Михаил Шабловский - Демон сна

Не обращая внимания на некоторое запустение, я сбросил верхнюю одежду, принял душ, разогрел еду, наскоро поужинал — или позавтракал, времени уже было три часа утра — достал из шкафа старые свои простынь, подушку и одеяло, разложил постель, улёгся, прислушался к гудению в натруженных ногах и очень быстро заснул.

Я сидел на траве над белопесчаным откосом, ведущим в железнодорожную выемку. Светило ласковое нежаркое солнышко, лёгкий ветерок пошевеливал длинные стебли трав и перебирал золотистые волосы девчонки в белом платьице, что примостилась рядом, усевшись верхом на рассохшемся сосновом бревне. Из густых прядей волос торчали острые рыжие ушки. Руки девчонки играли с её собственным пышным лисьим хвостом, иногда она задумчиво покусывала его кончик.

— Что же это, — спросил я. — Мне опять снится тот же сон? Я помню это место.

И я обвёл выемку взглядом. Серый перрон, на котором раньше стояли носилки с телом Извольского, нашёлся далеко в стороне. Где-то там же была и медленная речка, протекавшая по трубам под железнодорожным полотном. Однако на сей раз никаких ручьёв воды, впитывавшихся в белый песок, не было. Лес тихо шумел за нашими спинами — он не был затоплен.

— Нет, это другой сон, — ответила девочка-лиса. — Просто место то же самое.

— Значит, это ты опять навела его? Ты меня нашла?

— Нет. Я представления не имею, где ты находишься в реальном мире. Хотя было бы очень хорошо, если бы ты сказал… Это важно! — однако, увидев, что я отрицательно покачал головой, девочка вздохнула и продолжила. — Ну что ж, как хочешь. Тебе же хуже будет. Но это не мною наведённая грёза. Это твоя собственная плоскость. Я несколько часов прыгала из сна в сон, прежде, чем нашла этот. На самом деле я всё ещё нахожусь в доме твоего друга.

— Если это опять мой сон, то как в тот раз в нём оказался Извольский?

— Это я тогда привела его в твою плоскость. Об обстановке внутри его собственного сна тебе знать не захотелось бы, поверь.

— Но как тебе удаётся входить внутрь чужих снов?

— Я грёзопроходец, dreamwalker. И к тому же мастер снов, dreammaster, — безо всякой похвальбы ответила девчонка. — Я могу не только входить в чужие сны и действовать там по своей воле, но и строить плоскость сна, усыплять других людей и вводить их туда. Кстати, судя по тому, что ты свободно действуешь во сне, у тебя тоже есть этот дар. Да и плоскость сна у тебя повторяется с полной точностью — значит, ты и мастером можешь стать… Это величайшая редкость — таких, как ты и я, во всём мире по пальцам одной руки пересчитать можно. Просто удивительно, сколько в тебе всего сошлось! И истинный взор, и способность переходить на ментальный уровень, а теперь, оказывается, ещё и грёзохождение… Но будь осторожен, мальчик-ковбой! Это и дар, и проклятие. Теперь ты будешь помнить почти все свои сны. Это как жизнь внутри жизни. И здесь тебя могут и ранить, и убить. Будь аккуратнее со своими снами! Насильно Тьма не сможет вторгнуться к тебе, но если ты призовёшь её — она придёт. И будешь ли ты способен справиться с ней — большой вопрос. Впрочем, у тебя вон пистолет есть, а я и без оружия побеждала чёрных тварей — коготочками и зубками! — девочка хихикнула и на мгновение вместо неё на сосновом бревне появилась большая ярко-рыжая лиса.

Я глянул на свой пояс и действительно обнаружил там пристёгнутую к ремню кобуру со странным пистолетом.

— Откуда он у меня? — спросил я. — Я его себе… как это ты говоришь — «приснил»?

— Нет. Это то, что было присуще тебе изначально. Кое-что в стране грёз не выбирают. Внешность, первоначальную одежду, какие-то вещи, стартовую плоскость. Тебе суждено носить пистолет и жить возле железной дороги, а мне — быть лисой и обитать в сказочном лесу. Я — хранитель, а ты — боец с печальной судьбой.

— А почему здесь мы обращаемся друг к другу на ты? — это был совсем не тот вопрос, что я хотел задать, на языке вертелась сотня их, но почему-то вслух произнёс я именно его. — В реальности ты всегда говорила мне «вы»… Несмотря ни на какие обстоятельства.

