Стивен Эриксон - Буря Жнеца

– Почему бы нет?

– Хорошо. Да, чтобы вы знали… в тех взводах есть человек из Картула.

– Шпион, наверное. Они до сих пор меня ищут.

– Почему это?

– Потому что я кое-что сделала, вот почему. Не могу припомнить, что – но что-то такое плохое, что меня заслали к вам! Проклятый шпион!

– Сомневаюсь, что он хоть что-то…

– Да ну? Тогда зови его сюда и прикажи целовать мне ногу! Скажи, я королева Картула! И желаю, чтоб ногували цело… то есть целовали ногу. Ну, бегом!

В шести шагах от нее, у другого края бара, присел Смертонос. Он прятался от симпатичной, но слишком похотливой женщины из взвода Скрипача. Когда он услышал слова Хеллиан, голова дернулась, темные миндалевидные глаза широко раскрылись. Глаза, покорившие так много сердец, жадно глядели на растрепанную женщину – сержанта, которая ползала по луже разлитого ею же вина.

Королева Картула.

Иногда мелочи могут изменить мир.

Женщины пели древнюю песню на языке, который явно не был имасским. Полная странных щелкающих звуков, флегматичных пауз песня сопровождалась ритмическим жестами; из женских горл вырывались необычайно высокие ноты, от которых у Ежа дыбом встали волосы на затылке. – Эрес’ал, – прошептал бледный как пепел Быстрый Бен. – Первый Язык.

Неудивительно, что пение заставляло кожу покрываться пупырышками, отдавалось эхом внутри черепа – она словно пробудило к жизни тихое мурлыканье матери, к груди которой он, новорожденный, припадал губами, лицо которой смутно видел глупыми глазенками. Такая песня делает взрослого мужчину до ужаса ранимым, расслабляет руки и ноги. Ему нестерпимо захотелось найти утешение.

Еж что-то пробормотал и потянул Бена за рукав.

Колдун отлично его понял; они вместе отошли в укрытие утесов. Еж нашел себе плоский камень размером с лодку и сел. Быстрый Бен склонился, чтобы подобрать пригоршню камешков, и начал расхаживать по уступу, изучая собранное – скорее на ощупь, нежели зрением. Время от времени он выбрасывал камешки в темноту; они с шелестом исчезали.

– Итак, Еж.

– Что?

– Как сейчас поживает Скрипач?

– Непохоже, что я стою за его плечом.

– Еж.

– Ладно, ладно. Иногда я кое-что улавливаю. Дуновение. Эхо. Он еще жив, вот и все, что знаю.

Быстрый Бен помедлил. – Есть догадки, что замышляет Адъюнкт?

– Кто? Нет, откуда бы… я ее даже не встречал. Ты стоял за ее плечом, колдун, тебе и догадываться. Она сковала тебя званием Верховного Мага. А я бродил – как казалось, бесконечно – по пеплу мертвых миров. Пока мы не нашли это место. Кстати, оно не так далеко от преисподней, как ты думаешь.

– Не говори мне, что я думаю. Я сам знаю, что думаю, и думаю я вовсе не то, что ты думаешь.

– Ну, ну. Ты снова занервничал, Быстрый. Сердечко скачет?

– Она повела их к Летеру – в империю Тисте Эдур – сразу, как выкарабкалась из гавани Малаза. Котиллион рассказал, что ей удалось вывести всех, хотя я исчез в самый неподходящий момент. Да, были горькие потери. Калам. И Т’амбер. И я. Итак, Летер. Выставила свою корявую армию против империи, занимающей полконтинента. Зачем? Может быть, ради мести за Мазаланскую Империю, а также все другие королевства и народы, которым навредили разбойничьи флотилии. А может быть, всё не так. Эта мотивация кажется мне безумной, но я не думаю, что Адъюнкт безумна. Что же в остатке?

– Извини, это вопрос? Ко мне?

– Нет, разумеется. Риторический вопрос.

– Какое облегчение. Давай, продолжай.

– Более вероятным кажется, что она выступила против Увечного Бога.

– Да ну? И какие дела у империи Летера с Увечным Богом?

– Большие дела.

– Значит, я и Скрипач ведем одну и ту же чертову войну.

– Как будто ты не догадывался, Еж. Нет – нет, не улыбайся так невинно. Тут не так уж темно. Я знаю твои улыбки, я различаю любую ложь, так что прекращай.

– Хо, у колдунишки звенят нервишки.

– Вот за это я любил тебя меньше всего.

– Помнится, когда-то ты до ужаса боялся новобранца по кличке Печаль, потому что ей владел бог. И вот теперь ты работаешь на этого самого бога. Удивительно, как дела делают поворот кругом, а ты не можешь этого даже заметить, тем более предсказать.

Маг долго и мрачно смотрел на сапера. Наконец сказал: – Ну держись, Ежик.

– Ты на самом деле думал, что Печаль была сделана для императрицы? Ради зловещего плана мести Лейсин? Ну, разве это не… безумно?

– К чему ты клонишь?

– Намекаю, что не стоит так слепо доверять тем, на кого работаешь. Вообще кажется мне, что твои сомнения в Адъюнкте могут происходить от споров и недопониманий между двумя богами, что прячутся в твоей тени.

– Еще одно из твоих предчувствий?

– Я не Скрипач.

– Нет, но ты был близок с ним – шел в его тени – подхватывал все его загадочные намеки и подозрения. Не надо отрицать, Еж. Давай, выскажись прямо и откровенно. Мы с тобой на одной стороне или нет?

Еж скривился:- Может, и нет. Именно что может. Но ты, колдун, знаешь еще меньше меня.

Быстрый Бен отобрал полдюжины гладких камешков, остальные выбросил. – Этот ответ должен был меня утешить?

– А я как себя чувствую, представляешь? Я дерусь на твоей стороне со времен Рараку, Быстрый! И до сих пор не понимаю, кто ты и что ты!

– Ну и?

– Ну и вот. Я начал подозревать, что даже Котиллион и Темный Трон не знают тебя даже наполовину. Они тоже поняли это. Вот почему они следят за тобой. Именно поэтому – уж поверь мне – Калам больше не защищает твою спину.

– Если ты прав насчет Калама, то у нас проблемы.

Еж пожал плечами: – Я всего лишь гадаю. Возможно, по их плану Печаль должна была быть сейчас в армии, около Скрипача.

– Но раньше Адъюнкты не командовали армиями. Еж, твои предположения нелепы.

– Все зависит от того, что именно увидели и поняли Келланвед и Танцор, когда покинули империю и двинулись к Возвышению. – Сапер помолчал. – Они ведь прошли по путям Азатов?

– Почти никто не знает, Еж. Уж ты точно не знал… пока не умер. Что возвращает нас к вопросу о твоих путях. Где ты бродил после того, как подорвал себя в Коралле?

– То есть после моего личного возвышения?

– Да.

– Я почти все уже рассказал. Сжигатели Мостов возвысились. Вина некоего Странника Духа.

– И теперь в округе шастает множество дураков. Возьми вас Худ, Еж! Среди Сжигателей было немало мрачных типов. Жестоких, порочных, склонных ко злу…

– Чушь. Я открою тебя тайну. Возможно, она тебе пригодится. Смерть приносит смирение, о да.

– Мне смирения не занимать. И хорошо. Значит, помирать еще рано.

– Тогда ступай осторожно, Быстрый.

– Ты будешь хранить мою спину?

– Я не Калам… но буду.

– Сейчас начнешь?

– Сейчас начну.

– Думаю, это будет трудно…

– Учти, я помогу тебе, если ты поможешь мне.