Хелен Тодд - Люфт. Талая вода [litres]

Аннетт не очень нравилось то, что подруга так уверенно говорила о чужих чувствах. Со стороны, конечно, виднее, но так громко называть то, что только начинается, не хотелось.

– А я… не знаю, у меня никогда не складывалось. Ты ведь знаешь, – ответила Молли.

– Знаю.

– Поэтому… но я бы очень хотела, чтобы Яков мог остаться здесь, не вынуждал меня покинуть родное место. Но, может, если не согласится, то я уйду. Как Коул решит, – сказала Молли.

Она явно растерялась, нервно перебирая край фартука.

– Ладно, чего я о далеком будущем? Яков даже приходить сюда согласился с каким-то опасением. Вдруг он решил, что у нас просто дружба?

– Дружба? Молли, куда ты так спешишь? – Ани говорила взволнованно, переживала за подругу, ведь ей хотелось, чтобы инициативу проявил Яков.

– А сколько ждать? Как тебе с Робертом – вечность?

– Нам стоило понять, не испортим ли мы друг другу жизнь, – отозвалась Ани.

– И как? До сих пор решаете, как я поняла. То, что вы пробуете, не значит, что вместе. Вон, приедет и вновь скажет, мол, прости, Ани, стоит еще друг друга узнать.

Молли поставила пироги в печь. Всплеснула руками, когда посмотрела на часы.

– Заказы, точно, а я на встречу опаздываю! Только не говори пока никому, что я с ним так часто вижусь. Ладно? – Мол прикусила губу, ожидая ответа.

– Ладно.

– И за Роберта прости, ты мне важна, я ведь вижу, как его поступки тебя задевают. И хочу, чтобы все наладилось. Так что верю – никуда не уйдет. Так трогательно тебя обнимал перед тем, как уехать, – она улыбнулась. – Я просто нервничаю. Прости.

– Ты всегда нервничаешь, когда новые чувства накрывают тебя волнами. Иди уже, я достану пироги, ничего со мной не случится.

– Милая Ани… спасибо!

Молли крепко ее обняла и поспешила к себе. Одевшись, взяла сани, чтобы легче было с заказами. Знала, Яков поможет, но всяко лучше корзинки. Тем более что их собралось явно больше, чем влезет в плетенку. Вздохнула, посмотрев на то, как Ани греется возле печи, и вышла.

Снег приятно скрипел под ботинками. Мороз слегка пощипывал щеки. Завтра Рождество… Домашний, теплый праздник. В пекарне закроют шторы, Коул оставит гореть любимые лампы Молли. Обязательно будет шоколадное печенье и бисквит, пропитанный вишневым вареньем.

– Задумчивая, – Яков аккуратно придержал Молли за плечи. – Замечталась?

– Немного. – Она покраснела, смущенно опустила взгляд.

Прикосновения были для нее приятны, и Молли улыбнулась. На миг показалось, что все это всего лишь мечтания, но нет. Вон он… Смотрит пронзительными темными глазами, улыбается. Смешная шапка с закрытыми ушами, зеленый шарф, который ей очень не нравится.

– Возьми, руки ведь совсем замерзли, – Яков протянул ей свои перчатки. – Мол, здесь стужа и холод.

– Ты прям совсем как мой отец. Я спешила, мне нужно разнести десяток заказов, чтобы освободить завтрашний вечер и не ходить по домам на Рождество, – она вздохнула, но улыбнулась и надела их.

– Я ведь обещал помочь, будет легче, по крайней мере, санки с хлебом я в состоянии отвезти. Не стоит никуда торопиться, – он спрятал руки в карманы, чтобы сохранить тепло.

Молли не ответила. Ей было приятно, что Яков помогает и заботится, но отчего-то хотелось не только действий, но и поговорить об их будущем. Чтобы их общение переросло в отношения.

– Завтра я зайду в пекарню сам. У тебя будет много дел, прогулки точно лишние. Тем более в такие холода. Хорошо, если будет снег, кажется, так праздник ощущается ярче.

– Дело ведь не в снеге, а в возможности побыть с родными. Такое… маленькое предвкушение чего-то приятного и счастливого.

Она улыбнулась, потерла руки, чтобы те быстрее отогрелись.

– Послушай, а я ведь не знаю, что подарить Роберту. Он отшучивается, говорит, ничего не нужно, а я так не могу. Внимание важно, особенно в Рождество. С Ани все проще, она ведь точно не купила бы себе это платье… Да и я ей такой парфюм нашла…

Молли рассказывала об аромате, который, как ей казалось, идеально подходит подруге, о планах на праздник и любимых напитках… И не замечала, как летело время, и что Яков, помогая отдавать заказы, ни разу не дал тяжелые пакеты ей в руки. Он молча улыбался, брал упакованный заказ, который Мол проверяла в списке, и отдавал.

За разговорами они разнесли все заказы. К этому времени на улице потемнело, зажглись фонари.

– Послушай, уже поздно. Давай прогулку отложим на потом?

Яков бережно стряхнул снег с ее плеч, взял за руки. И с сожалением посмотрел на Молли. Ее щеки покраснели от мороза. Но ничего, они уже возле пекарни, отогреется.

– На потом? – Молли не хотелось прощаться.

– Я ведь зайду к вам завтра. Заодно увижу Роберта, он когда-то выручил меня в лазарете, – улыбаясь, произнес Яков. – Странно, что ты не рассказывала о нем раньше. А я все думал, где его найти. Его след после войны затерялся.

– Завтра… да, завтра…

Она нахмурилась, явно не понимая, почему он говорит о Роберте вместо того, чтобы поговорить об их отношениях. Коул ведь точно спросит, к чему все это, не отвечать же, что они просто узнают друг о друге и гуляют вместе. Просто так.

– Хорошо, береги себя, Мол. И отдохни, тебе это нужно.

Яков бережно ее обнял, прижимая уже изрядно продрогшую девушку к своей груди. Смешная, юная, светлая.

– Я потом… Ани приболела, поэтому…

– Поэтому ты должна позаботиться о себе, Молли, ты мне важна, я хочу, чтобы ты научилась думать о себе.

Яков взял ее лицо в свои руки, мягко поцеловал.

– И я тебя люблю… – она затаила дыхание, боясь открывать глаза.

– Не спеши, как знать, может, через пару недель ты передумаешь. – Он горько улыбнулся.

– Передумаю? Не говори чепухи. Мы ведь давно общаемся.

– Я знаю, Молли, просто хочу, чтобы мы чуть больше провели времени вместе, может, я жду момента попросить твоей руки у Коула.

– Нет, глупости какие, – Молли рассмеялась.

– Может, и нет. Беги, совсем замерзнешь. И до завтра.

– До завтра…

Яков обнял ее на прощание, а Молли с улыбкой поцеловала его в щеку. После чего подошла к двери пекарни, обернулась, помахав ему рукой, и ушла.

Ани грелась у камина на втором этаже. Пекарня была закрыта, и Аннетт, пользуясь свободной минутой, отдыхала. Чашка отдавала свой жар пальцам, шелковая шаль приятно касалась открытой шеи, то грея ее, то создавая мягкую прохладу.

За окном шел снег. Его хлопья кружились в медленном танце, дом напротив был полностью скрыт белой пеленой.

Когда-нибудь на подоконнике растает лед, и талая вода тонкими струйками начнет стекать по стене здания. Весной станет легче. Все изменится, а пока стоит привыкнуть к странным скачкам реальностей, к тому, что можно вмешиваться и наблюдать за чужими жизнями.