Брайан Ракли - Рождение Зимы

Оризиан был в нерешительности, но Эсс'ир и Варрин по-прежнему не собирались отвечать на вопросы Иньюрена.

— Мы собирались идти к Гласбриджу. Нас преследуют Белые Совы, но Варрин сейчас сказал…

Иньюрен оторвал голову от земли:

— Варрин?

— Да. Брат Эсс'ир. — Оризиан увидел, что на'кирим уже не слушает. Иньюрен огляделся и нашел взглядом высокого киринина, стоявшего к ним спиной. Он определенно знал, кем был Варрин, но по лицу раненого ничего нельзя было разобрать. Поморщившись, он опять опустил голову на землю.

— Вы в хороших руках, — выдохнул он, хотя тон у него был ровный и бесцветный.

— Он говорит, что Белые Совы теперь перед нами. Он хочет, чтоб мы пошли вверх, подальше от долины, — продолжал Оризиан.

Сначала он решил, что Иньюрен его не слышит. Но через мгновение серые глаза взглянули на него. Казалось, на'кирим о чем-то трудно размышляет, но длилось это недолго, Иньюрен подозвал Эсс'ир и что-то сказал ей на языке Лис. Она напряглась. Ее пальцы, лежавшие на его руке, дрогнули. Оризиан понял, что было принято какое-то решение. О чем бы ни сказал Иньюрен, его слова изменили будущее кирининов.

— Слушайся их. Они знают, куда идти, — сказал Иньюрен Оризиану.

Через минуту они уже опять были в пути.

Они карабкались все выше и выше, и с каждым часом воздух становился все холоднее. Они больше не бежали; руки Рота наконец исчерпали свои силы. На этот раз киринин не выказывал никаких признаков нетерпения, как будто скорость уже не имела значения.

Они подошли к реке, самой большой из всех потоков, которые они пересекали, и пошли вверх по течению. У Оризиана появилось мучительное ощущение чего-то знакомого. Впервые с момента их бегства ему казалось, что он должен знать, где находится.

— Должно быть, это Снежная Река, — предположила Эньяра.

Конечно, она права. В этой части Кар Крайгара больше нет такой большой реки.

— Должно быть, — согласился он. — Хотя я не понимаю, зачем мы идем вдоль нее.

Их диалог отвлек Рота от напряженной ходьбы, он поднял голову и на ходу огляделся.

— Это Снежная, — подтвердил он. — Если пойдем по ней, она приведет нас как раз в ловушку.

Оризиан сразу понял, о чем речь. Собственными глазами он никогда этого не видел, но от дядиных охотников слышал об ущелье, через которое проходит верхнее течение этой реки. Ущелье узкое, у него совершенно отвесные стены, и кончается оно высоким водопадом там, где Снежная рушится со скал. Охотники называли этот водопад Прыжок Сарна, а еще они считали, что на этом месте лежит проклятие. У человека, добравшегося до водопада, дальше пути не было, кроме как возвращаться той же дорогой, какой пришел. По обе стороны от путников земля уже начала подниматься и обрастать скалами, превращаясь в подобие трубы, затянутой сетью из диких цветов.

Оризиан позвал:

— Эсс'ир. Мы не пройдем мимо водопада.

Она промолчала.

Иньюрен что-то пробормотал. Рот наклонил к нему голову и смотрел на на'кирима, словно удивлялся, что тот еще жив.

— Верь ей, — повторил Иньюрен.

Когда они наконец остановились, над ними громоздились утесы. Снежная текла в гигантском каменном желобе. Они отдохнули и напились. Уже слышался шум водопада, непрерывное шипение водяных струй, хотя сам он еще был скрыт за поворотом ущелья.

— И что теперь? — поинтересовался Рот.

Оризиан разглядывал густые заросли ивы, преградившие им путь к водопаду.

— Пойдем дальше. Они не будут нас преследовать, — ответила Эсс'ир.

