Барбара Морриган - Сердце, что растопит океан [litres]

Неожиданно в облаке дыма показался господин Икьяг в добром здравии. Его резкие нервные движения выдавали помутнение рассудка, но всё же он стоял на двух ногах, рассматривая что-то на выцветшей карте, украшающей западную стену. Несмотря на привычку постоянно оглядываться по сторонам, Икьяг не заметил, как в щель под дверью проскользнула белая с золотистым отливом змея. Старший поднёс к губам кружку кавы и сделал глоток, на секунду прервав своё неразборчивое бормотание. Тёплый напиток не вызвал у него никаких неприятных ощущений. Но вдруг библиотекарь вздрогнул и пошатнулся. С его губ сорвалось несколько бессмысленных слов, прежде чем он опустился на пол и забился в предсмертных конвульсиях. Змея, обвившаяся вокруг его тонкой лодыжки и оставившая на ней едва заметный след от укуса, скользнула к двери. В эту секунду в окне показалась голова Акхлюта, устремившегося внутрь, чтобы осмотреть господина Икьяга. Поняв, что библиотекарь мёртв, Акхлют отшатнулся и растерянно оглядел комнату. Старший вздрогнул, услышав шаги и голоса за высокими дверьми. Он бросился к окну, через которое за минуту до этого попал в башню…

– Значит, ты оказался там сразу после…

– Я хотел убедиться, что с Икьягом ничего не случилось. У меня было дурное предчувствие, и оно оправдалось. Но я опоздал всего на минуту…

– Но откуда там взялась эта змея?!

– Ину, не заставляй меня в тебе разочаровываться, – нахмурился Акхлют, – неужели она не кажется тебе знакомой?

– Нет. Не может быть. – Я принялась тереть пальцами виски, стараясь сложить в голове кусочки головоломки. Конечно, окрас змеи точь-в-точь повторял белый и золотистый цвета, которыми переливалась кожа моего духа-помощника. Но это ведь могло быть совпадением? Всё это могло быть одним большим глупым совпадением?!

Дым над котлом задрожал, и в его очертаниях появилось до боли знакомое место.

Высокие деревья, отбрасывающие тени на узкие тропы, светящиеся пылинки, дрожащие в воздухе, и две невысокие фигуры, стоящие посреди рощи.

– Ину, – начинает он.

– Да? – отвечает она. Она чуть ниже и одета в длинную куртку с красными узорами и большим меховым капюшоном.

– Я не всё сказал тебе вчера, – продолжает её спутник…

– Прекрати! – Я прервала Акхлюта, воспроизводящего видение. Мне стало ужасно не по себе оттого, что он мог следить за нами в такой момент. Это было слишком личное.

– …Знаешь, в первородном языке есть одна фраза… – Дух подошёл ближе и сжал ладонь девочки, приблизив к груди, – «Асса-вакх-ит» …

– Я же сказала – перестань! – Я подскочила к Акхлюту и грубо схватила его за руку. Меня захлестнул гнев оттого, что он посмел вторгнуться в самое сокровенное и упорно игнорирует мои просьбы перестать. Бездна, если он увидит, что было дальше, я провалюсь под землю прямо на этом месте…

– …Что это значит? – спрашивает девочка.

– «Я дарю тебе своё сердце». Её говорят только тому, кого ты… искренне полюбил, – отвечает дух…

Я обессиленно отпустила руку Акхлюта и спрятала лицо в ладонях. Взглянув на Старшего сквозь пальцы, я заметила, что он смотрит на меня с сожалением. Наверное, я впервые увидела жалость на лице обитателя Айру.

– Эти слова действительно очень древние, – тихо начал он, – древнее, чем все прочие слова, что мы знаем. Но никогда, ни в одном из времён, их не говорили тому, кого любят.

Я смотрю ему в глаза и не знаю, как реагировать. Мне хочется броситься на Старшего и хорошенько ударить его в звериную морду, чтобы он наконец-то замолчал. Но в то же время часть меня хочет услышать правду, и я молчу, позволяя ему закончить.

