Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус

Своё название «Чёрная Бесс» получила от чёрного топлива, которое когда-то таскала от базы снабжения в район военных действий в более захватывающий период своей карьеры. Но те времена давно уже миновали. Могучий запах её давнишнего груза витал в трюмах и коридорах, спальнях и проходах, словно едкий призрак из прошлого. Вонь была особенно сильной возле кормы, где как раз располагался сто сороковой трюм. Дрант плавно катил по коридору, наслаждаясь тишиной.

Он достиг дверей трюма. Те возвышались над ним, ржаво-оранжевые с тёмными потёками, размазанными по всей длине. Под слоем грязи виднелась надпись «140». Он отбил соответствующий код на рунической панели, врезанной в дверную коробку. Огромные двери с тяжёлым гулом разошлись, и Дранта тут же ошеломила нахлынувшая волна прометиевой вони. Но ещё более его ошеломила сцена, открывшаяся внутри сто сорокового отсека.

Трюм расходился в стороны бесконечно, стены терялись в темноте. Две переносных светосферы, подключенные к дверному механизму, освещали примерно пятнадцать метров пола. Несколько ящиков были сдвинуты вместе наподобие стола. На нём лежала маленькая девочка. На её белом как вата лице, обращённом к Дранту, застыло злое выражение безысходности; широко раскрытые, испуганные глаза, обрамлённые тёмными кругами усталости, метались из стороны в сторону. Изо рта с опущенными вниз в выражении крайнего страдания уголками губ текла блестящая слюна. Розовый язычок гротескно болтался за белыми молочными зубами. Она шипела, её худенькое тело взбрыкивало и выгибалось на столе, словно в неудержимых спазмах мучительной боли.

Над ней с явным умыслом склонился мужчина. В костлявой руке он держал наполненный жидкостью длинный шприц, нацеленный в шею бьющейся девочки. При звуках открывшихся дверей он встревоженно поднял голову. Увидев Дранта, мужчина гневно взревел и, прежде чем медик успел отреагировать, ринулся к нему.

Удостоверившись, что корабль уверенно лёг на курс, Маттеус передал мостик в руки Евсофа и отправился в сто сороковой трюм повидать своих безбилетных пассажиров.

Когда он повернул за угол, легкомысленно насвистывая сквозь зубы, корабль накренился, и Маттеуса сильно мотнуло к стене. Оглушительно взвыли сирены, световые шары на потолке померкли, мигнули и зажглись тёмно-оранжевым светом. Среди воя тревоги Маттеус слышал, как надстройки корабля стонут словно раненный зверь; страх скрутил ему внутренности, когда звук стал усиливаться. Он протянул руку, чтобы опереться на переборку, и ощутил под ладонью, как та дрожит.

На краткий миг его память вернулась на десять лет назад…

…тошнотворный хруст, когда эльдарские корсары вцепились в его судно. Треснувший корпус взрывается внутрь. Клубы дыма и треск пламени. Беспощадные абордажные команды, воющие словно баньши, уносят его груз. И его ребёнка…

Сжав онемевшую руку и справившись с взбаламученными чувствами, Маттеус нашёл кнопку вокс-кома на стене.

— Мостик, это капитан. Что там происходит? — спросил он, стараясь не выдавать паники в голосе.

Евсоф ответил, голос у него был натянутый, но контролируемый:

«Мы не знаем. Вам лучше побыстрее прийти сюда».

На заднем плане Маттеус слышал ор персонала на мостике, люди выкрикивали торопливые приказы.

— Мы во что-то врезались? Есть признаки вторжения?

«Нет, и никаких повреждений, насколько мы знаем. На данный момент…»

Маттеус поморщился, когда корпус вокруг него содрогнулся, по коридору прошла рябь. Лампы над головой рассыпались дождём ярких искр. Он съёжился, когда вниз посыпались осколки стекла, барабаня по голове и плечам.

— Скажи это «Бесс»! Я иду. И ради всего святого, отключи эти сирены.

Всё ещё придерживая руку, Маттеус тяжело затопал обратно по проходу, корабль вокруг него корёжился и протестовал.

Поле зрения Дранта заполнила подрагивающая всего в паре сантиметров от глаза игла и бешено-гневное лицо, нависающее за ней. Колено мужчины давило Дранту на грудь, и то, что тот был сверху над прикованным к креслу медиком, давало преимущество; но Дрант когда-то был капралом Имперской Гвардии и даже увечным оставался сильнее, чем многие полноценные мужчины. Одной мясистой рукой он вцепился мужчине в глотку, а второй — в тонкое запястье, но кончик иглы всё равно приближался. Дрант боролся, сердце его колотилось; всё, что он мог видеть — это страшную иглу и каплю прозрачной жидкости, висящую на кончике, словно слеза.

Затем корабль завертело, и захват был разорван. Потеряв равновесие, мужчина перелетел через кресло Дранта, отправив того катиться к переборке. Свет погас, погрузив трюм во тьму. Затем на секунду с шипением включился, и в глазах Дранта отпечаталась картинка — мужчина, поднимающийся на ноги, и кто-то ещё, худощавого телосложения, с вороными волосами, закрывающими лицо, согнувшийся над коматозным ребёнком, который теперь лежал безвольной кучей на полу.

Темнота вернулась. Дрант слышал звуки движения, и торопливый шёпот, отдававшийся эхом в гигантском трюме, сбивая с толку. Затем всё стихло.

Дрант попытался унять учащённое дыхание. Он повидал немало схваток за время службы в Имперской Гвардии, так что страх для него был не внове, но быть прикованным к креслу-каталке — мучительная проверка веры и характера. Он приспособился, с Императорской помощью. Но сейчас нехватка подвижности мешала: он прекрасно понимал, что этот недостаток мог стать для него смертельным. Дрант выключил моторы кресла, понимая, что их звук выдаст противнику его местоположение. Он покатил вперёд, крутя колёса руками, туда, где, как он полагал, находились двери. Шли секунды. Напрягая слух и зрение в поисках нападавшего, он катился мучительно медленно. Затем увидел слабый свет, очерчивающий контуры двери. Видимо, не все светосферы в коридоре отключились.

Почти на месте… ещё десяток метров…

Внезапное резкое движение, и что-то тяжёлое столкнулось с его креслом, опрокидывая Дранта на бок. Он крякнул, падение вышибло из него дух. Мужчина навалился на Дранта всем своим весом, и тот оказался совершенно обездвижен. Над ухом захрипело горячее дыхание, и голос, скрипучий и холодный, произнёс:

— Это не твоё дело, калека.

Дрант, объятый страхом и беспомощностью, ощутил на щеке что-то холодное и острое; оно легко скользнуло под кожу. Он представил, как бледный костлявый палец мужчины начинает давить на поршень шприца…

Раздалось гудение, и внезапно вспыхнул свет, яркий и резкий. В оцепеневший разум Дранта вторглись крики, хотя всё, о чём он мог сейчас думать, это об игле в своей плоти. Сверху раздался горловой рёв дикого гнева, и вес мужчины внезапно пропал. Краем глаза Дрант увидел, как тот полетел на пол, путаясь в одеждах и размахивая руками. Затем врезался в ящик и обмяк. Его шея согнулась под неприятным, неправильным углом: Дрант понял, что тот мёртв. Возвышаясь над трупом, стояла гора мышц, затянутых в униформу — Гуннар Ларсон, помощник капитана, а у стола сгорбилась черноволосая женщина, баюкая на руках ребёнка. Когда Гуннар приблизился к ней, она зарычала, искривив рот в безобразной гримасе.