Михаил Шабловский - Демон сна

Зашуршали кусты и на полянке вновь появилась Ольга. Она была одета в строгий классический костюмчик в жёлто-коричневую клетку, напоминавший школьную униформу. На ногах были длинные чулки коньячного оттенка и туфли с пряжками и широким каблуком. Однако рыжие ушки по-прежнему задорно торчали над тонким металлическим ободком, удерживавшим длинные волосы, а из под короткой юбки высовывался пушистый лисий хвост. Признаться, в таком наряде девушка казалась едва ли не привлекательнее, чем в прозрачном платьице. Тем не менее, заметив мой пристальный взгляд, она насупилась и сказала:

— Чего уставился? Не поведу же я тебя на встречу с твоей невестой полуголая. Может неправильно понять. Уф, какая неудобная одёжка! И как только я в реальности умудряюсь в похожей ходить!

Она нацепила на свой чуть вздёрнутый носик очки в узкой оправе и стала до ужаса похожа на настоящую взрослую Самохину, директора отдела БКЯС. Потом она слегка наклонила голову и строго поглядела на меня через прямоугольные стёклышки.

— Ты и в самом деле полежи немного. Отдохни и расслабься. Только пожалуйста, — и тут она наклонилась прямо ко мне, овеяв тонким цветочным ароматом духов. — Доверься сейчас моей воле внутри сна. Отпусти свою. И лечение быстрее пойдёт, и отвести тебя в Анин сон мне проще будет. На руках никого носить не надо теперь. Ты поспи. Поспи во сне. Спи, спи, усни… Баю, баю, баю…

Ольга присела на траву рядом со мной и снова нежно коснулась моих волос. На самом деле я был даже рад отдаться чьей-то доброжелательной воле. Отдаться и хоть на несколько минут снять с себя ответственность за происходящее. Хоть ненадолго забыться… Я прикрыл глаза. Нежные прикосновения девушки, мягкость травяного ложа, целебные щекотания перевязавших мои раны ворсистых листиков, тихая колыбельная песенка слились в умиротворяющий поток в моём истерзанном сознании. Я погрузился в глубокий покой. Меня словно понесло куда-то медленным течением.

Когда я вновь открыл глаза, зелёный сумрак сказочного леса сменился синевато-золотистым светом. Я лежал на широкой оттоманке и моё лицо овевал свежий ветерок. Я приподнялся и огляделся кругом. Оттоманка стояла у низкой балюстрады, ограждавшей широкую веранду или балкон, принадлежавший большому красивому зданию. Это был замок или дворец, лёгкий, воздушный, органично смешавший в себе западный и восточный стили архитектуры. Островерхие башенки и шпили сочетались с тонкими витыми колоннами и растительными орнаментами. С балкона открывался чудесный вид на зелёную холмистую местность с рощицами, лугами и перелесками. Тут и там из-за деревьев виднелись белые строения, напоминавшие древнегреческие базилики. Неширокую синюю речку пересекал длинный каменный акведук. Вдали голубоватыми силуэтами встали высокие горы. Но ни души не было вокруг. Где это я? Страха я никакого не испытывал, этот мир не имел в себе ни тени, ни ужаса, ни мрака. Мне хотелось спуститься к цветущим лугам, осмотреть те белые, увитые плющом базилики, пройтись по верху акведука, доехать до синих гор… Только не в одиночку. Лёгкий шорох раздался от входа на балкон, я быстро обернулся и тут же вскочил с лежанки, охваченный радостью, тревогой и восторгом. Легко переступая обутыми в вышитые туфельки ножками, шурша длинными полупрозрачными юбками-шлейфами, ко мне шла моя Аня. Дивные большие карие глаза её серьёзно смотрели прямо на меня. Длинные каштановые волосы были завиты и собраны в сложную причёску с лентами и бантами. Великолепное светло-голубое платье открывало смугловатые плечи, тонкая ткань совершенно не скрывала прекрасной гибкой фигурки моей любимой. Быстро подошла она ко мне, строго заглянула мне в лицо и спросила:

— Андрей? Это ты? Что это? Наваждение? Откуда ты здесь, снишься ли ты мне?

— Аня! — вскричал я. — Ты не узнаёшь меня? Да, это я, Андрей! Это сон, но… это больше, чем реальность!

— Так странно… — отвечала моя милая. — Я ведь в самом деле спала. Было очень покойно. Я не знаю, сколько я спала. Но… ведь я и сейчас сплю, так ведь? Как же это? Меня вроде бы разбудила очень странная девушка — в пиджаке, но у неё были лисьи уши! Она сказала, что привела тебя ко мне. Тебя! Андрея Малинова, агента, которого я люблю!.. Как это может быть? Или мы оба умерли?

Как только я услышал слово «люблю», я больше не мог сдерживаться. Я крепко-крепко обнял Аню и прижал её к себе.

— Нет! — сказал я. — Мы не умерли. Мы живы, любовь моя, живы так, как никогда ещё не были. Если только… если только ты и вправду любишь меня. Потому что я люблю тебя, люблю всей душой и всем сердцем, и только мысль о тебе провела меня сквозь кровь и мрак к этой встрече!

— Люблю ли я?! — вскрикнула Аня и вся затрепетала, как птичка, в моих объятиях. — Солнышко моё, ты только мой свет, я без тебя не могу быть. Я люблю тебя, сильно люблю! И я чувствую тебя! Ты живой! Ты здесь, и вправду здесь, это не морок!

Она нежно обвила мою шею руками, чуть подтянулась и нашла своими горячими губами мои.

Так долго мы стояли, слившись в сладчайшем поцелуе, не желая оторваться друг от друга даже на мгновение. Но я чуть вздрогнул невольно, когда тонкая ручка Ани случайно коснулась раны на моей груди. Любимая моя ахнула, немного отстранилась и глянула на мою одежду. Пятна крови на блузе почти отмылись тогда в пруду, но всё же были заметны. А часть капель в своё время попала и на брюки.

— Господи, Андрей! Ты ранен? Что случилось? Садись скорей, не стой!

Тут Аня заметила и рану на руке:

— Ты сумасшедший! Ты же весь в крови! Ложись немедленно! Я бинты принесу!

Я со смехом поймал за руку рванувшуюся было к выходу с балкона Анечку, притянул её обратно к себе и усадил на оттоманку, опустившись рядом.

— Не нужно, милая. Здесь всё зарастает само. Да и стоило лишь тебе коснуться меня, как раны мои закрываться начали.

Это было правдой. Я и в самом деле почти перестал ощущать боль в порезах, едва Аня обняла меня. Первое её прикосновение к ране было болезненным, но теперь я чувствовал, что мне гораздо лучше. Будто касание её было целебным. Да оно таким и было.

— Как всё это случилось? Что с тобой происходило всё это время? И кто та девушка?

В последнем вопросе я уловил лёгкую тень тревоги в голосе возлюбленной. Вздохнув, я сказал:

— Это очень длинная и странная история, Аня. Я попробую рассказать вкратце…

— Не нужно говорить, — произнёс вдруг золотистый голос Самохиной. — Я могу всё показать. И я должна, мы должны всё показать, Андрей.

Я поднял голову. Ольга стояла рядом с оттоманкой, положив тонкую загорелую руку на балюстраду. Она выглядела смущённой, поза её была неуверенной. Я хотел было сказать что-то, может быть начать заранее оправдываться, но девушка-лиса протянула навстречу моим словам раскрытую ладонь: