Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

Она подумала над его словами.

— Я знаю, что есть обязанности перед моей семьей…

— Думай чуть дальше, дочь. Пройдет несколько лет, и у тебя возникнут обязанности уже и перед другими. Твоей новой семьей и мужем. Полагаю, они окажутся очень далеки от Рионы.

Тогда Бланка лишь беспечно улыбнулась, считая, что до этих приятных событий целая вечность. Ну, и когда они случатся, мало что изменится. Муж будет ценить и обожать ее, ибо она хороша собой, умна, верна, а кровь Эрбетов вполне известна в Варене. И, конечно же, если только она захочет, он отвезет ее куда угодно, хоть в Табек, хоть в Ум.

Сейчас Бланка с удовольствием бы встретилась с той смешливой и очень наивной девочкой, да хорошенько надавала ей по щекам. Чтобы раз и навсегда выбить глупость. Жизнь оказалась куда менее романтичной, чем представлялось ей в пятнадцать.

Но пока до темных дней было далеко и сукин сын муж, помешанный на охоте чванливый ублюдок, не появился. И она, не ведая своего будущего, наслаждалась путешествием. Поездкой в Иль, кораблем, плаваньем через Лазоревое море, до Треттини, а затем, через все герцогство, с запада на восток, в Риону.

Отец, не терпевший грязи ни в каком виде, тратил деньги, не задумываясь, получая все самое лучшее и чистое. Кареты, каюты, комнаты, одежды. И долгий путь, занявший у них несколько месяцев, прошел для Бланки с комфортом, в долгих беседах с Ринстером.

Она любила его больше всех остальных братьев. А если честно — только его она из всех братьев и любила. Кельг был здоровым, грубым, жестоким зверем, а Иан маленьким, капризным и гадким крысенышем, от которого у семьи еще обязательно будут проблемы.

Когда они прибыли в Риону, Бланка едва могла дышать от восторга. Она видела Карен, и город казался ей прекрасным и большим. Посмотрела Иль, Турес, Пубир и Вьено — каждый необычный и непередаваемо непохожий на другой. Но Риона… Бланка влюбилась в нее с первого взгляда. В серебряную реку, золотые мосты, разноцветные башни, холмы, парки и пряничные районы.

Риона оказалась огромной. Самой большой из всех городов, что она видела, и теперь ее родной Тавер казался ей даже не деревней… о, нет. Палаточным лагерем нищих, расположенным в дыре, куда никто, никогда и ни за что не захочет приехать.

И она не хотела тоже.

Тогда, гуляя с братом по районам, утопающим в цветущей сирени, она дала себе слово, что когда-нибудь купит здесь дом. Возможно даже рядом с Пьяными садами, или, чем Шестеро не шутят, в кварталах Тиона или Ариллы. Ринстер, услышав о ее мечте, рассмеялся, а затем внезапно пожал плечами и сказал:

— Почему бы и нет? Многие грезят и о больших глупостях. Твоя, хотя бы, реальна.

— Глупостях? — возмутилась она и больно стукнула брата кулаком под ребра.

— Ну, не обижайся, — повинился он. — Ты просто очарована городом и видишь лишь яркую картинку. Приятную твоим глазам и твоему сердцу. Но у каждого города есть две стороны: та, что ты видишь и та… что темна, но не менее реальна. Где-то ее меньше, где-то больше. Риона, конечно не Пубир, но она чужда для нас, родившихся на севере. Здесь другой климат, другие законы, правила и люди. Южане… я вижу, как ты на них смотришь.

— Они высокие и зеленоглазые.

— Они южане, дорогая сестра. Вспыльчивы, болтливы, любознательны и порой очень жестки и жестоки. А еще они редко пускают к себе чужаков. Останься ты здесь, станешь несчастной.

— Редко пускают чужаков? — спросила Бланка. — Но разве это порок треттинцев? Уверена, в каждом герцогстве так относятся…

— Ты не сможешь жить в Рионе. Просто поверь мне, — мягко сказал ей брат. — Этот город съест такую, как ты. Пока Бланка Эрбет не готова к подобному.

Она не желала верить и все равно любила южную жемчужину, а разноцветные башни, чьи шпили пронзали небо, снились ей многие годы, даже когда Риона стала далека и недоступна. Даже, когда она ослепла и, сидя на коврике в своей душной комнате в Эльвате, беззвучно плакала об утраченном, во снах она видела закатное небо и амарантовые, лазоревые, розовые и изумрудные башни города своей мечты, в который, как считала, больше никогда не попадет.

И… вот она снова здесь, спустя столько лет. Но въезжает через ворота Мутных вод не в богатой карете, а на осле, без седла, напрягаясь и стараясь удержать равновесие, чтобы не соскользнуть со спины животного, которое вел под уздцы Тэо.

Эти ворота посоветовала Лавиани. Они находились на северо-западной стороне города, в Пряничном бастионе, и были довольно многолюдными из-за тракта, ведущего через плодородные равнины в Вьено. С тем потоком, втекающем и вытекающем из города, было куда больше шансов, что стража не обратит на них внимания.

Сойка все дни после инцидента со свиньей пребывала в мрачном, даже можно сказать параноидальном настроении, не упуская возможности напомнить о совершенной глупости и грядущих последствиях. Она заставила их отказаться от приметных лошадей при первой возможности, разделила, чтобы четверка путников не так бросалась в глаза местным, затем повела в Риону не напрямик, а дорогами мимо фермерских хозяйств, виноградников, мельниц и полей, где только-только распускались маки.

Решила, что их будут ловить, а значит тракт — неподходящее для них место. Что южные ворота, ближайшие к морю, называемые Солеными — худший из всех возможных вариантов, чтобы въехать в столицу Треттини. И вообще. Не надо торопиться и лучше выждать несколько дней, пока их будут искать особенно рьяно.

Никто не спорил. Когда сойка источала яд через каждое слово, проще было сделать так, как она хочет. К тому же Бланка считала, что в действиях Лавиани есть смысл. Они уже дважды слышали о страшном чудовище Шарон из Приграничного, отвратительной лысой старой карге, за которой идет армия сосущих кровь скелетов. И тзамас появилась на беду мира, чтобы победить Шестерых и отдать власть Вэйрэну, да проклятому щенку Эрего да Монтагу.

В последний раз эту историю рассказал пустивший их на ночлег фермер, державший большую пасеку в дне пути от столицы. Рассказывал он это с совершенно серьезным видом, единственной, кто согласился слушать — Шерон. Лавиани же на следующий день равнодушно сказала:

— Слухи. Изменчивы, как погода на моей родине. Стоит произойти мало-мальски значимому событию, и уже через неделю оно превратится в подобное. Странно, что эта Шарон не плевалась огнем, как следует делать всякому приличному некроманту в каждой первой деревенской истории. Но вы не радуйтесь. Истина в слухах никогда не теряется. Те, кто охотятся за ней, люди герцога, например, прекрасно знают, как просеивать правду в большой лжи. Я это к тому, что нужные ребятки будут искать не старую развалину с бородавкой на носу, а невысокую женщину, северянку, со светлыми глазами, половина головы у которой седая.