— Потому что там я — директор отдела и магистр, старше тебя по званию. Поверь мне, непослушный мальчик, это не пустая блажь, мы должны соответствовать. Но здесь я просто вольная девчонка-лисичка! Могу называть тебя, как мне угодно, могу укусить тебя, а могу поцеловать! — на секунду Ольга сделала большие «страшные глаза», но тут же легко рассмеялась. — Не бойся! Не буду я тебя ни кусать, ни целовать… Не буду больше тебя смущать — я знаю о твоём горе. В тот раз это было действительно необходимо, но сейчас, даже если опять придёт та гадкая демоница, мне всё равно не отвлечь тебя от неё — настоящая я слишком далеко. А девочка-лисичка не сможет отвратить тебя от демонской красоты… Мне с ней в привлекательности для мужчин не посоревноваться.

— Ты зря такого низкого мнения о себе, — сказал я, окинув взглядом тонкую фигурку. — Ты вполне себе… симпатичная.

На самом деле загорелая, тонконогая и синеглазая девушка была очень красивенькая. Пальчики босых ног полузарылись в чистый песок, блики солнца скользили по золотым волосам, маленькая грудь была очень хорошо заметна под беленьким коротким полупрозрачным платьицем. Ни лисьи ушки, ни хвост совершенно не портили её облика. Скорее, наоборот…

Несмотря на то, что я оценивал её красоту отстранённо, даже не думая о притягательности, всё же мне пришлось смущённо отвернуться. Но девчонка-лиса только улыбнулась, сверкнув белыми зубками:

— Спасибо за комплимент, милый мальчишка. Но тебе это кажется, потому что ты давно с настоящей женщиной не был, прости уж за прямоту. Сонной мне не сравниться с настоящей мной — вспомни, как ты чуть язык не проглотил в коридоре моего отдела вчера, стоило тебе увидеть мои… прелести. А настоящей мне не сравниться с той, что может прийти к тебе. С проклятой демоницей. Поверь мне, она настолько же сексуально притягательнее настоящей меня, чем настоящая я притягательнее меня-лисички. Уж я-то знаю мужчин. Я же всё-таки охотница на сладострастных демонов и демониц.

— А что это за демоны такие? Кто приходил во сне к моему другу? И, как я понимаю, ко мне?

— На него и на тебя нападала суккуб, — спокойно ответила Ольга. — Ты, я вижу, совсем не силён в демонологии. Тоже мне, гроза чёрных чародеев. Стоит всё же иногда читать методички для агентов.

— Сук-кто? — изумлённо вопросил я, даже не обратив внимания на ироническую шпильку лисички-директорши.

— Сук-куб, — повторила Ольга. — Это демон, точнее, демоница сновидений. Она приходит к мужчинам во сне, соблазняет действиями сексуального характера и во время половых актов высасывает из своих жертв психические силы. Или даже жизненные силы, если демоница старая и мощная, как в нашем с тобой случае. Иногда их путают с ламиями, но ламия — это вполне реальное существо, вампир женского пола, пьющая кровь жертвы во время совокупления. Суккубы же приходят только во снах, обычно маскируясь под кого-то из знакомых жертве женщин. Только самые сильные из них умеют материализовываться в физической реальности. Нам, на беду, досталась именно такая. Суккубы, однако, никогда не нападают на женщин (этим занимаются их сородичи мужского пола — инкубы). И больше того, почти никогда не приходят суккубы к мужчинам женатым или даже хотя бы просто проводящим ночь с живой настоящей женщиной. Поэтому-то я и одеваюсь в столь специфическое бельишко при выезде на дело. Это что-то вроде рабочей униформы — помогает отвлекать вас, мужчин, от этих соблазнительниц. И то, даже ты почти готов был в меня стрелять, когда я оторвала тебя от твоей лже-возлюбленной, а ведь ты и видел меня настоящую почти безо всяких одежд, и поцеловать я тебя всё-таки успела. Такие демоны — мои основные противники, и я уже потеряла счёт, скольких мне удалось изгнать. Обычно это молодые хиленькие порождения Тьмы, они не так опасны для жизни жертв, если вовремя их обезвредить, конечно. Но эта… С этой мне ещё предстоит повозиться. Кстати, имей в виду, Андрей — скорее всего, она придёт к тебе вновь.