, как правильно появится.

— Ну же, открой коробку, дорогая! — живо воскликнула она. — Всего лишь небольшой подарочек, чтобы сгладить между нами острые углы. Ты будешь просто в восторге! Ну давай же, открой его, милая! Он не кусается.

Анна развязала большой розовый бант и осторожно убрала ленточку в сторону. Такие вещи она собирала. Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться. Открыв длинную коробку, она уронила крышку на пол рядом с креслом, и внутри оказалось великолепнейшее сверкающее серебряное платье. Возможно самое красивое платье, которое Анна когда-либо видела. Гламурное, стильное изделие самого лучшего дизайнерского дома, несомненно стоившее больше, чем Анна зарабатывала за год. Платье, в котором любая женщина выглядела бы как Королева. И которое Анна никогда не сможет надеть. Просто не осмелится. Пальцы Анны любовно скользили по чистому, изумительному материалу, пожалуй, даже против её воли. Казалось материал целует её пальцы. Без сомнения это было самое прекрасное платье, которое когда-либо видела Анна, но ей лишь безумно хотелось скрутить его и швырнуть обратно в лицо Джесамины. Закричать на неё в порыве ярости и стыда, что она не знает, что Анна никогда не сможет надеть подобную вещь. Джесамина же продолжала ворковать, ни на что не обращая внимания.