— Здесь не пройти, — заворчал Рот. — Сарну здесь не повезло. И никому еще не повезло. Это проклятое место. Почему бы им не пойти за нами и не захватить у водопада?

Эсс'ир повернулась к нему спиной.

— Это дин хейн. Место погребения. Должно быть, самое старое. Заброшенное. Киринины умирают среди деревьев, — объяснил Оризиан.

Щитник смотрел с сомнением:

— И это не допустит к нам Белых Сов? Прекрасно, но что мы будем делать, когда окажемся у водопада? Взлетим? Они этого только и ждут. Оттуда нет пути, Оризиан.

— Есть, — сказал Варрин.

Оризиана охватило острое предчувствие чего-то ужасного. В голосе киринина была какая-то смертная завершенность. Очевидно, решение было принято уже давно. В этом и была загвоздка.

Иньюрен лежал на земле. Он приподнялся на локте и поманил к себе Оризиана.

— Послушай меня, Оризиан. В горах над нами есть разрушенный город. Ты знаешь об этом?

— Крайгар Вайн? Слышал.

— Эсс'ир покажет тебе дорогу. Там есть женщина, Ивен, на'кирим. Она может приютить тебя. Я не думаю, что Белые Совы зайдут так далеко в земли Лис. Возможно, и Темного Пути там еще нет. — Он закашлялся и прикрыл рот ладонью, а когда отнял руку, на пальцах у него остались кровавые брызги.

— Но мы должны добраться до Гласбриджа или Колгласа… — но в этот момент Иньюрен слабо стиснул его руку, и Оризиан замолчал.

— Нет, Оризиан, — хрипло заговорил на'кирим. — Подумай. Внизу Белые Совы догонят вас всего через несколько часов. Сейчас вы не в долине. Вы в лесу, а это территория кирининов. — Серые глаза Иньюрена цепко держали Оризиана. В них горело такое напряжение, какого Оризиан в них еще не видел. — Андуран пал. Возможно, Тенври тоже. Гласбридж может стать следующим. Береги Эньяру, Оризиан. Ивен поможет вам добраться до Колдерва. Там лодки. Вам обоим.

Оризиан обнаружил, что чуть не плачет, поэтому он только слушал то, что говорил Иньюрен.

— Ты пойдешь с нами, — непокорно заявил он, хотя голос у него все-таки задрожал.

— Нет, — сказал Иньюрен и закрыл глаза. Он совсем ослаб. Рука на'кирима соскользнула с руки мальчика.

— Да! — выкрикнул Оризиан и опять схватил руку.

Все повернулись на его крик. Эсс'ир подошла и встала у него за плечом. Иньюрен что-то пробормотал ей на языке Лис. Она нагнулась и начала отдирать руку Оризиана от руки на'кирима.

— Он не может идти, — ровным тоном сказала она.

— Он пойдет с нами, — кричал он, глядя ей прямо в лицо. — Он пойдет с нами!

Эньяра беззвучно плакала. Слезы проложили по ее лицу грязные полосы. Эсс'ир и Варрин больше ничего не сказали, но стойко выдержали его взгляд. Только Рот отвернулся в сторону и повесил голову.

— Рот, ты понесешь его дальше, — приказал Оризиан.

Рот прочистил глотку и неловко кивнул, словно отбрасывая какие-то мысли.

Варрин сказал:

— Он останется. Мы не можем его нести и карабкаться…

— Карабкаться? — воскликнул Оризиан, движимый каким-то глубинным инстинктом выместить свой гнев на ком-нибудь, хоть на Эсс'ир. — Зачем тогда мы пошли этим путем, если вы знали, что мы не сможем взять его с собой? Мы могли бы выбрать другой путь.

Боль, которую он увидел на нежном, обычно непроницаемом лице кирининки, была более чем явной. От глубины этой боли у него пропал всякий пыл. Она ничего не сказала.