Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания — 3 [СИ]

Я точно не рыцарь в сияющих доспехах, а просто злобный тип в окровавленном камуфляже с куском арматуры в руках. Такому лучше не попадаться под горячую руку.

Поначалу Арзамасов яростно матерился, пытаясь отбрыкиваться, потом орал от боли в перебитых конечностях, а под конец принялся молить о пощаде. Но я был неумолим, раз за разом вколачивая тяжёлую болванку, будто отбойный молоток. Когда уставала одна рука, перехватывал мифриловый стержень другой, лишь бы избиение не останавливалось ни на секунду. Ритмичные удары разносились по всему зазеркалью, покрывающемуся трещинами по всем направлениям.

Броня давно уже рассыпалась на куски, не выдержав моего яростного напора. К таким нагрузкам она оказалась не готова. Вместо мягкого поддоспешника на зеркальщике обнаружились вполне обычные джинсовые штаны с курткой. Ну, хоть не спортивный костюм, так почитаемый в рядах «висловцев». Хотя что одно, что другое особо его бы не спасло от примитивной дубинки.

Когда фальшивый мир вокруг нас окончательно лопнул, шкала выносливости у меня опустилась практически до самого дна, и руки больше не могли поднимать потяжелевшую болванку. Ещё немного, и я бы её просто выронил.

Из пресловутого Зазеркалья мы вывалились на том самом месте, где я накануне всматривался в отражение. Хотя Арзамасов умудрился немного проползти под градом моих ударов. И если я очутился на четвереньках, то поверженный рыцарь приземлился с влажным шлепком, будто коровья лепёшка. С гордостью признаюсь, что из трёх сотен костей, имевшихся у каждого нормального человека, половину я ему точно переломал. Так что смерть садиста настигла не самая лёгкая.

Не надо было меня злить.

Сил хватило только на то, чтобы кое-как подняться, держась за стенку, и побрести в направлении ребят. Беседин до сих пор хлопотал над изрезанной девушкой, которая не подавала признаков жизни. Только благодаря интерфейсу было видно, что она всё ещё жива, каким-то чудом. Но надолго ли?

Увидев меня, запасливый церебрик тут же протянул мне Сферу Энергии из сумки. Ему наверняка тоже прилетела пригоршня опыта от убитого мага, так что спрашивать, в чьей крови я извозился с ног до головы, он благоразумно не стал. Вместо этого глава Архива торопливо обрисовал обстановку:

— В центре станицы бой идёт, а у нас внизу что-то бабахануло несколько раз. Думаю, это Анатолий с кем-то схлестнулся.

— Земля им всем бетоном, — выдохнул я, впитывая в себя содержимое рассыпавшегося в руках артефакта. — Как Талия?

— Сам видишь — очень плохо. Хочу наверх сбегать, мы там спрятали одного вменяемого врача. Может, он сможет помочь, но оставлять её страшно. Вдруг ещё кто-то бродит?

— Зеркальщик обмолвился, что он тут не один, — припомнил я. — Думаю, Аглая отправила группы на зачистку всех стратегических объектов. У неё явно больше пяти подручных осталось. Кое-кто весьма сильно просчитался.

— Ты прав, — вздохнул Егор. — Ситуация ухудшается, одержимые становятся всё активнее. На их стороне абсолютный численный перевес, у нас не так много людей с высокой Силой Духа даже среди ополоченцев или наших.

— Предлагаю грохнуть Глашку к чёртовой бабушке, — кровожадно оскалился я. — Может, это утихомирит зомбированную толпу. Или хотя бы ослабит светочей.

— Как у тебя всё просто! Ты хоть представляешь, где её искать?

— Пока нет, но надеюсь на твою сообразительность. Талия что-то рассказывала про этих тварей?

— Немного. Как и сказал, это паразиты, обитающие вблизи массовых захоронений либо мест скорби. Питаются духовной энергией, и в отдельных случаях захватывают тела. Если от них не избавиться, могут высушить человека и превратить его в безвольную пустышку.

— Что-то мне это всё напоминает, не находишь?

— Да, я тоже сразу про горгулью вспомнил. Только эти существа гораздо слабей, пусть и похожи. И знаешь… Какой же я тупой придурок! Как раньше этого не сообразил? Старое кладбище!

— А где оно?

— Не поверишь, прямо за рынком. Там давно уже не хоронят, места закончились и новое за пятым километром в полях сделали. Аглая как раз церковными свечами торговала, которые за упокой ставят. Всё сходится.

— А кладбище что, не проверяли?

— Оперативная группа ничего там не нашла, но веры им, сам понимаешь, никакой. Если даже Цыпкина была предательницей…

Я открыл карту в интерфейсе и присвистнул. По размерам огороженная территория не уступала рынку, а может — и превосходила его. Соседство было столь тесным, что крайние торговые ряды должны были располагаться чуть ли не у самой ограды. Мы с Талией в прошлый раз не дошли до неё каких-то пару сотен метров. Помимо дорог и могилок там располагалась небольшая часовенка, где отпевали покойных и вели поминальные службы. Чем не идеальное место, где можно отсидеться неприметной тётке?

Мёртвым уже всё равно, а живые туда заглядывают крайне редко. Ведь так тяжело осознавать, что они больше не вместе…

— Егорыч, тогда заканчивай здесь и давай бегом за врачом, а я к Толяну метнусь. Если кто-то из группы зачистки ещё жив, они тоже туда рванут.

— Только не делай глупостей, пожалуйста, — взмолился церебрик. — Я сообщу обо всём нашим, они что-нибудь придумают.

— А рация что, работает? — удивился я, направляясь к лестнице.

— Сам же видел.

— А ты сейчас проверь. Почему, думаешь, с вами ещё никто не связался?

Егор достал средство связи, но оно к его удивлению кроме треска ничего издать из себя не смогло. Уже будучи на лестничном пролёте я услышал, как раздосадованный церебрик разбил бесполезный приборчик об стену. Дожидаться парня не стал — сейчас была дорога каждая минута, да и на прощание с бесчувственной Талией не осталось никаких душевных сил.

Смотреть на неё было гораздо больнее, чем получить тысячу порезов, а я снова ничем не мог помочь. Будто застрял в бесконечной петле, вынужденный снова и снова проживать свой худший кошмар.

И только личный пример Эльги Куклинскас не позволял мне опускать руки и заставлял упрямо шагать вперёд. Она продолжала сражаться за людей, даже когда сама умирала. Поэтому я и смог раскусить её дешёвую подделку. Настоящая Эстонка наподдала бы мне хорошего пинка для скорейшего возвращения в себя, наплевав на собственное воскрешение. Она всегда очень боялась смерти в глубине души, но когда под угрозу попадала чья-то жизнь, её было уже не остановить.

Надеюсь, если где-то там, в вышине, Эля продолжает приглядывать за всеми нами, то ей не будет за меня стыдно…

На первом этаже разгром носил уже воистину библейский размах — стены проломлены, мебель размолочена в щепки, повсюду кровь. Где-то что-то едко горело, забивая ноздри. К счастью, помимо регистратуры и мелких кабинетов здесь ничего не располагалось. Основное здание располагалось по соседству, и вот там в приёмные часы яблоку негде было упасть. А тут мне на глаза попалось лишь несколько замороченных, большинство из которых были хоть и сильно помяты, но всё ещё живы. У особо ретивых оказались перебиты ноги, остальные отделались ушибами и синяками разной степени тяжести.