Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

– Как нелепо, – прошептала гостья, неуверенно вставая на ноги, а потом шатнувшись, словно с тяжёлого похмелья.

– Может, ответишь, зачем ты хотела убить меня? – произнёс я, поглядев на дверь.

– Убить? – переспросила навья. – Я никогда не желала тебе зла.

– Ложь. Недавно ты чуть не оторвала мне голову.

– Да? — с лёгким удивлением проговорила дева, а потом покачала головой. – Это не я.

– Шутишь? Я еле отбился от тебя, и спутать с кем-то не смогу.

Мертвячка пристально вгляделась в мои глаза, застыв, как изваяние. Лишь когда в соседнюю дверь начали стучать, она заговорила.

– Прости, должна была сразу сказать.

Я поглядел на кончик меча, который до сих пор был направлен в её сторону, а потом поднял глаза.

– Ну, и?

– Ты один из нас, Ярополк. Вспомни клятву.

– Так ты… – растерянно прошептал я и медленно опустил клинок.

– Лес уже не тот. Мои силы уже не те. Иной человеческий чародей и тот сильнее. И потому я решилась выйти к людям. Но я не могу обитать вне леса без телесной оболочки, и единственное тело, которое подошло, вот это. Его было легко занять и воскресить, ибо оно уже воскрешено ранее.

Лесная дева поглядела на дверь, а потом сделала шаг в сторону и прислонилась спиной к стене. Её обнажённая кожа начала быстро менять цвет, пока не стала такой же, что и кирпич, а потом контуры вовсе размылись, делая гостью незаметной.

Я плотно зажмурился, собираясь с мыслями. Появление младшей богини древ и зверей напоминало о той бездне веков, что я бродил в непрерывном кошмаре. Но в то же время она не виновата в моём проклятии и наоборот помогала не сойти с ума. Сейчас же её преследуют, желая пленить или убить. Поверить? А если она нежить, которая очень ловко дурит мне голову? Если просто ждёт случая, чтоб поквитаться за неудачу, которую потерпела в супермаркете? Но ведь простая нечисть не знает того, что говорила эта дева.

– Вот дерьмо, – процедил я и несколько раз стукнул кончиком меча по полу. – Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

В дверь с силой постучали, а затем раздался громкий голос.

– Откройте, полиция!

Я глянул на почти неразличимую лесную деву, тихо выругался, а потом ответил.

– Не заперто!

Дверь сразу открылась и в неё вошли два полицейских, держа наготове оружие, которое называется автоматом. Они сосредоточенно оглядели помещение, и в то время, как один остался у порога, держа палец на оружии, второй начал обходить стоя́щую в гараже машину.

– Вы не видели ничего необычного? – задал он вопрос, подёргав ручку уазика.

Та была не закрыта, чем стражник и воспользовался, сунувшись внутрь.

Я опустил взор на меч, а потом перевёл его на стену, у которой стояла вжавшаяся в кирпич лесная дева. При желании можно различить очертания её тела, но это надо знать, куда смотреть, а полицейские не знали. Стоя́щий в дверях даже не повернул в сторону неподвижной гостьи голову.

– Для меня всё необычно, – медленно проговорил я, заставив полицейского недовольно скривиться.

– Уточню. Ходячий труп не забегал?

– А сами-то видели такое? – ответил я вопросом на вопрос и натужно улыбнулся.

Полицейский ещё больше скривился и сунулся в заднюю дверь машины, но, само собой, ничего не нашёл. Он долго осматривал тесную конуру, в которой можно лёжа на диване стукнуть ногой по зелёному боку машины, и приходилось протискиваться от столика с компьютером до ютящихся в дальнем углу умывальника или до холодильника.

А псы все вынюхивали у косяка, но стоило псарям попытаться затолкать их внутрь, начинали жалобно скулить. Полицейские то покрикивали на ищеек, то хлопали спинам, но ничего не могли поделать. Вскоре они сдались и ушли.

