Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания — 3 [СИ]

Говорить я не мог, но мои вопросы были столь очевидны, что демонесса поспешила меня успокоить:

— Никто не пострадал, лежи тихо.

Меня она к пострадавшим она почему-то не причислила. Хотя мне действительно с каждым новым вздохом становилось чуточку лучше.

— Та женщина порабощённой оказалась, — продолжила напарница. — Запястье себе сломала, вот дура!

Об этом я тоже догадался без посторонней помощи, а вот сообщить ей, чтобы бросила меня и неслась на поиски той самой Глаши — не мог. Оставалось только изображать из себя выброшенную на берег рыбу и надеяться на то, что Терещенко не выберет для исполнения своих угроз жёсткий диск на пару-тройку терабайтов. Потому что мы сейчас по факту бездарно упустили главную подозреваемую.

Даже когда ко мне подбежала фельдшер скорой помощи, демонесса и не подумала куда-то уходить. Она быстро избавила меня от верхней одежды, а после первичного осмотра помогла донести до реанимобиля. Умей девушка в тот момент читать мысли, узнала бы о себе много нового. Хорошо хоть, что со мной её не пустили.

С кислородной маской на лице и в скверном настроении я уехал в приёмное отделение. Там меня обследовали куда тщательней, а затем пожилой хирург с уставшими глазами ловко вырезал застрявшие в плече дробинки, приговаривая между делом, как мне крупно повезло. Обычному пациенту в таких случаях полагалось быть под анестезией, но она меня отчего-то не взяла. Видимо, тело уже начало потихоньку меняться.

Ребра действительно треснули в нескольких местах, поэтому мне предстояло некоторое время носить специальный корсет. Сколько именно — никто сказать точно не мог, особенно в моём случае. Врач предписал мне постельный режим до следующего обхода, который должен был случиться завтра, так что Архив вновь остался без начальника.

Комиссар точно будет в восторге.

На мою беду, в палате полностью отсутствовали растения. Сюда обычно попадали прямиком из реанимации, поэтому обстановка царила стерильно-спартанская. Через пару часов ко мне наведалась дежурная санитарка, у которой я кое-как выпросил парочку чахлых фикусов и порцию пресной больничной еды. Издавать самые тихие звуки получалось с огромным трудом, и даже глотать приходилось через боль.

Стоило только подкрепиться, как меня незаметно сморило. Сказалось напряжение последних двух дней, из которых для сна удалось выкроить всего несколько часов. Всё ждал, что ко мне кто-нибудь заглянет проведать, но у всех оказались дела поважнее. Поэтому меня никто не побеспокоил аж до самого утра. А вот потом в гости заявился весь наш отдел статистики, включая недовольного Егора, опирающегося на трость. Он действительно встал на ноги, только почему-то этому факту совсем не радовался.

— Упустили? — первым делом спросил я.

— Да, но все выезды из станицы перекрыты, — поморщился Беседин, массируя грудь. — Чёрт, она всё это время была у нас под носом! В четырёх кварталах от управления!

— Ты же понимаешь, что у них в команде телепортатор? Блокада ничегошеньки не даст.

— Атаману это попробуй объясни, они там все с цепи посрывались. Трясут всех, кто контактировал с Коноваловой. Хотя с какой стороны ни посмотри — вполне обычная тётка, ударившаяся в православие после смерти мужа. Не удивлюсь, если скоро начнут пытать пленников.

— Цыпкина?

— Взяли сразу, как только она с выезда приехала. Комиссар рвёт и мечет.

— Меня часто вспоминал?

— О, да-а-а… Ты лучше-ка полежи здесь подольше, покуда всё не уляжется. Мы с текучкой сами справимся.

В принципе, я чувствовал себя вполне сносно, чего не скажешь о завядших фикусах. Даже мог вздохнуть полной грудью, насколько позволяли тугие повязки. Боли почти не ощущалось, зато кожа на открытых участках тела приобрела нездоровый салатовый оттенок. Осталось добавить немного пятен йодом и зелёнкой, и получится естественный камуфляж. За всё нужно платить, особенно за такое быстрое срастание рёбер. Буду теперь впечатлительных граждан пугать.

— А что с замороченной, которая в меня стреляла?

— Тоже под стражей, как и все остальные. Видимо, твоё появление послужило триггером заклятья. Ещё как минимум четверо сошли с ума, так что суматоха на рынке поднялась знатная.

— Это не гипноз и не порабощение души, — уверенно добавила Талия. — Что-то совершенно другое, и кажется…

Но развить теорию синекожей девушке не дала портативная рация, требовательно затрещавшая на поясе Беседина. Тот немедленно нажал приём и несколько секунд с напряжённым лицом вслушивался в искажённый динамиком голос.

— Так точно, отбой!

После чего повесил приборчик на место и обратился уже непосредственно к нам:

— У нас ЧП, срочно возвращаемся. Тим, ты как?

— С вами, — прокряхтел я, скинув покрывало и опустив босые ноги на холодный пол. — Что случилось?

— Блокираторы отказали. Все разом.

— Ищи в этом положительные моменты. Не будешь страдать.

— Я бы предпочёл и дальше тупеть, — покачал он головой и протянул мне тугой свёрток с вещами. — Держи.

Вся одежда оказалась новенькой, только со склада. И только верный брусок покоился в том самом чехле, что имелся у меня в единственном экземпляре. Нужно будет ещё парочку потом заказать, на всякий случай…

Талия и не подумала отвернуться, пока я одевался, но мне сейчас было не до стеснения. Беседин едва не приплясывал на месте, а Толян и вовсе убежал вперёд, чтобы подогнать наше авто ко входу. Да, теперь у нашего отдела имелась собственная машина, но не солидный «Тигр», а реквизированный у кого-то из переселенцев старенький джип «Чероки». И всё равно, рост уважения к работникам Архива налицо.

На этом, правда, хорошие новости заканчивались. Не успела станица толком замкнуть антимагическое кольцо вокруг себя, по примеру людоящеров, как артефакты дружно перестали работать. Очень странно.

— Не в контору нам нужно, Егорыч, — проворчал я, борясь с неудобными пуговицами. — А к тёте Тамаре, с очевидным вопросом.

— Без нас разбе…

Конец фразы Беседина я уже не расслышал, так как на меня безо всякого предупреждения рухнула тьма. Пропало всё — свет, звуки и даже малейшие ощущения. Будто в голове резко дёрнули рубильник, выключавший тело. И лично я ничего такого не нажимал.

Осталось только моё воспалённое сознание, мечущееся в поисках хоть какого-то выхода отсюда. Но его не было — тьма вокруг не имела границ и была всеобъемлющей.

Ну, хоть мыслить и анализировать мне никто не запрещал.

Итак, это вряд ли смерть, хоть она и бывает внезапной — мне ли не знать. А вот захват тела уже больше походил на правду, хоть раньше всё обстояло немного по-другому. Значит, нужно собрать разбегающиеся мысли в кучу и приготовиться к ментальному поединку.