Грэм Макнилл - Отверженные мертвецы

— Почему? — спрашивает Нагасена.

— Потому что он нарушил Никейский эдикт и воспользовался колдовством, лично запрещенным Императором, — поясняет Сатурналий. — Сам Вальдор обнажил оружие.

— В таком случае Магнусу повезет, если он покинет Просперо живым, — говорит Нагасена и видит, что Сатурналий не знает, оскорбил ли он Кустодиев или нет.

— Мы зря теряем время, — напоминает им Головко. — Я за тридцать минут могу наводнить Город Просителей Черными Часовыми. Мы разнесем в клочья эту чертову дыру, разберем по кирпичику все до последнего дома и отыщем беглецов.

Нагасена качает головой. Бесцеремонность Головко уже начинает его раздражать.

— Максим, выбери три десятка своих лучших людей, — говорит он. — Большее количество нам будет только мешать.

— Тридцать? Ты ведь видел, как сильно они нас помяли при первом столкновении.

— На этот раз все будет иначе, — обещает Нагасена.

— Как это?

— Сейчас им придется выбирать между жизнью и смертью, — говорит он.

Часом раньше Кай Зулан с мучительной болью очнулся в горящем стальном гробу. Казалось, что у него исковеркано все тело, а какая-то тяжесть на груди не дает вдохнуть. Слабый ветерок дохнул на него едким дымом, и Кай закашлялся, а потом среди рева пламени услышал скрежет искореженного металла и треск искр, рассыпаемых оборванными кабелями.

Он повернул голову, чтобы осмотреться, но даже это малое усилие заставило его поморщиться от боли.

Кабина катера сплющилась от удара и теперь представляла собой овальную трубу, пронизанную обломками металлических стоек и увешанную гофрированными трубами, из которых с шипением выходил газ или сочилась жидкость гидравлических систем. Атхарва лежал рядом с ним, и Кай понял, что это его рука лежит у него на груди и прижимает к земле.

Сквозь клубы дыма в кабину проникал свет, фюзеляж катера был полностью оторван, и Кай удивился, как ему удалось выжить после такого ужасного удара. Напротив него из обломков поднялась голова с грязно-белыми волосами.

— Так вот как Пожиратели Миров представляют себе посадку, — пробормотал Аргент Кирон.

В передней части катера из-под груды оторванных панелей выбрался почерневший силуэт.

— Всякая посадка хороша, если ты можешь сойти на землю на своих ногах, — с широкой ухмылкой заявил Ашубха.

Каю даже показалось, что крушение катера доставило ему удовольствие.

— А если ты можешь только ползти? — спросил Шубха, поднимаясь на колени и сплевывая осколки зубов.

— Главное, что жив, — заметил Тагоре.

Он вытер кровь с многочисленных царапин на груди и размазал ее по лицу и плечам, словно нанося ритуальную боевую раскраску. Кай попытался освободиться от руки Атхарвы, но был еще слишком слаб, а рука Астартес слишком тяжела. Над ним нависла фигура Севериана. Волк разглядывал Кая с таким видом, словно перед ним был угодивший в капкан зверек.

— Меня придавило, — пожаловался Кай.

Севериан сдвинул руку Атхарвы с его груди и отошел, прежде чем Кай успел его поблагодарить. Движение потревожило Атхарву, и он со стоном перевернулся на бок. Его лицо и руки были покрыты уже свернувшейся кровью, а из раны в боку Астартес выдернул осколок металла величиной с хороший кинжал.

Неожиданный возглас так испугал Кая, что он подпрыгнул и стукнулся головой в смятую стенку. Он увидел, что Кирон стоит на коленях рядом с длинной трещиной в корпусе катера, образовавшейся то ли при взрыве ракеты, то ли при ударе о землю. Сквозь заваленный обломками отсек Кай стал пробираться к свету и наткнулся на Джитию, лежащего в луже собственной крови с торчащими из живота и груди обломками металла.

— Похоже, что Голиаф говорил правду, — произнес Шубха. — Он может умереть.

— Не смей так говорить! — злобно бросил ему Кирон.

Севериан присел рядом с воином Гвардии Смерти и осмотрел кровавую мешанину его внутренностей.

— Рана смертельная, — сказал он. — Нам придется его оставить.

— Он прав, — с болезненной гримасой произнес Джития.

— Я его не брошу, — возмутился Кирон.

— Я знал, что рана смертельная, — заговорил Астартес Гвардии Смерти. — Я умру, но не оставляйте меня этим проклятым охотникам.

— Мы никого не оставляем охотникам, — согласился Тагоре.

Эти сентиментальные слова из уст Пожирателя Миров удивили Кая. Судя по доходившим до него слухам, воины Ангрона были жестокими убийцами, не знающими сострадания и жалости. Трудно было поверить, что воин столь грозного вида способен на милосердие, но сталь в голосе Тагоре исключала вероятность каких бы то ни было возражений.

Севериан тоже это понял и в знак согласия пожал плечами.

— Тогда придется снять его с этих железных кольев, — сказал он.

— Давайте его поднимем, — согласился Тагоре и махнул рукой близнецам.

Когда Шубха и Ашубха наклонились над Джитией, Кай отвернулся.

— Сделайте это быстро, Пожиратели Миров, — попросил Джития.

— Не беспокойся за нас, — сказал ему Шубха. — Думай о себе.

Кай зажал уши руками, но все равно услышал ужасный скрип металла по кости и жуткие всхлипы израненной плоти. Пожирателям Миров пришлось напрячь все силы, чтобы сдернуть тело Джитии с обломков стоек, но, к чести Астартес Гвардии Смерти, с его губ сорвался только сдавленный стон.

Кай почувствовал, как кто-то взял его за плечо, и позволил вывести себя из-под обломков. Джития часто и тяжело дышал, его организм пытался бороться с неизбежностью. Увидев чудовищные раны на теле воина, Кай вскрикнул от ужаса.

— Не понимаю, о чем вы так беспокоились, — заговорил Джития, поднимаясь на ноги с помощью Кирона. — Вот он я, только со сквозной дыркой.

— Прости, — прошептал Кай, пробираясь между разлетевшимися обломками катера.

Он поморгал аугментическими глазами и улыбнулся, ощутив на лице солнечный свет. Катер упал в просторном внутреннем дворе между несколькими заброшенными на вид зданиями, которые когда-то, наверное, служили складами. Под ногами была твердо утоптанная земля и щебень, а окружающие строения стояли вплотную друг к другу, словно любопытные зеваки, столпившиеся поглазеть на несчастный случай.

Все дома были разными, но все построены из ржавых листов железа и грубо обработанных камней. А в воздухе даже сквозь вонь раскаленного металла и горящего топлива чувствовались запахи человеческих отходов, пота и протухшей пищи. Как далеко они улетели от Кхангба Марву? Это место никак не может быть частью Императорского Дворца.

— Где мы? — спросил Кай у Атхарвы.

— Насколько я понимаю, это, должно быть, Город Просителей.

— Невероятно, — изумился Кай. — Здесь действительно живут люди?

Атхарва кивнул:

— И очень много людей.

— Хорошее местечко, чтобы спрятаться, — сказал Северная, направляясь к краю площадки.