Как только дверь захлопнулась, лесная дева перестала быть невидимой и упала на колени. После длительного молчания с направленным в потолок пустым взглядом она дотронулась рукой до раны на колене, испачкавшись в проступившей сукровице, а потом поддела пальцами толстую нить, которой были стянуты края разрезанной плоти.

– Надо починить тело, – прошептала она. – Нужно мясо. Много мяса.

– Почему ты пришла именно ко мне? – тихо спросил, направившись к холодильнику.

– Не могу остаться в лесу, но и промеж людей более не к кому идти, – тихо ответила дева.

Я вздохнул и открыл белую дверцу, и изнутри потёк морозный воздух. А ещё там почти пусто – этот упырь перед отъездом доел последнюю колбасу и придётся тащиться в магазин, а я боялся, что денег не очень много, ибо до сих пор плохо знал им цену. Одному хватит на овсяную кашу, сдабриваемую маслом, но сколько надобно мяса для лесной девы, не знаю. Может, её голод только бычьей тушей утолить можно.

Поглядев на сотканную из кусков плоти обнажённую деву, я ещё раз вздохнул и поднял смартфон, с долгой заминкой ткнув в стекло. Там горело несколько заданий, предназначенных для охоты. Все значения омега, но только одно было на участке Вась Вася, и его не смогут оспорить другие группы в случае, если я соглашусь, потому как это не прямой заказ от власть имущих.

– Ан-чут-ки, – по слогам прочитал я выделенное жирными буквами. – Справлюсь.

– Я не ем анчу́ток, – пробормотала лесная дева, медленно ложась на пол животом вниз.

Там она застыла с повернутой на бок головой и остекленевшими глазами, словно всамделишный труп, не сбегавший до этого из могилы. А ещё она напомнила мне убитую береги́ню. От этого я поморщился и тряхнул головой, пробормотав: «Не след жить прошлым, но если найду выродка, что убил её, на кол посажу на месте гибели. А коли нечисть будет – утоплю в серебре». Для лесной девы же произнёс другое.

– За них награда причитается. Смогу мясо купить.

Дева не ответила, всё так же лёжа на холодном полу. Я осторожно подошёл к ней и наклонился, пытаясь услышать дыхание. Гостья при моём приближении чуть заметно шевельнула губами.

– Поторопись.

Я потянулся за оружием, лежащем на краю дивана, а потом замер, так как из-за двери в гараж послышался едва заметный шорох. Стараясь не выдать себя, сделал тихий шаг, поднял меч, а потом ударил ногой в железную калитку. Та с грохотом распахнулась, и я вынырнул наружу, готовый к бою, но в тёмном коридоре никого не было.

– Мерещится уже, – пробормотал я и, ещё раз оглядев подземелье, шагнул назад, а потом выругался, так как за спиной кто-то очень быстро побежал прочь, шлёпая ногами по полу.

Не иначе нечисть. Главное, чтоб невредная. Подняв на́луч, колчан, перевязь с ножами-метунца́ми, сумку с полезными вещицами, и упрятав меч в ножны, вышел. Не думаю, что лесная дева набедокурит, ибо это не в её характере. Скорее нужно будет волноваться, если снова придёт полиция, сломает дверь и увидит бездыханный труп на полу моего жилища.

В длинном тёмном коридоре никого не было, то ли всех полиция перепугала, то ли заняты иными делами, кроме починки машин, да и день недели не выходной. Неделя. Незримый толмач часто заставляет мою голову гудеть от недопониманий. Я уже сообразил, что если нарочно не вдумываться в то, как говоришь, то новая речь течёт сама собой, а ежели пытаешься вникать, тогда из памяти всплывают древние слова, вытесняя вколоченное колдовством чародея Соснова Егора Олеговича в рассудок. Но бывает и такое, что мысли путаются, словно клин на клин попадает. Я привык, что неделя – это праздный день, в который ничего не нужно делать. «Не́ де́ля» ведь. А нынешняя неделя звалась раньше седми́цей, так как дней в ней семь.