Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

Это был сложный путь, полный опасностей, сомнений и неуверенности. Они никогда не знали, что их встретит за следующим перевалом, лесом, склоном. Будет горная деревня жилой или опустевшей? Поклоняются ли там Вэйрэну или же все еще верны Шестерым? Мрачные нелюдимые замки и башни высились на отрогах, и всегда можно было ожидать, что со стен полетят стрелы или арбалетные болты. Некоторые укрепления оказались сожжены, и над сгоревшими кровлями донжонов кружилось сытое воронье.

Эйрисл всю жизнь считал тех, кто живет на этой земле, врагами. Они и были ими, если разобраться. Фихшейз и Горное герцогство погрязли в вековых войнах, которые порой сменялись шатким миром, пускай и продолжавшимся иногда несколько десятилетий. Герцогства всегда конфликтовали друг с другом.

За землю, за выход к морю, за турмалиновые и серебряные шахты на южных склонах, за новые границы и за кровь ради крови.

Эйрисл заведомо не любил живущих по ту сторону Драбатских Врат и никогда не думал, что окажется на их землях. Всегда богатых, несокрушимых, многолюдных и недоступных. И вот теперь, очутившись здесь, во времена суровые и непростые, увидел трагедии обычных людей, путников, тех, с кем приходилось делить тракты и ночевки. Он успел выслушать множество историй, которые внезапно словоохотливая Катрин легко вытягивала из людей, узнавая все, что считала нужным.

И ему было жаль их. Потерявших дома, собственность, семьи, надежду и веру. Страна, охваченная гражданской войной, где непонятно кто друг, а кто враг, перемалывала любого.

Им везло. Нэ словно бы чувствовала опасность, сходила с тропы загодя, прежде чем появлялись конные разъезды одной или другой стороны или путники, вызывающие хоть малейшее подозрение. Однажды издали Эйрисл приметил темную фигуру в плаще. Незнакомец поднимался по почти отвесному горному склону с такой скоростью, будто шел по ровной дороге.

Старуха и сама заметила чужака и, ни слова не говоря, взяв лейтенанта под руку цепкой клешней, потащила под прикрытие деревьев.

— Шаутт. — Она села прямо в снег, с равнодушной меланхолией наблюдая из-за еловых веток за удаляющимся демоном.

— Я чувствую его. — Он наконец-то понял, что сперва ощутил дискомфорт в желудке и это, как наитие, заставило его посмотреть в нужном направлении.

— Конечно, чувствуешь, — согласилась Нэ с видом, словно он высказал какую-то невероятно очевидную вещь, известную каждому ребенку, и, дотянувшись дорожным посохом, ткнула его чуть пониже грудины. — Здесь. Твой дар, пускай и слабый, способен на подобные фокусы.

— Я смог бы ему противостоять?

Нэ смерила его немного насмешливым взглядом.

— Ну… секунд пятнадцать. Потом бы он стянул с тебя кожу.

— Но я некромант.

У нее был сухой смех, словно кашель маленькой старой девочки.

— Ты воин. Всадник. Командир. Но не то слово, что только что сказал, парень. Ты умен и не трус. Признаю это. Но до полноценного тзамас тебе, как… — Она подвигала челюстью и призналась: — Мне лень придумывать аналогию. Уверена, ты понял. В тебе есть дар, но он не развит, и шаутт выпотрошит тебя с той же легкостью, как любого другого человека.

— Но не тебя. В Балке ты хорошо показала себя.

— Пока мне везло, но ты же понимаешь, любая схватка — это игра удачи и милость Шестерых. Когда-нибудь и меня ждет поражение. Поэтому я стараюсь не попадаться им на глаза. Незачем искушать судьбу и привлекать к себе лишнее внимание. После Балка, а точнее, даже еще раньше они ищут меня. А теперь и тебя, полагаю.

— И почему они это делают?

— Потому что я Катрин, которую зовут Нэ. Или Нэ, которую зовут Катрин. Безумная старуха, когда-то радовавшая людей музыкой, а теперь пытающаяся сделать хоть что-то, прежде чем наш мир, балансирующий на краю пропасти, съедет вниз.

— Странно, что ты не назвала себя великой волшебницей или одной из учениц Шестерых.

— Слова часто пусты. Это ничем не поможет мне. Ничем не поможет тебе. Хотя я была бы не против доли богини, чтобы силой дара плавить реальность. Но сказки давно уже в прошлом. А в настоящем вот она я. Бабка, завернутая в кучу теплых тряпок, которая ковыляет вместе с воином без меча через снежную горную страну на север. Будь проще. Не думай о том, кто я и что я умею. Или умела когда-то. Думай, как дотянуть до вечера, найти место для подходящей ночевки и накормить себя и меня. Делай малые шаги, не скачи. Тогда не свернешь шею, а пройдешь весь путь до самого конца.

— А настоящий некромант? — Шаутт уже скрылся за камнями на самой вершине горы. — Он бы справился с этой тварью?

Нэ молчала, затем, решив что-то для себя, вздохнула:

— Шаутты смертны. В нашем понимании конечно же. Тебе стоит понять их суть.

— Что здесь понимать? Всем известно, что они асторэ, некогда изгнанные и измененные.

— Ну да. Ну да. Но я сейчас не о том. Они приходят в наш мир через лазейки, а теперь уже через полноценные ворота, как я погляжу. Приходят из иной реальности: темной, чужеродной и ужасной. В своем истинном обличье той стороны. Ты видел их в Балке. Тени, щупальца, создания, похожие на пауков. Они сотканы из истинного мрака. Оказываясь здесь, шаутты обретают долгожданную свободу, но наш мир для них… нестабилен, назовем это так. В форме мрака демоны очень сильны, некоторые настолько, что, чтобы с ними справиться, нужен опыт настоящего таувина. Но долго в форме теней в нашем мире они находиться не могут, та сторона затягивает их обратно. Я объясняю понятно или говорить помедленнее?

— Более чем понятно.

— Прекрасно. Чтобы задержаться, им приходиться вселяться в тела. Плоть людская становится для них защитой. Демоны теряют часть силы при этом. Они не могут быстро перемещаться в тенях, не могут объединяться в одно существо, утрачивают некоторую опасную магию. Но получают множество удовольствий, вроде нахождения среди нас иногда годами, поедания нас, управления мэлгами или подобными нам… — Она закашлялась, потом произнесла: — Я как тетерев на току. Могу разглагольствовать об этом долго, но мы отходим от твоего вопроса, добрый лейтенант. Итак. Те, кто не имеет человеческой оболочки — очень опасны, и обычный воин, пускай даже в полной броне и с лучшим клинком, не в состоянии с ними справиться. Только если Шестеро ему благоволят. Такое случалось, но редко. Здесь работа, посильная для таувина или великого волшебника. Не для тзамас. Некроманты смогут себя защитить, если умны и резво соображают, но никак не убить противника. А вот к тем шауттам, кто вселился в человеческие тела, уже иной подход.

Нэ отвлеклась на шум, раздавшийся где-то за скалой, очень похожий на сход лавины. Сидела молча несколько минут, оценивая происходящее. Эйрисл тоже ничего не говорил. Она редко отличалась словоохотливостью с ним. Днем шла, словно ее кто-то дергал за ниточки, а вечером, уставая, сразу засыпала, отделываясь лишь короткими односложными предложениями, да раздраженным ворчанием.