Антон Карелин - Врата небес

Застыв на мгновение, он внимательным, напряженно удивленным и непонимающим взглядом наблюдал за встающим с земли Гленраном. И телохранитель, взирая на него в ответ, ощутил поднимающееся изнутри удовлетворение. Впервые столь спокойное и сильное за последние несколько нервных, напряженных лет. Ощутил, что теперь, после этого неожиданного боя-сказки, его с этим человеком связывают узы куда более крепкие, чем обычная дружба. Они оба были на расстоянии удара Косы, и оба выжили при этом; такое случается не каждый день…

Но было и третье, на что и Вельх, и стоящий перед ним воин сразу же после окончания поединка обратили внимание, — потому что не обратить на это внимание мог бы только летающий над землей слепой.

Вся почва вокруг них, кроме довольно широкого, шагов в десять диаметром, круга, была вздыблена, и по ней до сих пор прокатывалась стихающая дрожь.

Последний удар, совпавший с окончательным приходом в себя Прошедшего Врата, отзвучал, и теперь оба с изумлением и растущей тревогой рассматривали окружающий изломанный пейзаж.

Взбаламученная река постепенно успокаивалась. Грозовые облака у них над головами расходились, пропуская лик уже практически взошедшего Солнца. И даже трещины, избороздившие тело земли вокруг нетронутого места поединка, трещины, из которых тянуло жаром и светило расплавленной лавой, постепенно закрывались, зловеще клокоча.

— Что это? — с глубоким ошеломлением спросил Вельх, вставая, изумленно думая «как же мы это не заметили?!», но ответа, понятное дело, не получил. Его недавний противник молчал, внимательно оглядываясь по сторонам. Затем, встретившись с Вельхом мрачным темным взглядом, просто пожал плечами.

Наконец, по прошествии примерно тридцати молчаливых, заполненных приходом в себя секунд, на вздыбленную, распаханную, исходящую паром и жаром землю из-под суровых, всклоченных небес полился сильный холодный дождь. Чрезвычайно быстро перешедший в настоящий ливень.

— Вот Дьявол… — устало сказал Вельх, вздрагивая от холода, отрывая от рубахи часть подола и начиная перетягивать кровоточащую руку, а закончив с этим, повернувшись в своему недавнему противнику и подойдя к нему шага на два, добавил: — Ну и кто же ты такой?

— Фрабар, — устало, несколько неуверенно, но все так же мрачно глядя на телохранителя, ответил тот. — Меня зовут Фрабар.

— Вельх Гленран. Давай выбираться отсюда и искать наших. Ч-черт, льет-то как!

— Где мы?

— Ты что-нибудь вообще помнишь? — спросил Вельх, подбирая свой деревянный меч и бережно его гладя, пытаясь одним прикосновением выразить переполнявшие его благодарность и удовлетворение. Ему показалось, что клинок едва заметно потеплел. Однако струи сумасшедшего ливня, стремительно заполнившего все окружающее пространство и уменьшившие видимость до пары шагов, тут же остудили его.

— Помню, как был убит, но не умер. Нет, как не успел парировать… и как рядом ударила молния.

«Не успел парировать? С кем же он дрался?!» — изумленно подумал Вельх, качая головой.

— А дальше? — спросил он, протягивая Фрабару раскрытую ладонь.

Тот понял, отдал кинжал и ответил:

— Дальше я бежал.

— Это я знаю. Почему ты бежал? Зачем?

— Кто ты такой? — подумав, ответил воин, останавливаясь и взирая на Вельха в упор.

— Вельх Гленран, — безмятежно ответил телохранитель, указывая в сторону леса, который темнел в противоположность чернеюще-сизой, всклоченной стрелами ливня полосы реки, — идем.

Воин двинулся вслед, но молчал.

Из расселин внезапно ударил сильный, яростно шипящий пар — вода все-таки проникла сквозь срастающуюся земляную коросту и дошла до погружающейся вниз лавы. Несколько десятков секунд было очень жарко.

Когда они преодолели полосы исковерканной земли, оказываясь у не менее изломанного леса, все постепенно стихло, и телохранитель повел Фрабара вперед, к поляне.

— Ты помнишь остальных? — спросил Вельх, насущной задачей и осознанным желанием которого было разобраться в происходящем до конца.

— Помню. Но смутно, потому что на них я не смотрел. Помню лучника наверху и тебя… Тебя лучше всех.

— Я тоже. — Вельх против воли усмехнулся, чувствуя себя выжатой тряпкой. Руки до сих пор ощутимо дрожали, в ногах скреблась подкашивающая слабость.

— Так вот, пятеро: молодой мужик, юноша, девушка, девочка и карлик — из мира под названием Кталл попали сюда, в мир наш, который называется Элида. А ты?

— Элида? — изумленно спросил воин, останавливаясь. Слезы дождя текли по его темному, мрачному и властному лицу. — Другой мир?..

— Судя по всему, да, — успокаивающе ответил Гленран. — Эй, осторожно. Видишь, бурелом.

— И что?

— А я, лучник и женщина — отсюда. Мы искали вас, хотя узнали о вашем появлении всего четыре часа назад. То есть, когда вы появились… я имею в виду, что за это короткое время мы сумели объединиться, — вернее, нас сумели объединить…

— Может, объяснишь попроще?

— Хм… Да я, собственно, уже все сказал.

— Так кто ты такой?

— Погоди, — внимательно присмотревшись к напряженному, недовольному мрачному лицу, услышав его слегка раздраженный тон, спросил Вельх, — ты имеешь в виду, почему я так хорошо бьюсь?

— Да.

— Некоторые считают, что я лучший боец Империи.

— Империи?

— Империи Дэртара. Не путай с империями твоего мира… если они там у вас есть.

— Есть. Три.

— Надо же… Ты не сказал мне, кто или что заставляло тебя бежать. Что было там, куда ты бежал. Откуда у тебя меч — и все остальное. А мне надо знать.

Воин кивнул, признавая право Гленрана спрашивать, и ответил:

— Что-то влекло меня туда, вперед, сквозь лес, к Башне. Я не знаю, что это было. Просто я не мог не бежать — в этом была моя суть.

— Как затем в поединке?

— Да, я увидел, что ты бьешься, и понял, что битва — еще более мое.

— А что Башня?

— Не знаю. Там было озеро, кольцом окружавшее возвышающийся посредине лысый холм. Башня росла прямо из холма и казалась очень древней. Я вбежал туда — и на несколько мгновений потерял сознание. Но мне показалось, что там кто-то был. И что этот кто-то встал мне навстречу. Затем я ослеп. А очнулся, уже выбегая из Башни.

— Фрабар, — нерешительно спросил Вельх, помолчав, — а с кем ты бился… там? Кто смог тебя победить?..

— Хреновая погода.

— Угу. Ясно. Дьявол, как же льет!..

— Ты непременно схватишь простуду.

— Ха-ха. Да ты, никак, шутишь.

— Нет, мне холодно.

— A-а. Мне тоже. Боги, сколько же деревьев повалено! Вот этот, какой великан…

— Вижу.

— Наверное, теперь им еще тридцать лет расти. Или сорок… прямо, как на поляне, куда мы идем. Там, наверное, прошлось поветрие, которое скосило деревья, как солому. Примерно полвека назад.