Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— Тебе повезло. Что она не свернула твою шею. И что я сыт. Укажи мне путь, беглец, и убирайся. Скажи, где спрятались старые кости.

— Что-то я не доверяю твоим словам.

— Дерзок, — хмыкнул демон. — Так уверен в себе? Увидел, как она убила здесь всех, и считаешь, что справится и со мной? Я выдавлю тебе глаза, вложу их в твой рот и затолкаю в дыхательное горло, а пока будешь хрипеть, посмеюсь.

В тумане за спиной демона случилось движение. Словно волна набежала, затем отступила, и тени в молоке загустели, потекли талыми ручьями, и из них соткалась высокая фигура. В первое мгновение Эйрисл решил, что это Нэ вернулась, потому что больше он не знал настолько высоких людей.

Но это была не Нэ.

Существо, шагнувшее к шаутту, было соткано из этого самого тумана. А может быть, вылито из льда? Стекла? Оно было полупрозрачным, сквозь него лейтенант различил тело мертвой женщины, снег, ворота.

Бледно-розовые жгуты мышц, алебастровые призраки костей скорее угадывались, чем виделись. Но в этом прозрачном теле живого места не было от пульсирующих тонких нитей, которые оказались яркими золотыми искрами, текущими по невидимым сосудам.

Это зрелище, несмотря на близость шаутта, настолько потрясло Эйрисла, что он несколько долгих секунд таращился на странное существо. На его длинную, когтистую, измененную левую руку, из которой поднимались и опадали «языки» теней. Они скручивались между собой в тяжи, расплетались, таяли и снова формировались, живя, возможно, отдельно от того, кто нес их на себе. Голова тоже была полупрозрачной, желтые глаза состояли из миллиардов искр. И эти глаза неотрывно смотрели на шаутта.

Эйрисл начал отступать, и демон, проследив за взглядом человека, вывернув голову через плечо под совершенно неестественным углом, точно филин, тоже уставился на вновь прибывшего.

Воздух стремительно начал густеть, игральные кости вырвались из кармана, прорвав его, и алые «пятна», три штуки, ближайшие к лейтенанту, а также тело мертвой женщины устремились к Эйрислу.

Его рука пульсировала белым, и то, что было мертвым, соткалось вокруг в щит из плоти и костей, который полностью укрыл воина в момент колоссального взрыва теней и синего пламени.

В воздухе плеснуло шипящей ртутью, раздался сдавленный вопль демона, в щит ударило так, что Эйрисла протащило по земле и едва не сбросило в разрушившийся колодец.

Кости подпрыгнули, собираясь сделать что-то еще, но их в воздухе перехватила крепкая рука Нэ.

— Я же сказала тебе бежать!

Она в раздражении пихнула кубики ему в уцелевший карман, прижала к себе так, что он почувствовал запах потного тела, крови и чего-то еще, отвратительного его дару. Едкого, как настойки из аптекарской лавки.

Их окружил вихрь из странных маленьких белых перьев, столь плотный, что они оказались словно внутри шерстяного клубка.

Или снежного бурана, потому что вновь вернулся холод.

— Стой спокойно. — Нэ наконец его отпустила. — Я прекрасно пряталась одна, когда ты рядом, все сложнее.

— Что? Где мы?

— Мое убежище. Всем людям время от времени требуется уединение. Постарайся не шевелиться и не касаться плечами стенок. Мы все еще на том же месте, где я тебя нашла, просто нас не видят до поры до времени.

— Эта тварь.

— Пустой. Эта тварь — настоящий пустой. Человек со знаком водоворота, асторэ, не получивший обучения, коснувшийся силы и спятивший от этого. Чудовище.

— Я знаю, кто такие пустые. Разве они не величиной с гору? Это была лишь легенда.

— Тебе повезло, что эта легенда на уровне чувств ненавидит шауттов больше, чем людей. Он опасен и будет убивать всех, кого встретит, как убил в этой деревне. Наверное, тут и произошло перерождение. Шаутт удачно отвлек его, но пустой вернется. И будет искать. Пока ему не надоест, или пока он нас не забудет, или не найдет новую жертву.

Эйрисл осторожно сел, чувствуя, что ноги его подводят. Слишком много всего за неполный час.

— Твое убежище надежно?

— Пока хватает моих рисунков. Их достаточно. Не волнуйся.

— Хорошо. Тогда будем ждать.

И они ждали, слушая нескончаемые крики умирающего шаутта.

— Платье какого цвета сегодня желает госпожа?

Моника была очень расторопной и, казалось, держала в голове массу деталей, чтобы угодить Шерон и ее «сестре».

Про последнюю указывающая нисколько не сомневалась, что никто во дворце не считает их родство настоящим. Они были не похожи друг на друга. Не только потому, что являлись уроженками двух соседних герцогств. Но и потому, что Бланка вела себя совершенно иначе: осанка, то, как она ела, пила, говорила — все указывало, что перед ними благородная. О Шерон такого не скажешь.

Но на ложное «сестринство» никто не обращал внимания. Его как бы не существовало, ибо в Каскадном дворце не замечают вещей, которые несущественны. Личные гости герцога могли утверждать и о более неправдоподобных вещах вроде алых ворон на зеленом небе.

Все слуги и даже родовитые господа охотно с ними согласились бы, не прикажи его светлость иное.

В этом Каскадный дворец Рионы не отличался от Небесного дворца Эльвата.

— Платьев так много? — Шерон стояла в личной спальне у окна, в одной ночной рубашке, непривычно легкой, ажурной, приятной и непередаваемо дорогой для такого жалкого куска ткани. Она смотрела в окно, на сверкающую на утреннем солнце Пьину, и чувствовала теплый, уже совсем летний ветер у себя на лице.

— Мастер-портной с помощниками работал всю ночь. Он сделал необходимое количество на первые дни для вас и госпожи Бланки.

— Тебе не кажется, что это перебор?

— Госпожа? — На прекрасном лице Моники не отразилось ничего, кроме вежливого внимания.

— Платья. Бесконечная одежда, в которой я не сильно нуждаюсь и о которой не просила.

— Это подарок герцога, госпожа.

— Ценю. Но ты не ответила на мой вопрос: тебе не кажется, что это перебор?

— Нет, госпожа. — «Нет» в устах Моники звучало не так, как должно звучать «нет». Не резко. Очень мягко, покладисто и осторожно. В пределах вежливости, которой стоило бы иногда получиться той же Лавиани. Впрочем… какая бы это была тогда Лавиани? — Правила дворца и этикет требуют, чтобы личные гости его светлости были обеспечены всем необходимым. Платьями на выход, на ужин, на дневную прогулку, на представление обществу, на…