Гарри Гаррисон - Сеть миров

Мальчишка залил водой костер, и шипение углей выдернуло Гранта из промозглого сна.

Снова шел снег.

Грант чувствовал себя так, словно из него сделали отбивную. Закоченевшие мышцы болели при малейшей попытке пошевелиться. Спина онемела, из носа текло. Сгорбившись у кострища, Грант пытался собрать обрывки мыслей. Вероятнее всего, он сейчас где-то в Канаде. Или в самом холодном уголке Гренландии. Да, пожалуй что, так.

Обхватив руками колени и опустив на них подбородок. Грант смотрел на измочаленные туфли, которые чудом держались на ногах. Смотрел пристально, потому что это были не просто туфли, а некий символ. Добротно скроенные и пошитые, они представляли собой элемент упорядоченного, цивилизованного мира. Прошла всего одна ночь, полная безумия и жестокости, и тот мир исчез, а вместе с ним исчезли уют и безопасность. От обуви остались клочья мятой и рваной кожи, из которых торчат посиневшие пальцы. — его. Гранта, пальцы.

Он вытер нос рукавом смокинга и шмыгнул, преисполненный жалости к себе.

Со свинцового неба на землю с тихим шуршанием сыпались белые хлопья. Грант резко встал, стряхнув со спины налипший снег.

Взглянув на погашенный костер, он запоздаю сообразил: его бросили.

Грант тотчас позабыл об усталости, об окоченевших мускулах — снова стоял вопрос о жизни и смерти. Поскальзываясь в слякоти, он обежал пустой бивуак и истошно закричал надломившимся от ужаса голосом:

— Э-эйке-ер! Эйкер Амен! Где-е ты-ы?!

Звать при таком снегопаде — все равно что кричать, прижимая к лицу подушку.

Тогда Грант прошелся вдоль края поляны и увидел цепочку следов, уходящую в лес. Следы были свежие, однако снег и ветер успели потрудиться над ними. Понимая, что иного способа выжить в белой пустыне нет, Грант порадовался этому призрачному шансу. Эйкер обязательно поможет, не откажет. Впервые Грант понял, насколько он беззащитен. Без посторонней помощи погибнет еще до наступления ночи, ведь он ни на что не способен!

Грант продирался сквозь заросли, спотыкаясь о заснеженные корни и валежник, падая лицом в сугробы. Он спустился по отлогому склону и вышел к тому тракту, что миновал вместе с Эйкером по пути в лощину. Впереди на следующий холм взбирались три смутные фигурки. Они обернулись на окрик, и Грант побежал со всех ног.

— Не бросай меня! — взмолился он к Эйкеру, который шагал первым, прокладывая дорогу для спутников. — Ты… ты не можешь меня бросить! Я с вами!

Эйкер поправил пояс с мечом и смерил Гранта холодным, безразличным взглядом.

— С какой стати? — спросил он.

Грант дважды хватил ртом воздух и понял, что сказать ему нечего. Своим вопросом, на который и не ответишь, Эйкер обрек Гранта на смерть. Бесполезно говорить этим людям о человечности и дружбе, для них такие слова — пустой звук. В их мире о подобных вещах и упоминать-то, наверное, стыдно. Грант лихорадочно соображал, что он может предложить. Компанию? Помощь? Боец из него никудышный, накануне вечером Грант сам убедился в этом. Увы, для Эйкера и его товарищей Грант совершенно бесполезен. Впервые в жизни он был готов обменять высшее образование и навыки цивилизованного человека на крепкую спину и слабый ум.

Впрочем, и от хилой спины бывает прок.

— Я буду нести ваши вещи, еду… все, что дадите…

Грант умолк, заметив, что воины несли только мечи да кожаные кошели на поясе. Эйкер молча ткнул большим пальцем себе за спину. Грант так волновался, что не заметил гигантскую ношу прыщавого мальчишки: котелки, мешки, узлы. Венчал эту гору украденный вчера Эйкером окорок. Стоило путникам остановиться, и чудовищный вес прижал мальчишку к земле. Он сидел на бугорке у тропы и, тяжело дыша, с ненавистью смотрел на Гранта.

Теперь уж точно нечего предложить.

Эйкер молча развернулся и продолжил было путь, но вдруг замер и прислушался, склонив голову набок. Вскоре и Грант услышал отдаленный рокот, похожий на бой барабанов.

— Всадники! В укрытие! — прокричал Эйкер и нырнул в подлесок.

Грант стоял как громом пораженный, зато Грейф среагировал моментально — он бросился к деревьям, и на пути у него оказался Грант. Живое препятствие, впрочем, ничуть не замедлило мечника — тот походя задел юношу плечом и вскоре оказался под спасительным пологом, тогда как Грант ничком упал в сугроб.

Юный носильщик все еще пытался встать на ноги, когда на дороге показались всадницы. Грант лишь мельком разглядел их: развевающиеся на ветру длинные светлые волосы, позолоченные нагрудные пластины. Одна из наездниц резко вскрикнула и, свесившись в седле, взмахнула мечом. Парнишка покачнулся и упал. Свиной окорок отлетел в одну сторону, голова носильщика — в другую. Из обрубка шеи хлынула кровь, окрашивая снег в темно-красный цвет.

Мечники выскочили на дорогу и принялись посылать вслед наездницам страшные проклятия. В ответ раздался девичий смех, отчего воины разорались еще пуще. Грант поднялся на ноги и стал отряхиваться, не дожидаясь, когда снег растает и впитается в одежду.

— Эй, ты! Грант О’Рейли? Все еще хочешь с нами? Тогда неси наш скарб.

Эйкер и Грейф разразились хохотом, хлопая друг друга по спине. В чем шутка, Грант так и не понял и решил про себя, что юмор у мечников исключительно черный и непритязательный. Да и сам он, к собственному стыду, не мог смирить чувство радости и облегчения. Мальчишка-носильщик погиб безвременно, это да, но тем самым дал Гранту шанс выжить.

Стараясь не обращать внимания на укоризненный взгляд отрубленной головы, Грант освободил мертвое тело от ноши. Он бы просто взвалил ее на себя и оставил труп в покое, если бы Эйкер не напомнил, что в этом жестоком мире выживание стоит на первом месте.

— Одежду тоже забери. Если, конечно, не собираешься ходить в этих своих тряпках и дальше.

Сдерживая рвотные позывы, Грант последовал совету; Эйкер и Грейф ждали его, прислонившись к дереву и отпуская шуточки. Снегопад постепенно унялся, пока Грант стягивал с посиневшего мертвеца лоскуты непрошитого, скрепленного лишь кожаными тесемками меха. Когда настал черед заскорузлого исподнего, Грант брезгливо отшвырнул его в сторону — с одежды черной крупой сыпались вши.

Эйкер Амен скрипнул кожаным панцирем, нетерпеливо переступив с ноги на ногу.

— Пошевеливайся! — поторопил он Гранта.

Тот долго не мог сообразить, как и в каком порядке наматывать на себя многочисленные полосы меха, и решил начать с похожего на пончо куска воловьей шкуры: продел в отверстие голову и опоясался ремешком, на котором болтался кинжал. Получилась накидка, теплая и достаточно плотная, не пропускающая ледяной ветер. Кожа под ней сразу же за-зудела — в придачу к одежде Гранту достались попутчики. Впрочем, сейчас не до них.