Грэм Макнилл - Герои космодесанта

— Черт, ну и сильные же эти сволочи. Призрак, тебе бы понравилось. Слушайте, братья, мы с Раутом снаружи командной рубки. Время заканчивается. Если мы не успеем к точке «Адриус» за следующие двенадцать минут, я хочу, чтобы все остальные вышли из боя. И не пропустите извлечение. Понятно?

Восс нахмурился. От слов «вышли из боя» ему захотелось что-то расколотить. В его ордене они считались чуть ли не ругательством. Но он знал, что Каррас прав. Смерть здесь мало чем пригодится.

— Да поможет тебе Император, Ученый! — сказал он.

— За Терру и Трон! — ответил Каррас и отключился.

Зид беспокойно скреб когтями — плохая привычка, которая проявлялась от излишка адреналина и отсутствия выхода для него.

— Черт, — пробормотал он, — я не буду просто так стоять, пока остальные борются за жизнь.

Он указал на металлическую платформу высоко над ним, где Каррас и остальные вышли из лифта.

— Этот кусок барахла наверняка можно как-то дотащить сюда. Мы поедем на нем и…

Его перебил грохот тяжелых, подбитых железом ботинок, доносившийся со всех сторон. Звук отражался в камере из десятка коридоров.

— Пожалуй, нам будет не до того, брат, — мрачно заметил Восс.

Раут переступил через тело огромного орка-охранника, которого только что убил, стряхнул кровь чудовища из ложбинки на коротком мече и вложил оружие в ножны на боку. В керамите правого наплечника образовалось небольшое углубление. Части знака ордена не хватало — ее отрезали в бою. Теперь у демонского черепа оставался только один рог. Другой наплечник, украшенный черепом, костями и инквизиторской буквой I Караула Смерти, был обломан по краям и поцарапан, но серьезно не пострадал.

— Это самый большой, которого я убил собственноручно, — пробормотал Экзорцист, скорее, для себя.

Тот, которого только что прикончил Каррас, был не меньше, но член ордена Призраков Смерти не обращал на него внимания. Он стоял, прижимая руку к массивной стальной двери, покрытой орочьими письменами. Вокруг него мерцали светящиеся дуги неземной энергии.

— Тут слишком много псайкеров, — сказал он. — Чувствую, что на этом уровне не меньше тридцати. Наша цель — на верхней палубе. И она знает, что мы здесь.

Раут кивнул, но ничего не сказал. Мы? Нет. Каррас не прав. Раут отлично знал, что цель не могла почувствовать его. Как и любой псайкер. Это побочный эффект неописуемых ужасов, которые он перенес во время процесса отбора и обучения в ордене. Тренировочные программы научили его ненавидеть всех псайкеров и тех ужасных демонов, которых их силы иногда выпускали в Галактику.

Частота обращений Лиандро Карраса к имматериуму отвращала Раута. Неужели библиарий не понимал, какой огромной опасности подвергает собственную душу? Или он просто дурак, переполненный высокомерием, которое привечает будущую катастрофу. Демоны варпа ликовали, видя безрассудство таких людей.

Конечно, именно потому Раута и призвали в Караул Смерти. Инквизитор так и не сказал об этом прямо, но причина наверняка в его особенности. Какую бы загадочность ни напускал на себя Сигма, он явно не дурак. Кто, как не Экзорцист, присмотрит за Каррасом? Даже могучие Серые Рыцари, из семени которых возник орден Раута, вряд ли справились бы лучше с этим заданием.

— Дым, — сказал Каррас. — Как только мы прорвемся — запускаем дымовые гранаты. Не оставляй их на потом. Используем все, что есть. Заходим, стреляя из болтеров. Убери глушители, они уже не нужны. Пусть они услышат шум от наших орудий. Как только нижний этаж очистится, мы выберемся по боковой лестнице и пройдем в командную рубку. Ты налево, я направо. Цель наверху.

— А охранники? — спросил Раут. Вслед за Каррасом он начал откручивать глушитель от дула болтера.

— Не слышу их. Если и есть, психический резонанс их просто вымывает. Невероятно.

Оба Астартес положили глушители в карманы сетки. Раут прикрепил прямоугольный заряд к шву между двойными дверьми. Экзорцист только собирался отойти, как Каррас сказал ему:

— Нет, брат. Нам понадобятся два. Эти двери крепче, чем ты думаешь.

Раут пристроил еще один заряд как раз под первым, а потом они с Каррасом встали по бокам проема и прижались спинами к стене, одновременно проверив обоймы в болтерах. Раут вставил свежую обойму. Каррас вытащил дымовую гранату из сетки и кивнул:

— Давай!

Раут нажал на крошечный детонатор в руке, и весь коридор сотрясся от оглушающего взрыва, затмевающего шум любой артиллерии. Тяжелые двери влетели прямо в комнату, поранив орков, стоявших ближе всего к месту взрыва.

— Дым! — приказал Каррас, кидая первую гранату.

Раут отбросил детонатор и сделал то же самое. Две, три, четыре гранаты запрыгали по командному мостику на минимальном расстоянии, чтобы не дублировать взрывы. За две секунды вся палуба покрылась густым серым облаком. Команда орков, едва различая собственные руки, запаниковала. Но для Астартес видимость оставалась отличной. Они зашли в комнату, стреляя из болтеров. Каждый ствол издавал зловещие звуки, и зеленокожие падали там же, где стояли.

Даром не был потрачен ни один заряд. Каждый нашел свою цель, каждый был направлен в голову и убивал мгновенно. За время, которое понадобилось бы для трех вдохов, нижний уровень командного мостика был очищен от врагов.

— Вперед! — крикнул Каррас, устремляясь к лестнице.

Теперь дым начал подниматься и рассеиваться.

Раут ринулся по лестнице у левой стены.

Но ни один из космодесантников не оказался готов к тому, что увидел наверху.

Соларион вырвался из устья коридора и помчался по металлической платформе по направлению к лифту. Он тяжело дышал, и ручейки красной крови текли из дыр, пробитых в броне корпуса и правой руки — каждое отверстие размером с виноградину. Если бы он мог остановиться, раны бы тут же затянулись, но для этого не было времени. Его обычно дремлющее второе сердце теперь билось вместе с первым, вымывая молочную кислоту из мышц, помогая Астартес двигаться дальше. Отставая всего на секунду, из того же коридора за ним отчаянно торопилась огромная толпа вооруженных орков с тяжелыми пистолетами и клинками. Под их весом дрожала платформа.

Соларион не оборачивался. Прямо перед ним заканчивалась верхняя часть платформы. За ней — проржавевшая лестница, которая почти стоила Рауту жизни. Пробираться по этой лестнице не было времени.

Он заторопился и прыгнул прямо над ней.

Это был великолепный прыжок. На мгновение показалось, что он летит. Затем Соларион прошел верхнюю точку своего прыжка, и искусственная сила тяжести на корабле потянула его к полу. Космодесантник с грохотом приземлился на нижнюю часть платформы. Острая боль иглами прошила нервы в ногах, но Соларион проигнорировал ее и повернулся, держа наготове болтер.