Брайан Ракли - Рождение Зимы

Тейм Наррадин да Ланнис-Хейг въехал верхом в этот увядающий город во главе измученных людей. Его отряд стал еще меньше. Больных и самых слабых оставили в Веймауте под бдительным присмотром одного из нескольких торговцев, чьи корни прорастали из долины Гласа. Никто больше не умер на западной дороге вдоль побережья На Вея и вверх через Дремен к Дан Эйглу, но свою дань поход взял. У них кончилось все продовольствие, и они питались только тем, что по пути удавалось купить или выменять у сельских жителей. Тейм был рад, что земли Хейга остались позади, и даже вид мрачного и грубого Дан Эйгла был ему приятен. Сами по себе Крови Эйт-Хейг были еще менее дружелюбны, чем Хейги, но то, что отряд сюда добрался, означало скорое появление более приветливых земель; через несколько дней они будут уже в Килвейле, на южной границе Килкри-Хейг. Вот там они найдут настоящих союзников.

Но сначала требуется отдых. Более трех столетий здесь, в Дан Эйгле, открывался ежегодный конный рынок. Большую часть времени конюшни, сараи и навесы стояли пустыми, они-то и послужат временным пристанищем воинам и лошадям, как только Тейм договорится о цене с начальником рынка, мелким чиновником из Железного Ремесла. В Дан Эйгле было только два Старших Дома — Железного Ремесла и Шерстяного. За долгие годы остальные переехали сначала в Колкир, когда Килкри были главными среди Кровей, потом в Веймаут, когда мантию надели Хейги. Ремесла всегда перемещаются вслед за властью, как канюки крадутся за отступающей армией. Те два, что остались в Дан Эйгле, были по крайней мере не меньшими хозяевами города, чем тан. Тейм, устроив своих людей, направился именно в Дом Шерстяного Ремесла. У него отец был членом этого Ремесла, чего, по мысли Тейма, было достаточно, чтобы считать, что в этом доме его снабдят необходимой информацией.

Огромное строение с множеством колонн располагалось на высокой площадке в стороне от улицы. Сидевшая на ступеньках нищая с испорченным болезнью лицом — Королевская гниль, оставленная своим подданным в наследство последним монархом Эйгла после смерти — умоляюще протянула руку к Тейму.

Тейм взглянул на фасад. Наверное, когда-то его украшали все цвета радуги: огромный мозаичный узор из мелких плиток, изгибаясь и переплетаясь, охватывал всю каменную кладку. Только в цветах и оттенках узора остался еще слабый намек на былое великолепие. Высеченные в камне лики смотрели сверху, как он топает среди колонн и проходит в открытые двери. Конец короткого прохода перекрывали кованые ворота, за которыми он разглядел сад с разрушенным фонтаном.

Скептически настроенный страж пропустил его и велел ждать, пока кого-нибудь позовут. Появившийся наконец чиновник тоже был мало приветлив. Только после всяческого проявления нежелания что-либо делать, он пошел поискать для разговора с Теймом кого-нибудь из старших офицеров.

Тейм сел на каменную резную скамью у фонтана и стал смотреть на тоненькую струйку воды, вытекавшую изо рта изогнувшейся рыбы. Искусство мастера, вырезавшего фонтан, пострадало от времени. Рыба была вся в выщерблинах и струпьях. Оглядевшись, Тейм увидел, что за садом все-таки следили, но зима отняла у него остатки красоты: обнаженная земля, почернелые стебли, кучи опавшей листвы да группа чахлых вечнозеленых растений — вот и все, что он увидел. Сад был разбит в центре огромного четырехугольника, окруженного со всех сторон галереей. Никаких признаков жизни. Место производило впечатление сонного царства.

Наконец послали за секретарем Мастера Ремесла. Им оказался полный круглолицый человек из Дрендара, казалось, преисполненный подлинной доброжелательности к Ланнис-Хейгам. Он сообщил, что несколько раз побывал в Андуране.

— Ваш тан, все ваши таны, — настоящие друзья нашего Ремесла в долине Гласа.

— Шерстяное Ремесло занимает большое место в жизни Крови. Всегда так было.

— Очень печальные времена для всех нас, — посетовал Секретарь. — Не жди ничего хорошего от таких разрушений.

— Вы что-нибудь знаете о случившемся? Мы не многое слышали по дороге из Веймаута.

Секретарю стало неловко. Он собрал губки в гузку и сдунул пыль со скамьи:

— Мы обычно не слишком широко делимся теми сведениями, которые Ремесло собирает по своим каналам, — сказал он, но, увидев разочарованное лицо Тейма, заторопился: — Но поскольку ваш отец, как вы говорите, был членом, вы можете получить ту же информацию где-нибудь в другом месте. Я думаю, мы знаем не больше, чем все остальные за этими стенами.

— Я был бы благодарен за любые новости.

— Конечно, конечно. Это-то понятно. К своему сожалению, не думаю, что могу сказать вам что-нибудь утешительное. Последние вести, которые мы получили, касались битвы где-то между Андураном и Гласбриджем. В ней пал Гирен нан Килкри-Хейг и многие другие. Темный Путь победил. Андуран осажден.

У Тейма поникли плечи:

— Смерть Гирена — плохая новость. Она разобьет сердце его отцу. Он был хорошим человеком. Как могло это все так быстро произойти? Андуран в осаде?

Секретарь нервно пожал плечами:

— Трудно отделить факты от слухов. Из ваших земель до нас доходит много невероятных толков. Рассказывают о диких людях, которые едят человеческое мясо. Говорят о кирининской армии, которая мародерствует в долине. Мне говорили (признаюсь, я злоупотребляю доверием), что лесные твари напали на Колглас. Белые Совы совершили набег на город, а в это время вороны проникли в замок.

Тейм мрачно разглядывал руки, сложенные на коленях. Он должен быть там, с Кросаном.

А секретарь продолжал:

— Мне очень жаль, но ведь вы и сами знаете, что факты могут очень отличаться от страхов. Может быть, дело обстоит не так плохо, как кажется.

— Даже если все эти слухи верны лишь наполовину… — Тейм не закончил фразу, да и много ли он мог сказать?

Ремесленник откашлялся и чуть-чуть придвинулся поближе к воину.

— Пришла весть из Веймаута о наборе новых армий. Сбор будет здесь и в Дрендаре. Большие силы должны, в конце концов, победить. И триумф будет принадлежать Хейгам, а не Тирам.

— К тому времени на месте моего дома появится пустырь. Раз Верховный Тан, встав плечом к плечу с моей Кровью и с Килкри-Хейгами, с самого начала был озабочен только распространением своей тени на юг, триумфа не будет.

Он сказал и тут же пожалел, что эти слова вырвались у него изо рта. Ремесла здесь были большей властью, чем в его собственных землях, более вовлечены в управление и влияние Крови Хейг. Хотя у Шерстяного Ремесла было не так уж много друзей среди Хейгов, все-таки опасно дурно отзываться о Тане Танов, не зная, когда и кому повторят твои слова. Секретарь смотрел на Тейма, но на лице его ничего было не разобрать.