Милена Завойчинская - Невест так много, он один [litres]

– Нет, спасибо, – прыснул парень.

– Зря, зря, – хихикнула я. – К твоему сведению, среди наших богов велись нешуточные войны за власть и влияние. Махинации, жульничество, переманивание паствы, подставы. Всё шло в ход. Нам, простым смертным, до них далеко, от некоторых историй аж волосы дыбом.

Лекс затих, осмыслил и ответил:

– Ладно, уговорила. Прочитаю, но позднее. Так что там насчёт тайнописи и шифра? Расскажи, пока отец спит.

– Прочитаешь сам.

Я была неумолима и непреклонна, на стенания не поддавалась. Маркизу всё хуже удавалось изображать дрёму. Кажется, он под своей шляпой смеялся над нами.

Въехав в городские стены, карета, не замедляясь, двинулась к центру, туда, где располагались богатые кварталы и дорогие лавки. Мы с Лексом тут же забыли нашу шуточную перепалку, высунулись в окна с двух сторон и принялись вертеть головами, словно любопытные вороны. От его сиятельства донёсся скорбный вздох, но замечания нам делать он не стал, хотя я почувствовала, как напрягся на мгновение мальчишка. Вероятно, отец ему часто читает нотации, вот он и ожидал одёргивания.

Но нет, нам никто не стал мешать, поэтому мы глазели, каждый в своё окошко. В воздухе разносились запахи еды…

Мы с Лексом втянулись обратно в экипаж, сели ровно и обменялись понимающими взглядами. Я кивнула, и мы пристально уставились на всё так же прикрывающегося шляпой лорда.

Тот именно в этот момент взял головной убор в руки и, наткнувшись на столь неожиданное внимание к своей персоне, аж вздрогнул.

– Что?

– Там жареные каштаны продают, – сказала я.

– И яблоки в карамели, – сглотнул Лекс.

– И копчёные колбаски в лепёшках, – добавила я.

– И мороженое, – продолжил мой компаньон, но поперхнулся фразой, получив тычок локтем в бок.

Я на него зыркнула и сделала страшные глаза. Кто же заманивает мужчину мороженым? Он ведь не ребёнок. А вот где ароматные колбаски, там и для нас вкусненькое найдется.

– И зачем вы мне это сообщаете? – лениво поинтересовался маркиз, делая вид, будто ничего не понимает.

– Как очень-очень личный ассистент, я должна заботиться о вашем пропитании. Обед был целых три часа назад. Мы долго ехали, вы наверняка проголодались.

В этот момент тоненько завыл живот Лекса. Пришлось снова аккуратненько двинуть его локтем.

Маркиз с трудом сдерживал улыбку, но не поддавался. Пришлось усилить нажим.

– По расписанию у вас сейчас полдник, – намекнула я.

– А я думал, мы приехали покупать наряды. У нас не так много времени, ведь ещё предстоит ехать назад.

Мы с Лексом снова обменялись взглядами. Он изобразил мимикой, мол, делай что хочешь, но еды добудь.

– Мы всё успеем. Сейчас вы отправите Лексинталя за едой, я в это время определюсь с лавкой.

– А я? – Лорду Риккардо пришлось потереть лицо, будто бы щетину поскрёб. На самом-то деле стирал улыбку, чтобы мы её не заметили.

– А вы… Вы наш корми́лец, пои́лец, одева́лец, обува́лец, благоде́телец. Поэтому вы будете отдыхать и вкуша́ть я́ства.

Лекс не выдержал и расхохотался, нарушив мне весь процесс уговаривания. Его отец держался дольше, но всё же присоединился. А я мило улыбнулась и похлопала ресницами.

Так и не ответив, его сиятельство выбрался из кареты первым, как только кучер распахнул дверцу. Лекс выскочил сам. А я выходила, словно принцесса, опираясь сразу на две предложенные мне руки.

