Михаил Шабловский - Демон сна

— Мы не можем ждать, пока Организация найдёт силы и средства собрать большую группу бойцов для штурма Обители. Если вообще это окажется возможным, — сказал я. — Даже если руководство департамента запросит помощь из других регионов Земли…

— Именно это сейчас наверняка и делается, — откликнулась Ольга. — Ситуация экстренная, наверняка высланы аварийные коды во все архмагистраты. Через пару дней здесь будут представители боевых отделов всех семи департаментов…

— У нас нет этой пары дней, — перебил я лису-директрису. — У нас и одного дня нет. Обезумевшие фанатики и адские твари уже этой ночью, скорее всего, в полночь, начнут активные действия. И так-то Москва уже, видимо, находится в осаде сил Тьмы. Неужели мы позволим им терроризировать население? Всех сил российского департамента не хватит, чтобы остановить все призывы и разогнать все сборища культистов. Да ведь к тому же Россия большая. Даже и бойцам из других городов нужно будет время, чтобы физически прибыть в Москву. Так что в Обитель еду я. Хотя бы потому, что как уже говорил, быстрее всех узнаю, где она находится. Доберусь до книги — само по себе это уж будет несложно, а там придумаю что-нибудь. На самый крайний случай сожгу её или взорву…

— Этого делать нельзя! — неожиданно вскрикнула Ольга. — Ни в коем случае не пытайся уничтожить книгу! Она может перейти в ментальное пространство и начать проецировать себя на склонные ко злу разумы людей! Меня об этом предупреждали Сефирос и Зиновьев, когда отдавали мне её на хранение!

— Ну, предположим, я и сам могу в ментальное пространство перейти, — пробормотал я. — Истреблю книгу прямо там!

Однако перспектива сделать гадостный фолиант ещё опаснее при попытке уничтожения заставила меня призадуматься. Это была очень неприятная новость. Тем не менее, было ясно, что если мерзкий том начнёт излучать ментальное поле, мне это в любом случае станет заметно.

— Если книга перейдёт в ментал, то я смогу на неё воздействовать, находясь в деволюмизированном виде. Смогу её унести невидимым. Постараюсь заблокировать её излучения. В конце-концов просто порву её, будучи бесплотным!

— Это невероятно опасно, Андрей! Всё равно, что пытаться разобрать атомную бомбу! Даже попытка уничтожить книгу, как ты говорил, сожжением или, уж тем более, взрывом, может оказаться для тебя смертельной.

— Значит такая моя судьба, — буркнул я. — Ты знаешь, что проклятый том надо запечатать ото Зла или истребить. Я иду сделать то или другое. Умру, но сделаю! Моя вина — мой и ответ.

— Но ты же не один, — прошептала Ольга и её глаза снова вдруг оказались на мокром месте. — А как же… А что скажет Аня? Ты вот так хочешь её покинуть, только обретя?

Мне на секунду показалось, что Самохина хотела сказать «а как же я», но вовремя себя остановила.

— Сейчас у Ани есть надежда и вера — и это главное, — ответил я. — А если что — она всё поймёт. Она прекрасно знает, что такое долг. Она и сама ведь в своё время пожертвовала собой, лишь бы не пустить в мир людей мощнейшего демона.

— Я знаю, — тихо откликнулась Ольга. — Я читала. Сестрица поймёт, но ведь ей от этого будет не легче!

— Что ты меня заранее хоронишь? Во-первых, может, я осилю книгу! Вспомни, я ведь сумел её листать, значит, у меня есть власть выше той, что у неё. Мог листать — смогу и порвать. А уж взрывы всякие мне и подавно не страшны! Я вон целую тебя смог деволюмизировать, а ведь когда-то мне и подушку кресла под собственной попой было сложно развоплотить! Я ведь не слабее становлюсь. А уж с такой мотивацией, при благословении невесты и сестры, мне любые чёрные книжонки нипочём! И во-вторых, у нас просто другого выбора нет! Нет и всё! Некогда ждать нам сбора сил Организации. Короче, я еду в Обитель в любом случае. Постараюсь как можно скорее передать тебе и руководству информацию о её местонахождении.

— Тогда я еду с тобой. Или лучше сделаем так — сперва проснёмся, а затем по обстоятельствам решим, связываюсь ли я с начальством и перехожу ли в распоряжение архмагистра, и вообще, кто куда едет.

— Нет. Тогда уж решить надо сейчас же. Потом, в реальности, нам, может, и связаться не удастся. Мы даже не знаем, нормально ли действует телефонная сеть. Или ты едешь со мной, или я еду один, а ты действуешь чётко по указаниям руководства. Ты пойми, у меня удостоверения уже нет, я и не агент вроде как, никому не подчиняюсь. Есть минусы, и мы все о них знаем, но есть и огромный плюс — я не подотчётен никаким директорам или там архмагистрам. Могу делать, что захочу, и отвечаю только сам перед собой. Тебе же нужно быть осторожной. Я совсем не хочу, чтобы у тебя были неприятности с начальством из-за моей своевольности.

— Ну, если уж на то пошло, я ведь и есть цельный директор отдела, — усмехнулась Ольга. — В рамках общих указаний департамента я могу действовать по своему усмотрению. Так что если хочешь решить сию минуту, то это и есть моё решение: я еду с тобой. Ты думал, я тебя брошу, братик? Ещё чего! Не так-то легко от меня отделаться! Стоило мне с тобой побрататься, как у меня самой какой-то дух повстанчества внутри появился. Ты заразный, мальчишка-ковбой! Так что тебя должен сопровождать кто-то здравомыслящий. Всё, решено! Просыпайся, ищи, где находится Обитель — наверняка у Старика какие-то бумаги должны быть, хотя бы документы на недвижимость. А я пока доеду до бульвара Рокоссовского — у меня тоже есть машина отдельская с передатчиком и ментальным распугивателем. По дороге надиктую сообщение в архмагистрат. Дождись меня и дальше действовать будем вместе — куда ты, туда и я.

На всякий случай мы выучили наизусть номера мобильных телефонов и ментальных передатчиков друг друга. Потом Ольга сказала:

— Ну что же, братик, пора! Раз, два — просыпаемся!

И я проснулся. Конечно, наиболее ленивая и косная часть моего сознания делать этого не хотела. Трудновато было заставить себя вынырнуть из чудесного доброго сна в холодную скользкую реальность. Однако, покинув сон, я обнаружил, что чувствую себя весьма хорошо. Оказывается, я довольно уютно устроился на кухонном диванчике, да ещё и бессознательно укрылся лежавшей рядом рубашкой. Ничего у меня не болело, я был бодр и даже почти весел. Мысль о вполне возможных скорых и регулярных встречах с Аней — пусть и во сне — придала мне недюжинного оптимизма. Короче говоря, вызванные вполне естественными моими действиями во время прекрасного свидания эндорфины вовсю гуляли в крови и поднимали тонус. Психические силы восстановились полностью.

Сколь безмерно благотворным был для меня этот краткий сон! Это было как прохладный оазис в пустыне. Как островок света среди моря мрака. Как солнечно-небесная полоска в перевёрнутом океане чёрных туч. И дальнейший путь мой теперь ясно открылся передо мною. Да, мне предстояла нелёгкая дорога, на которой впереди я прозревал трудности, сражения, самоотречение и покаяние. Но я был вполне готов к этому пути и желал его. Это был вам не путь алкоголика. Я не хотел больше, чтобы меня «оставили в покое». Покой — смерть. В движении — жизнь. Я вновь был в мире с самим собою, с Богом и людьми. Пора было действовать.