Милена Завойчинская - Госпожа управляющая [litres]

– Ох, не могу-у-у. Униве-сральное противоядие! Идеальная оговорка! Сил моих нет… Где там колдунья с яблочками отравленными? А-а-а, уморили.

– Агата, смеётесь вы? – прилипая ресницами к пёрышкам на мордочке, спросил Феликс.

– А то! Видели бы вы себя со стороны! О-о-ох! Добро пожаловать в нормальный рабочий режим нашего сумасшедшего дома.

Филиур потоптался, повозюкал на пузе слизь, полюбовался на ладошки, вздохнул. И тоже начал смеяться. Смех у него был забавный. Ухающий, булькающий, с всхлипываниями…

Мы с ним переглядывались и истерически хохотали, размазывая по себе эти зелёные «сопли». Кошмар! Да уж, Жиржа. Отблагодарила…

…В изнеможении я сидела на полу, держась за живот. Смеяться сил уже не было, принять ситуацию адекватно – тоже.

– Отмываться! – скомандовала я наконец, с трудом вставая на ноги.

Кроссовки скользили и разъезжались, одежда вся пропиталась и прилипла. Волосы… Вот даже не хочу думать о том, как сейчас буду всё это выполаскивать.

С другой стороны, Феликсу ещё сложнее придётся, у него же и шерсть, и перья.

Снова я спустилась в холл примерно через час. Филиур был уже тут. Тоже чистый, с влажной ещё шкуркой и слипшимися пёрышками. Я, соответственно, с мокрыми распущенными волосами. Фена-то у меня здесь нет.

Мы с ним полюбовались друг на друга, не сговариваясь подошли к двери и уставились вдаль. В этом мире солнце ярко светило, тогда как отель жил по своему времени. У нас сейчас как бы ночь, и пришла смена ночного портье.

– Ну, легкого дежурства, что ли, – неуверенно пожелала я.

– А тут так всегда в отеле?

– Наверное. При мне только так и было. А как уж раньше, мне неведомо. Останемся здесь? Вдруг кто ещё придет?

– Останемся, – прощёлкал клювом филиур. – Вы Агата, вам решать.

– Я Агата, мне решать… Таки да. Пойду-ка я спать. А то нам, Агатам, отдых необходим.

Укладываясь спать, я громко причитала. О бренности бытия, о несправедливости Мироздания, о Вселенных, которые стремятся разойтись как можно дальше. И чем дальше они друг от друга, тем с большей скоростью разлетаются в разные стороны…

Вообще, в нормальной жизни я бы рассказывала всё это подруге или коллегам. Женский коллектив тем и хорош, что там можно и обновки показать, и мужиков обсудить, и о несправедливости всего сущего пострадать, ну и друг другу косточки перемыть. Не без этого. Мы ведь женщины, в конце концов, а не какие-то там мужчины.

Но за неимением здесь подруг и обитательниц-соседок по женскому змеюшнику, я высказывала всё это вслух. Пусть слушает отель. Ну, или та магия, которая живая и заправляет здесь всем.

– Вот ты это видишь? – потрясла я в воздухе кружевными трусиками. – Нет, ты это видишь? Ни одна уважающая себя женщина не может существовать без одежды и белья. В том смысле, что выбор нужен! Я же твое лицо! Управляющая всего этого бедлама. И что? На кого я похожа? Нет, тюнинг из-за пыльцы золотого крымыша – это ничего так, я довольна. Не нужно тратиться на краску для волос, тушь и наращивание ресниц. Лишние годы жизни и невосприимчивость к ядам мне тоже не помешают. Но одежда-а-а? – последнее слово я провыла-простонала. – Мне нужен новый гардероб! Или возвращай меня домой, чтобы я упаковала чемоданы. И сбежала. Если повезёт, – добавила едва слышно. – Или переносимся в рай женского шопинга. И деньги! Мне зарплата ведь причитается? Ну и вот!

Утро встретило меня шумом и гамом, доносящимся из-за окна. Звучала музыка, звонко кричали торговки и торговцы. Я сначала не поверила своим ушам. Села в постели и даже головой покрутила, пытаясь понять, откуда идёт звук. А осознав, кубарем скатилась с кровати, бросилась к окну и распахнула его настежь.

– Да ла-а-адно! – с улыбкой блаженной идиотки протянула я. – Гуманоиды! Двуногие! Четверорукие… Хм… – обернувшись назад, сказала отелю: – Да ты шутник, как я погляжу. Намёк понят. Покупаем трусы, чулки, обувь и всё, что натягивается на филей.

– Уау! Баба! Голая! – заорал вдруг какой-то мужик.

– Где?! – высунулась я из окна почти по пояс и тут вдруг осознала, что голая баба – это я.

И пальцем правой верхней руки мужик тычет в меня.

– Упс! – Захлопнув окно, я присела на корточки, прячась под подоконником.

Сердце колотилось, на лбу выступила испарина (тут явно жаркий климат), а из горла рвался хохот. Совсем я одичала тут за эти недели. Сплю-то я нагишом. Вот как есть, так и высунулась в окно. До этого туман, похожий на манную кашу, на мой неприличный вид не жаловался.

Быстро оделась в свой единственный костюм. Только вместо блузки натянула футболку. А вместо туфель – кроссовки. Волосы заплела в косу.

Умыться, позавтракать, освободить сумку от всего лишнего.

– Денег дай? – попросила потолок. – Можешь оставить на стойке регистрации, я сейчас спущусь и возьму.

В холл я сбегала в радостном предвкушении. Шопинг! Покупочки! Одежда!

– Феликс! Привет! Я ухожу, мне нужно купить вещи. Ты как?

– Нормально, – неторопливо повернулся ко мне портье. Он стоял у входной двери и через окошко рассматривал мир, к которому мы причалили. – А мы где?

– А не знаю. У каких-то гуманоидов, – радостно возвестила я. – У двуногих. Я смогу купить тут немного одежды.

– Это то, натягиваешь что ты перьев на себя вместо?

– Да, Феликс. У людей… и гуманоидов… принято прятать тело. Холодно же. Ну и вообще. Стесняемся мы. Что там? – Махнув рукой в сторону вида из окошка, я принялась обшаривать стойку регистрации.

– Странные гуманоиды с четырьмя руками, но всего с двумя ногами.

– Почему странные? – присев на корточки, я принялась отпирать сейф. Вдруг там? – У тебя тоже сверху и лапы, и крылья. А снизу только лапы.

– Ноги. Снизу ноги.

– Да? – Я даже выглянула. Скептически осмотрела птичьи лапы с внушительными когтями. Ну, ноги так ноги. Мне без разницы. – Ещё кто-нибудь есть?

– Да. Другие гуманоиды. Маленькие и зелёные.

– Где?! Я не видела!

Забыв про сейф, припустила к Феликсу. И точно. Основное население выглядело как обычные люди, только рук четыре. Вот как в Индии изображают некоторых многоруких богов. Но среди этих… гм… прототипов Ка́ли [3] Ка́ли – многорукая богиня-мать в индуизме. В её власти созидание и разрушение, источник плодородия и жизни, но она же отвечает за смерть и разрушение. Четыре её руки несут глубокий символизм. и Ши́вы [4] Ши́ва – многорукий трёхглазый бог в индуизме. Символизирует разрушение всех негативных явлений: зла, болезней, невежества, смерти и т. д. Позы, облик и строение тела Шивы несут глубокий религиозный и философский смысл. (или их соплеменников, если отталкиваться от инопланетного происхождения землян и их богов) сновали и невысокие, мне по пояс примерно, существа.