Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

— Где ты, незнакомец?

Ему ответило лишь слабое эхо, но и оно тут же стихло в шипении и бульканье воды, пенившейся в каменной чаше.

Корум пожал плечами и повернулся, не без иронии подумав, что этот человек более пуглив, чем животные на острове.

И вдруг внезапно, из ниоткуда на него обрушился тяжелый удар по затылку, и Корум, вытянув руки, чтобы смягчить падение, полетел лицом в заросли вереска.

— Значит, незнакомец? — произнес низкий мрачный голос. — Значит, называешь меня незнакомцем? — Рухнув на землю, Корум тут же перекатился, стараясь выхватить меч из ножен.

Человек, который сбил его с ног, выглядел мускулистым и огромным. Должно быть, в нем было не менее восьми футов роста и добрых четыре фута в размахе плеч. На нем. были полированный металлический нагрудник, блестящие металлические рукавицы, инкрустированные золотом, и железный шлем, прикрывавший голову, украшенную черной кустистой бородой. В своей чудовищной лапе он держал самый огромный боевой топор из всех, которые Коруму доводилось видеть.

Вскочив на ноги, Корум выхватил меч. Принц подозревал, что перед ним стоит тот, кого он спас. Но, похоже, это огромное создание отнюдь не испытывало к нему благодарности.

— С кем мне придется драться? — с трудом выдохнул Корум.

— Ты будешь драться со мной. С карликом Гованоном, — ответил гигант.

Несмотря на угрожающую ему опасность, Корум недоверчиво улыбнулся:

— С карликом?

Кузнец-сид уставился на него:

— Да. И что тут смешного?

— Вижу, на этом острове стоит опасаться людей обыкновенного роста!

— Не понимаю твоих слов, — прищурившись, Гованон взял наизготовку топор и принял боевую стойку.

И только сейчас Корум заметил, что глаза противника были точно такими же, как его собственный единственный глаз, — миндалевидными, желтовато-пурпурными, и что строение черепа у так называемого карлика было более тонким, чем показалось с первого взгляда из-за густой бороды. Да и лицо его многими чертами напоминало лицо вадхага. Тем не менее, во всем остальном Гованон никак не походил на соплеменников Корума.

— Есть тут на Ги-Бресейле другие такие же, как ты? — Корум пустил в ход чистый вадхагский язык, а не диалект, которым пользовалось большинство мабденов, и Гованон, открыв рот, изумленно застыл на месте.

— Я тут только один такой, — на том же языке ответил кузнец. — Я так думаю. Но если ты принадлежишь к моему народу, почему натравил на меня своих псов?

— Эго не мои псы. Я Корум Джайлин Ирси и принадлежу к расе вадхагов, — левой серебряной рукой он поднял рог. — Это то, что управляет собаками. Рог. Они подумали, что их зовет хозяин.

Гованон чуть опустил топор.

— Значит, ты не из слуг фой миоре?

— Вот уж нет. Я воюю с фой миоре и их сторонниками. Эти псы уже не раз нападали на меня. От их новых атак меня спас рог, который я одолжил у мабденского волшебника, — Корум прикинул, что пришло время вложить меч в ножны, и ему оставалось лишь надеяться, что кузнец-сид не воспользуется этой возможностью раскроить ему череп.

Гованон нахмурился и поджал губы, обдумывая слова Корума.

— Как давно псы Кереноса обитают на твоем острове? — спросил Корум.

— В этот раз? День — не больше. Но псы бывали тут и раньше. Похоже, они единственные, кто не поддается безумию, которое охватывает всех остальных обитателей мира, стоит им ступить на этот берег. А поскольку фой миоре испытывают к Ги-Бресейлу неиссякаемую ненависть, они без устали посылают на остров своих слуг — преследовать меня. Часто я предвижу их появление и принимаю меры предосторожности, но в этот раз я слишком рано успокоился, поскольку не ждал, что они так быстро вернутся. Я подумал, что ты какое-то новое создание, какой-то охотник — как гулеги, прислужники фой миоре, о которых мне известно понаслышке. Но теперь сдается мне, что когда-то я слышал сказку о вадхаге со странной рукой и всего одним глазом, но тот вадхаг умер еще до появления сидов.

— Ты не называешь себя вадхагом?

— Сиды — так мы называем себя, — наконец Гованон окончательно опустил топор. — Мы принадлежим к твоему народу. Некоторые из них как-то посещали нас. Но это было, еще когда существовал доступ к пятнадцати плоскостям, до последнего Совмещения миллиона сфер.

— Ты из другой плоскости. Но как ты попал сюда?

— Разрушилась стена между реальностями. Из провала появились фой миоре. Они пришли из холодных мест, из преисподней. Так появились и мы — чтобы помочь народу Ливм-ан-Эш и их вадхагским друзьям — и вступили в бой с фой миоре. В те дни, давным-давно, была чудовищная битва, шли всеобщие войны. Ушел под воду Ливм-ан-Эш, погибли все вадхаги и большинство мабденов, также был уничтожен и мой народ, сиды, и, хотя резня постепенно стала затихать, мы уже не могли вернуться в наш мир. Мы подумали, что все фой миоре уничтожены, но потом они вернулись.

— И вы не смогли одолеть их?

— В одиночку у меня не хватило сил. В физическом смысле этот остров — часть моего измерения. Здесь я могу спокойно жить, если не считать собак. Я стар. Еще несколько сот лет — и я умру.

— А я слаб, — сказал Корум. — И все же я дерусь с фой миоре.

Гованон кивнул. Затем пожал плечами.

— Это потому, что ты раньше не воевал с ними.

— И все же — почему они не появились на Ги-Бресейле? Почему мабдены не возвращались с острова?

— Я старался прогонять отсюда мабденов, — сказал Гованон, — но их маленькая раса обладает неустрашимостью. Их отчаянная отвага приводила к тому, что они гибли ужасной смертью. Когда мы поедим, я расскажу тебе еще больше. Согласен ли ты быть моим гостем, брат мой?

— С радостью, — ответил Корум.

— Тогда идем.

Гованон начал взбираться по скалам, двинувшись в обход каменного уступа, на котором он стоял, готовясь схватиться с псами Кереноса, — и снова исчез. Но в ту же секунду его голова опять показалась.

— Вот сюда. Я обосновался тут, когда эти псы стали преследовать меня.

Неторопливо карабкаясь вслед за сидом, Корум добрался до уступа и увидел, что он огибает каменную глыбу, которая прикрывает вход в пещеру. Глыбу можно было передвинуть по выдолбленным желобкам, чтобы перекрыть вход, и, когда Корум вошел внутрь, Гованон нажал на нее своим огромным плечом и поставил камень на место. Внутри пещера освещалась искусно выкованными лампами, стоящими в нишах по стенам. Мебель была простой, но хорошо сделанной, а пол покрыт ткаными коврами. Если не считать отсутствия окон, убежище Гованона было более чем удобным.

Пока Корум отдыхал, развалившись в кресле, Гованон хлопотал у плиты, готовя суп из овощей и мяса. Из горшков шел аппетитный запах, и Корум поздравил себя, что удержался от искушения пронзить дротиком рыбу в ручье. Мясо обещало быть куда более вкусным.