Владимир Пекальчук - Страж империи

В ответ – нестройный хор «никак нет».

– Отлично. Мы заходим с главного входа и берем под контроль холл. Я с «синими» иду первым, затем «красные» находятся вот тут по центру, берут под прицел все двери в обе стороны коридора и оба выхода из больницы. Десять человек «красных» – непосредственно в вестибюле парадного входа, следите через двор за воротами, так как они остаются без прикрытия, и за территорией. Лестничные клетки тут и тут, спуск со второго этажа возможен только по ним. В это же время я и «синие» зачищаем кабинет за кабинетом по часовой стрелке, и так пока не будет зачищен весь этаж. Как только весь этаж, территория и все выходы из здания под нашим контролем – «красные» остаются внизу и обеспечивают невозможность покинуть больницу в обход нас, а мы принимаемся за второй этаж.

– То есть, вся веселуха «синим», – проворчал Гидеон Романский, тот самый «платник», с которым при обработке в «кошмарилке» случилась неприятность.

– Ну да, потому что они компетентнее и подготовленнее тебя. Как только ты обгонишь по своим показателям худшего из «синих» – сам станешь «синим», а он пойдет в «красные». Ну, Создательница в помощь тем, кто в нее верит!

– А кто не верит? – хохотнул Сато Ярыгин.

– Кто не верит – надеется только на себя и на товарищей! Вперед!

Послышались звуки массово передергиваемых затворов и мы под прицелом камеры и взглядов из окон устремились к главному входу больницы.

Я на ходу подсветил себе фонариком и еще раз проверил, в каком порядке в патронташе на цевье «потрошителя» находятся специальные патроны. Вот, кстати, еще одна недоработочка: у «кишкодера» абсолютно все специальные боеприпасы отличаются по форме пули и легко определяются наощупь даже рукой в перчатке. Тут же многие патроны различаются только цветными поясками, что, в принципе, не очень большой, но минус.

Подбегая к двери, я оттянул затвор, привычно поймав при этом вылетевший патрон, и вложил в патронник «гидру»: осколочные я уже испытал на кубах, испытаю первым выстрелом ее.

Три метра до двери.

– Стоп!

Отряд замирает, держа все вокруг под прицелами пяти десятков стволов. Я подхожу к двери и прислушиваюсь: тишина, хотя дверь со стеклянными панелями, я бы услышал сквозь нее то, что слышал эсбэшник.

Осматриваю здание, прислушиваясь к собственным ощущениям. Насколько могу судить, в здании действительно нет ни Порчи, ни одержимых, да и людей, живых или мертвых, не чувствую. Значит, на расстоянии десяти метров впереди людей нет, ни живых, ни неупокоенных.

Махнув рукой отряду, я потянул дверь и вошел, держа наизготовку «потрошитель». Тихо и светло: освещение работает. В вестибюле – почти ничего необычного, только на полу – растоптанный мобильный телефон, кем-то оброненный при бегстве.

Вестибюль тихо заполняется курсантами, я иду чуть дальше. Впереди холл, напротив – темный коридорчик, ведущий к запасному выходу на той стороне больницы. Показываю Аристарху «я налево, ты направо», он занимает позицию, держа пулемет специфичной хваткой – левая рука держит за сошки у самого цевья. Такой хват не позволяет стрелять кучно, но он удобнее при переносе огня, если заранее не знаешь, где появится враг. Киваю – «вперед» – и мы вываливаемся в холл, беря на прицел свои сектора, за нами идут остальные «синие», сразу же занимая выгодные позиции.

И вот в холле уже заметны явные следы разыгравшейся тут драмы: опрокинутый вазон тут, лежащий на боку стул там, а у стены за углом от вестибюля на полу – небольшая лужица высыхающей крови, посреди которой отпечатался четкий след раскрытой ладони: тот, кто тут сидел, встал, опершись левой рукой. Судя по всему, именно его и слышал эсбэшник. Рыдания, чавканье, завывания… Да, он, видимо, был ранен, но затем встал и ушел – причем не наружу в поисках помощи. И теперь у меня совсем мало сомнений в том, что это уже не человек.

В холле уже и «красные», все кабинеты, все двери, все окна под прицелом.

– Аристарх, поставь несколько дополнительных стрелков к окнам. Проверяем кабинет за кабинетом и только по одному. Со мной идут Бакарски и Винник, за нами Ковальски и Арианов. Аристарх, принимаешь командование остальными, пока я буду по закоулкам лазать. – Я повернулся к выбранной четверке самых быстрых стрелков «синего» отделения и сказал: – делаем вот как. Я вламываюсь первый, Бакарски и Винник сразу за мной слева и справа. Как только мы берем помещение под контроль, следом заходят Арианов и Ковальски и удерживают позицию, пока мы втроем тем же образом проверяем все помещения, кладовки и комнаты, куда есть двери из первого кабинета.

Конечно, метод прочесывать всю больницу только одной поисковой группой сулит нам долгий процесс, но он самый безопасный. Я способен учуять человека за десять метров, хоть живого, хоть поднятого некромантом мертвеца – есть надежда, что учую и этих странных пациентов. Эфирная мерзость тем более не останется незамеченной, так что сюрпризов не будет, а значит, не должно быть и потерь. Медленно, но уверенно.

Мы прочесали таким образом все правое крыло за пятнадцать минут и принялись за левое, и я почти разу почувствовал чье-то присутствие за стеной.

– В соседней комнате кто-то есть, – сказал я.

– Мне тоже так кажется, – сказал Арчибальд, – вроде как вот тут…

– Поздравляю, у тебя открылась способность чуять. Посмотрим только, кого именно.

Но оказалось, что мы оба ошиблись: за стеной оказалось небольшое отделение, похожее одновременно на склад и офис, совершенно безлюдное, а то, что мы учуяли – за следующей стеной.

Я толкнул дверь и увидел помещение, явно являющееся лабораторией: куча непонятного оборудования на стальных столах, из всех этих прибамбасов я узнал только микроскоп да реторты. Заглядываю чуть дальше – еще несколько крупных шкафов у дальней стены. Кажется…

– В среднем, – сказал Винник, – я почти уверен… Видите, там внизу между дверками что-то белое торчит.

– Мы знаем, что ты сидишь в шкафу, – громко и отчетливо произнес я. – Выходи без резких движений, или мы будем стрелять!

Дверка тихо скрипнула, в щель я увидел человеческий глаз. Затем шкаф открылся и мы увидели сидящую на полу молодую женщину в белом халате и с почти таким же по белизне бледным от пережитого лицом.

– Покажи руки!

Она подняла перед собой растопыренные пятерни – целые, и сама без крови.

– Вы нашли Михая? – шепотом спросила она.

– Михай?

Она всхлипнула:

– Он где-то рядом. Ходил, искал меня… Я слышала его сопение в соседней комнате…

– Скарлетт, спроси Симонова, кто такой Михай.

Несколько секунд спустя она ответила:

– Это лаборант из числа тех, до кого главврач не дозвонился.

– Не санитар?