Йен Макдональд - Дорога Отчаяния

Раэл Манделла–младший схватил мегафон.

— Убирайтесь отсюда, вы все! Они убьют вас! Убьют вас всех! Есть только одна вещь, доступная пониманию Компания. Забастовка! Забастовка! Забастовка!

Пули застучали по бетонному фасаду конторы Компании и осыпали Раэла–младшего дождем осколков. Его слова, разнесшиеся над шумом битвы и криками толпы, были тут же подхвачены.

— Забастовка! Забастовка! Забастовка! — скандировали протестующие, вклиниваясь в полицейские шеренги и удерживая разрывы при помощи шоковых дубинок и полицейских винтовок. — Забастовка! Забастовка! Забастовка! — Толпа прорвала оцепление и люди бросились бежать по улицам, крича «Забастовка! Забастовка! Забастовка!». Охранники стреляли им вслед из игольников.

Несколько часов спустя охранники все еще обыскивали площадь Корпорации в поисках Раэла Манделлы–младшего. Они пробирались между растоптанными плакатами, рваными знаменами и брошенными шлемами, осматривали окровавленные тела раненых и — да — мертвых, ибо мертвецы тоже были здесь; они заглядывали в лица коленопреклоненных, безутешно сидящих у тел своих сыновей, отцов, мужей, жен, матерей, дочерей, возлюбленных, они пытаясь опознать предателя Раэла Манделлу–младшего, который обрушил все это на головы невинных людей. Они рассчитывали найти его среди раненых и надеялись найти его среди мертвых, но ему удалось уйти, укрывшись черной мантией старухи из Нового Глазго, погибшей во время паники. На груди у него были спрятаны Шесть Справедливых Требований и скомканное бело–зеленое знамя Конкордата.

Сирены взвыли в шесть часов шесть минут. Они ревели в шесть часов шесть минут каждый день, и не этим отличалось от всех прочих наступившее утро. По всей улице распахивались двери цвета навоза и выпускали трудовые единицы в рассветный полумрак. И в этом тоже не было ничего нового. Новизна заключалась в том, что на каждую открывшуюся дверь пять остались запертыми. Там, где в любой другой день река сталеваров лилась по улицам–каньонам Стальграда, сегодня только тонкий ручеек просочился под аркой, возвещающей Три Экономических Идеала Компании: Прибыль, Империя, Индустрия. Там, где в любой другой день двести грузовиков надменно проносились по узким улочкам Дороги Отчаяния, сегодня проехали, уворачиваясь от детей, домов и лам, меньше сорока. Там, где прежде вгрызалась в грунт сотня дрегляйнов, сегодня работал всего десяток, где пятьдесят шагающих экскаваторов сдирали струпья с кожи Великой Пустыни, сегодня топталось только пять, и то же самое творилось повсюду — от депо до адских врат конверторов и до неподвижных лихтеров в подземных ангарах.

Потому что сегодня был день забастовки.

День забастовки! День забастовки! День забастовки!

Раэл Манделла–младший собрал забастовочный комитет за кухонным столом на кухне своей матери. Прозвучали поздравления, краткие панегирики и заверения в решимости. Затем Раэл–младший попросил представить отчеты.

— Забастовочных взносов хватит на три месяца, — сказала Мавда Аронделло. — Плюс к тому пожертвования от самых разных сочувствующих, таких как Гильдия Ложкарей Ллангонедда и Маленькие Сестры Тарсиса.

— На нашем фронте ничего нового, — сказал отвечающий за пикеты Б. Дж. Амритрадж. — У службы безопасности палец все еще на курке. Мы ведем себя сдержанно.

— По сообщениям наших источников Компания уже начала найм штрейкбрехеров. Возможно, нам удастся задавить это дело в зародыше, если мы начнем пикетирование в самых больших городах. Б. Дж., отправь туда своих агитаторов. — Ари Оснан, глава разведки, сложил толстые руки и уселся на место.

— Производство снизилось до шестидесяти процентов, — сказал Харпер Тью. — В течение трех дней будет израсходован весь текущий запас стали и им придется заглушить как минимум три домны. Через неделю Стальград не сможет выдать стали даже на булавку.

— Группа активных действий, докладывать не о чем.

Раэл Манделла–младший посмотрел на Уинстона Карамасова долгим и тяжелым взглядом.

— Что ты хочешь этим сказать — не о чем докладывать?

— Докладывать не о чем — пока что. Если штрейкбрехеры появятся здесь, тогда у меня, возможно, будет что рассказать.

— Объяснитесь. — Уинстон Карамасов только пожал плечами и Раэл Манделла–младший закрыл собрание, в глубине души чувствуя легкую тревогу.

На следующее утро в домах бастующих сталеваров отключили электричество, газ и воду.

— Компания наносит ответный удар, — сказал Раэл Манделла–младший забастовочному комитету.

Беспечная Санта Екатрина порхала по кухне, напевала и пекла маленькие рисовые лепешки.

— Вы не можете допустить, чтобы это сошло им с рук, — прощебетала она.

Кадры Конкордата в Стальграде отреагировали на действия Компании с достоинством.

— Чтобы готовить пищу, мы будем красть электричество у компании, воду мы получим из Дороги Отчаяния — передавая ведра по цепочке, если потребуется — и мы будем ложиться спать на закате и вставать на рассвете, как наши отцы и деды, — заявили они.

Ночью инженеры проложили пластиковые трубы под забором и стали качать воду из погребенного под землей океана через колонки на перекрестках прямо в ведра. Вооруженные охранники проходили мимо, не желая никого провоцировать. Санта Екатрина превратила гасиенду Манделла в благотворительную столовую и оторвала Еву от плетения гобелена с историей Дороги Отчаяния, приставив ее к огромным котлам с рисом и похлебкой.

— Вы достаточно долго ткали историю; теперь вы можете в ней поучаствовать, — сказала она свекрови.

Призрачная пленка рисового крахмала покрыла все поверхности в доме и чрезвычайно удивила Лимаала Манделлу во время одного из его редких возвращений из отшельнической кельи на вершине дома доктора Алимантандо.

— Что происходит?

— Забастовка происходит, вот что, — пропела Санта Екатрина, которая никогда не была так счастлива, как теперь, подавая чашки с чечевичным кэрри длинной очереди забастовщиков. Поедающие кэрри сталевары узнали Лимаала Манделлу и принялись показывать на него пальцами и перешептываться.

— Милостивый боже, даже дом мой у меня отобрали! — воскликнул он и заперся в доме доктора Алимантандо, еще глубже погрузившись в тайны времени и временности.

Раэл–младший и забастовочный комитет наблюдали за первой доставкой продуктов в Дорогу Отчаяния. На той стороне железнодорожных путей Землеустроительная Компания Галлацелли–Манделла разметила несколько гектаров земли оранжевой пластиковой лентой в рамках подготовки строительства большого жилого комплекса, ожидая взрывного роста населения города. В результате получилось идеальное поле для трех чартерных лихтеров, позволяющее посадить их и разгрузить тридцать тонн различных продуктов.