Прогуливающаяся публика посматривала на нас с любопытством. А узрев мои абсолютно белые волосы, многие сбивались с шага и притормаживали. Причём не только дамы. Какая знакомая реакция! Я закатила глаза, давая понять, что об этом думаю, но заговорила совсем о другом:

– Лекс, мне колбаску в лепёшке и кулёк жареных каштанов.

И тут лорд изволил проявить аристократичность:

– Я сейчас отправлю слугу.

Лексинталь, который уже горел предвкушением, посмотрел на него обиженно, но роптать не решился. А я возмутилась:

– Вам не стыдно лишать ребёнка радости?!

– Что? – опешил маркиз.

– Ваше сиятельство, вы разве не знаете, какое удовольствие самому купить лакомство у уличного торговца или лоточника? Выбрать то самое яблоко и именно конкретную колбаску? А вы собираетесь помешать Лексу.

Последний смотрел на меня, открыв рот, и, кажется, даже не дышал. Его сиятельный отец замер, пытаясь понять, как отреагировать на мои слова.

– Ох, мужчины… – вздохнула я, подцепила своего начальника под локоток и ненавязчиво потянула в нужную сторону. – Учитесь, мой лорд. Сейчас мы подойдём, вы выберете именно ту колбаску, которая на вас смотрит и кричит: «Съешь меня! Съешь меня!». Оплатите её, вдохнёте аромат, а потом откусите, прожуёте и ощутите экстаз. Лекс, запоминай, тебя это тоже касается.

Почему-то рука моего спутника начала трястись. А потом и он сам. Не понимая, в чём дело, я подняла голову, чтобы проверить, не плачет ли он от такой моей бесцеремонности, но маркиз трясся от беззвучного смеха.

Я закусила губу и скромно потупилась. Всё идет отлично. Девушки, над которыми смеются, не вызывают желания на них жениться. И это великолепно! Я буду очень хорошим ассистентом, няней, домоправительницей, другом. Но брака нельзя допустить. Зря Мари́ка не верила в мои силы.

– Как ты считаешь, кому из нас вот эта колбаска кричит: «Съешь меня»? – с непроницаемым лицом поинтересовался сиятельный лорд у стоящего рядом паренька.

– Не мне!

– А эта? – Мужчина указал на другую.

– А эта, несомненно, мне. Я прямо слышу её голос, – абсолютно серьёзно ответил его юный спутник. – И она просит завернуть её в самую мягкую лепёшку.

Надо было видеть ошарашенное лицо уличного торговца, выполнявшего заказ. Он вручил еду мальчишке и вопросительно взглянул на странного аристократа.

– Леди Эрика? Какая из колбасок взывает к вам? – обратился тот к ещё более странной особе в домашних шлепанцах, мужском плаще и с изысканной причёской из седых волос. Хотя на вид ей лет семнадцать, не больше.

– О, мы вот с этой уже договорились. У нас полное взаимопонимание. И вон с той лепёшкой, – абсолютно серьёзно ответила эта непонятная девица, указав пальчиком. А получив еду, изящно откусила и довольно прижмурилась.

– Так, – потёр подбородок сиятельный лорд. – А мне, перебивая друг друга, кричат целых две колбаски. Я в растерянности, какую же из них выбрать: длинную или толстую?

– Обе! Две! – хором ответили ему спутники.

– Полагаете, не стоит обижать ни одну из них? – задумался покупатель, после чего обратился к лоточнику: – Вы слышали, любезный? Заверните вот эту и эту в вашу самую большую лепёшку.

Когда эксцентричная троица отошла, торговец пересчитал выручку и пробормотал себе под нос:

– Ох уж эти богатеи. И сами странные, и забавы у них диковинные, и леди у них… – Он глянул в спину седовласой девушке, с аппетитом поедающей уличную еду. После чего поёжился и добавил: – Магичка, что ли? Как смогла волосы так вытравить?