Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

Ещё на подходе Сергей натянул почти до самого носа вязаную шапочку, наклонил голову, чтобы не светить физиономией во всевидящее око видеокамер как системы «Безопасный город», которые недавно закончили расставлять во всех подъездах, так и в частные глазки наиболее озабоченных собственной безопасностью граждан. За одежду он не переживал — тёмная, неброская, без особых примет. Походка у него тоже типовая. Антон последовал его примеру, но своеобразно — стал невидимым.

Они вроде бы ничего плохого не умышляют, однако мало ли...

Возиться с домофоном не пришлось — магнитный замок попросту не работал. Войдя тёмный из-за экономии освещения подъезд, парень негромко потребовал:

— Данные на женщину дай.

Из ниоткуда раздался шёпот Швеца:

— Валюхина Ирина Дмитриевна. 54 квартира.

Невысоко. Проще пешком добраться. Лифт вызывать — лишнее. Всегда велик шанс нарваться на кого-нибудь из жильцов. Вполне может и глазастый попасться.

...Вечером ходить по этажам всегда интересно. На одном — пахнет жареной картошкой, на другом — рыбой, на третьем — табачным дымом. Обязательно кто-то скандалит, шумит ребёнок. Жизнь бурлит, и при этом всё как-то... вокруг. Сам подъезд пуст, лишь изредка лязгнет замком дверь, да кто-то шумно сделает несколько шагов к лифту.

Сразу подниматься к квартире Сергей не стал. Остановился на межэтажном пролёте, шепнув:

— Осмотрись.

— Угу, — отозвалась в ответ пустота.

Вернулся Швец через пару минут.

— Трёшка. Проживает старая бабка, двое пацанят-подростков и женщина. По фото из базы данных — она. Только постарела. Валюхина на кухне, старушка телек смотрит, детёныши в своей комнате — в смартфоны уткнулись. Живут скромно, похоже, мужа нет. Как заходить будем?

Немного подумав, инспектор решил:

— Без особых страшилок. Просто попросим её пожить у родни пару-тройку дней в связи... — он покрутил кистью, помогая себе придумать наиболее подходящий аргумент для того, чтобы человек сорвался с места и без лишних вопросов свалил куда-нибудь. — В связи с маньяком, охотящимся на женщин определённого типа. Недавно неизвестный злодей был замечен в этом районе, нападений пока не зафиксировано.

— Как-то совсем уж топорно, — усомнился голос.

— Да пофиг. Зато страшно. Тут дело в убедительности и наглости. Главное — не давать рассусоливать. Иначе начнутся долгие сборы, перетекающие в ненужные рассуждения, переживания, хлопоты. Ну а если не пойдёт — морду кирпичом сделаем и в гостях останемся до утра. Потом — к шефу с повинной. В любом случае, паниковать пока рано. Да, и ещё — ты на глаза не показывайся. Будешь козырной картой в рукаве.

Последний аргумент вызвал натужное сопение.

Не дожидаясь ответа, Иванов спокойно поднялся к серой железной двери с дешёвенькой биркой «54» и нажал кнопку звонка.

Отозвались не сразу. По-видимому, доносящийся даже в подъезд звук работающего телевизора не давал хозяйке сразу расслышать электрическую трель, оповещающую о гостях. Швец уже хотел было сам открыть замок, изнутри, как вдруг из квартиры раздалось недоумевающее:

— Кто там?

— Здравствуйте, — с серьёзным, официальным лицом начал Иванов, понимая, что в этот момент хозяйка смотрит на него в глазок. Мы из... — на руке зажглась Печать. — Откройте.

Слово «пожалуйста» инспектор не употребил намеренно, придавая таким образом большую официальность своему визиту.

Погасив служебную метку, он продолжил, не давая женщине опомниться:

— Не волнуйтесь, ничего страшного. Нам просто нужно с вами поговорить.

— В субботу вечером? — недоверчиво раздалось из-за двери.

Пришлось изображать на лице скорбь.

— Это у вас выходной, а у нас — служба.

Но Валюхина не спешила впускать нежданного гостя, продолжая по обывательской привычке сомневаться в подлинности документов. Как будто настоящие преступники будут специально ради неё такую комедию ломать! Они проще делают: захотят ограбить — в подъезде или на улице со спины по башке чем потяжелее приложат и спокойно откроют дверь хозяйскими ключами. Спектакль с ложными полицейскими — это для серьёзных разбоев придумано, где заранее известно, что деньги у человека есть, причём немалые. Здешним обитателям, судя по словам Антона, такие опасности не грозили.

— Я соседей позову.

— Да на здоровье, — согласился Сергей. — Только тогда нам придётся и им рассказать о цели своего визита.

— А зачем вы пришли?

— Мне прямо в подъезде начинать говорить? К тому же, документов я пока ваших не видел и не могу с точностью утверждать, что вы — гражданка Валюхина.

За дверью замолчали, обдумывая услышанное. Пришлось нагнетать:

— Мне участкового вызвать? Ему поверите?

— Да что случилось-то?! — взвизгнула женщина. — Я ничего не знаю!

— Верю. — не стал спорить инспектор. — Откройте — и я вам всё расскажу. Не переживайте, кроме меня здесь больше никого нет.

Щёлкнул замок, дверь приоткрылась на десяток сантиметров. Из квартиры показалась лицо тётки лет сорока пяти. Без косметики, обрамлённое химической завивкой рыжеватых волос, с чётко обозначившимися морщинами по уголкам глаз.

— Покажите документы ещё раз, — попросила она.

На правой ладони Иванова снова вспыхнула Печать, а сам он изобразил самую добрую, понимающую улыбку из всех, на которые был способен.

Насмотревшись, Валюхина, поджав тонковатые губы, нерешительно впустила инспектора.

***

Общение с тёткой заняло полчаса. Собрались все: и её мать-старушка, и двое худых, угловато-длинных в своём переходном возрасте, сыновей. Сергей пел соловьём, вещая о злобном маньяке с трудным детством и почти слёзно умолял Ирину Дмитриевну совершить подвиг — пожить пару-тройку дней у родни и дать органам спокойно поработать.

В описаниях злодея палку мудро не перегибал, делая больше упор на то, что красивых женщин надо беречь и вообще, он, как истинный страж закона, готов ей организовать оперативное сопровождение до нужного адреса.

Инспектор был очень убедителен, но Валюхина всё ещё сомневалась.

— А дети? А мама? — суетливо возражала «подзащитная», как про себя окрестил её парень. — В понедельник на работу выходить. Мне прогуливать нельзя — враз премии лишат...

— Им абсолютно ничего не угрожает, — походя решал проблемы Сергей. — На работу сообщим, вякнуть не посмеют. Квартиру под охрану возьмём.

Помогла закончить препирательства, как ни странно, бабка. Сутулая, редковолосая женщина с блёклыми глазами в застиранном, тёплом халате.

— Поезжай, доця, — прошамкала она. — Отдохни от нас. Ты же видишь, товарищ из органов добра тебе хочет. Дай людям спокойно поработать. А мы дома посидим, никуда выходить не станем. Да и куда идти? Сыро везде, мокро...