Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— Тех, кто похож на нас, убить могут и простые люди. Шаутты все еще сильны, особенно ночью, когда много лунного света, но, если разрушить тело, они вытекут из него кипящей ртутью и уйдут на ту сторону, пока не найдут новый способ вернуться. «Убить» их непросто, хотя возможно. Можно навалиться толпой, разрубить на куски. Замедлить дубовым колом. Подобное шокирует некоторых из них на краткие доли секунды. Солдаты побеждали шауттов, если не трусы и действуют сообща. Иногда и в одиночку случалось, даже без оторванных конечностей обходились. Разное бывало… Сила демонов странная вещь. Некоторые очень опасны, другие… — Она скривила бледно-синие губы. — Другие просто опасны. Волшебники прошлого считали, что все зависит от того, сколько потеряли твари, проходя границу между нашими мирами, и какое тело выбрали. И еще одно, раз уж я заговорила о телах. Шаутт, даже самый сильный, оказавшись в теле на долгий срок, уже не может его покинуть по собственному желанию. Он сливается с ним, становится единым целым. Таких существ в прошлую эпоху встречалось достаточно, и они жили веками среди нас. Горное герцогство тому примером. Это была их вотчина, и выкурить их отсюда смог только Тион. Когда оболочку таких лунных людей разрушают, демон уже не уходит на ту сторону в виде теней, а сдыхает. Без шанса вновь прийти в наш мир. И вот я подошла к твоему вопросу. Опытный некромант без труда может справиться с демоном в теле человека, ибо тело мертво, а тзамас — повелители мертвых. Хотя если быть откровенной, то лучше всех с тварями справлялись асторэ, что неудивительно. Асторэ вернулись в наш мир с той стороны, пускай и перерожденные людьми, но с новой магией, которую они изучили взамен той, что у них отняли Шестеро. И такое волшебство для шауттов словно отравленный клинок для герцога.

— Но если асторэ всегда воевали с лунными людьми и могут с ними справляться, то почему таувины преследовали их и убивали?

Нэ нахмурилась:

— Хороший вопрос. Потому что они враги. Как тебе такое? Никто не желал еще одной Битвы Теней, которую развязал Вэйрэн. Развязали асторэ, сманив на свою сторону множество молодых волшебников, выступивших против Шестерых.

— Их способности…

— Хватит! — резко оборвала она его, неожиданно пружинисто поднимаясь на ноги. — Я отморожу себе задницу за беседой. Эта тварь ушла, и нам надо пересечь открытый участок, вон до тех вершин. Пока она не вернулась.

— А шаутт вернется?

— Конечно. Он идет по нашему следу от Балка, и рано или поздно мы встретимся. Но лучше уж поздно.

И они шли и шли. Отдыхали. Ночевали. Пробирались на север путями, которые сам бы Эйрисл никогда не нашел. Нэ вела его через суровый край старыми королевскими дорогами, почти исчезнувшими за тысячу лет, туннелями, ущельями, долинами и перевалами. Обходя угрозы и срезая путь, порой по снегу, ледникам и тропинкам над пропастями. Иногда они брели по самому дну глубоких ущелий, едва перелезая через обледенелые камни, а иногда оказывались выше облаков, на скальных отрезках, где кроме них лазали лишь дикие козы.

Ей помогали птицы. То сойка, то сорока, то яркокрылый зимородок, то настоящий венценосный журавль прилетали, брали плату в виде хлебных крошек, делясь информацией о том, чего ждать от дальнейшей дороги.

В конце концов, следуя вдоль восточного горного хребта, они увидели на горизонте величественную белую стену, закрывавшую сперва четверть, а затем и половину неба.

— Предел Северных ветров. За ними Тараш. — Нэ смотрела на острые пики с видом человека, сделавшего свою работу на редкость хорошо.

— Великоваты они для простых путников. На другую сторону нас перенесут твои пташки? Или у тебя в сумке есть какие-то невероятные сюрпризы таувина?

Она внимательно посмотрела на него, и ее глаза выражали лишь холодное ожидание. Эйрисл развел руками:

— То есть ты реально считаешь, что мне больше нечего делать и я пошел за тобой потому, что ты просто меня позвала? Или пообещала, будто мы сможем выиграть в войне? По-твоему, я похож на человека, который верит каждой безумной старухе, что окажется у него на дороге? У тебя живые татуировки. Да ты их не очень-то и скрывала. Я с детства помню сказки о людях, у которых были точно такие же.

— Это делает меня таувином? Ты устал в дороге, а на высоте сложно дышать. Многое может почудиться.

— Нет, конечно. И да — может почудиться. Но не каждый человек способен разбить меч кулаком или играючи убивать мэлгов и шауттов в Балке. Я не любопытен и не стану спрашивать, как уцелел кто-то из вашего ордена, даже если он и выглядит как старая развалина. И не буду узнавать, сколько вас и почему вы раньше не показывались.

— Скажешь тоже. Пташки, — как ни в чем не бывало произнесла она, проигнорировав его слова. — Предел Северных ветров — это не горы на южной границе герцогства, где переходов вроде Драбатских Врат на сотни лиг пара штук. Здесь множество перевалов. Высоких и низких. Ущелий и скальных дорог, оставшихся еще со времен Единого королевства. Тараш всегда был добрым другом Горного герцогства, и через эти тракты веками шла торговля. Как, по-твоему, треттинцы возят свои товары в Тараш и Кулию? Через два-три дня дойдем до отрогов, а потом, если мое здоровье позволит, дней пять — и будем в соседнем герцогстве, у Мышиных гор.

— А дальше?

— А дальше пойдем еще… дальше.

— Надеюсь, не к замкам Белого пламени?

— Ну нет. Рубеж нам ни к чему.

Но через неделю они нигде не оказались.

Пришел проклятущий туман. Поднялся из глубокого ущелья, которое рваной раной зияло в соседней долине, скрывая в своих недрах едва слышную реку. Лавиной стек с алебастровых горных склонов. Упал вместе со снегом, который таял под ногами. И… изменил весь мир.

Он не исчез ни за день, ни за два и был настолько густым, что, когда Нэ вытягивала вперед дорожный посох, его конец полностью исчезал в белом мареве.

Их скорость замедлилась, дни напоминали молоко, и Эйрисл лишь догадывался, как много они прошли. А затем Нэ и вовсе остановилась, сказав:

— Дальше идти опасно.

— Мы вроде где-то в долине. Нет узких троп, чтобы сломать шею.

— Троп нет, парень, зато есть две армии, и они точат мечи. Не желаю случайно выйти к одному из их лагерей или попасть на разъезд. Пускай сперва пустят друг другу кровь и погасят злость.

— Армии? — удивился Эйрисл.

Он ничего такого не заметил.

— Ну, несколько тысяч вооруженных мужчин, которые через какое-то количество часов станут кормить воронье, по традиции называют армией.

— Знаешь, кто они?

— Неинтересно.

Туман был всеобъемлющ и незыблем.

Он скрыл рассвет, растекся над огромным полем, поглотив и его, и рощи, и оплывший овраг с подмерзшим ручьем, и каменную гряду на востоке с мшистыми стенами и худосочными елями, цепляющимися за нее.