– Это называется Последней Клятвой. Слова подчинения. Их произносят рабы, отдающие свою жизнь в руки хозяев. Так они отрекаются от собственной воли и власти над своей судьбой.

– Ты лжёшь, – сорвалось с моих губ. Я уже поняла, что ему нет смысла обманывать меня, но моя душа заполнилась невыносимой болью от осознания, что он говорит правду.

– Если произнести эти слова перед Ури, он сможет забрать твоё сердце. Мне очень жаль, Ину. – Старший сделал шаг вперёд и неуклюже опустил мощную лапу мне на плечо. Кажется, он нечасто кого-то подбадривал, да и едва ли что-то могло помочь мне сейчас.

– В этом нет твоей вины, – продолжает он, – коварство Ури не знает границ. Они фантастически умны и будут плести свои сети до последнего, пока жертва не потеряет бдительность. Особенно если в дело вступает Эненра. – После этих слов Акхлют поморщился.

– Эненра?.. – непонимающе переспросила я.

– Это имя не просто так старательно стирали из истории мира… Древнейший из Ури, первородный мятежный дух, что пережил рождение вулканов. Нам было приятнее думать, что он лишь легенда. Но он был рядом с нами всё это время. Набирался сил. И ждал по-настоящему особенного сердца, чтобы с его помощью наполнить мир хаосом и вернуть в него своих собратьев из Бездны.

– Но Ао совсем не похож на него! Это ошибка!

– Он отличный лицедей, – горько усмехнулся Акхлют, – и ему бы всё удалось, если бы он не допускал ошибок, которые всё же дали мне возможность выйти на его след.

– Значит, он не хотел, чтобы я растопила океан? – спросила я, закусывая нижнюю губу.

– Нет. Это бы разрушило все его планы. Но он дал тебе эту надежду, убедив, что ты достигнешь цели только с его помощью.

– Вот значит как… – Я опустила глаза и посмотрела на свои ладони, мерцающие белым светом. Повернувшись, я увидела на стене грязное разбитое зеркало, испещренное мозаикой чёрных застарелых трещин. Из него на меня смотрело незнакомое отражение – всё моё тело побелело, глаза стали пустыми, и только в центре груди, в районе сердца, ещё теплился неяркий золотистый свет. Я прикоснулась к груди и почувствовала слабое тепло, исходящее оттуда. Неожиданно я заметила, что тусклый свет, пробивавшийся сквозь окно, ложась на моё лицо, приобрёл голубой оттенок. От моих плеч медленно поползли белые ледяные нити, стремящиеся к сердцу.

– Голубая луна всходит… – прошептал Акхлют.

– С помощью Ао или нет, но я это сделаю, – процедила я сквозь зубы, сжав кулаки и направившись к двери, – хватит с меня легенд и сказок. Меня ждут дома.

Я выскочила наружу и, взглянув на Шепчущую Рощу, тихо колышущуюся, бросилась вперёд. Туда, где возвышалось белое дерево. Мысли в голове спутались, но ноги несли меня туда, где должна была закончиться моя история. Я ещё не знала, что собираюсь сделать, но чувствовала, что должна быть там. Преодолевая заросли колючих ветвей, хлещущих по лицу, я выбралась на главную тропу и вскоре оказалась почти в самом центре когда-то случившейся катастрофы. Переступая через массивные ледяные корни, я вышла на опушку и увидела то, ради чего проделала этот путь. У основания белого дерева возвышалась огромная фигура синего кита. Правда, это существо было куда более необычным, чем кит, – его кожа была покрыта древними символами, выжженными на ней неведомой силой. Это был Хранитель океана. Я неуверенно подошла ближе. Рядом с ним я казалась себе особенно маленькой, но в голове зазвучали прощальные слова из записки К’еюш: « Помни – в твоей груди бьётся особенное сердце» . Это помогло мне побороть страх и взять себя в руки.