Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

– Пульс слабый, но жить будет.

Он осторожно поднял девушку и быстро добежал до двери, снова звякнув проклятыми колокольчиками. Очень сильно захотелось сорвать их и зашвырнуть куда подальше.

Проводив взглядом этого мимолётного гостя, унёсшего покусанную Машу с собой, я покрепче сжал клинок в руке и снова посмотрел на заказы в смартфоне. Никто их до сих пор не принял. Все заказы помечены как «хрен его знает, что это». Прям замечательно. Это может быть очередной дурной анчутка, а может, и дракон. «Хрен его знает» – слишком невнятное пояснение.

– Да и чёрт с ним. Сунемся в воду, не зная броду. Не привыкать, – произнёс я.

– Ярополк, девушек одень.

– А что, сам не можешь? – тихо огрызнулся я, поворачиваясь к тележке.

– Мне лучше пока в уголке. А то вдруг опять сорвусь. Не остановите, – покачал головой вампир, взял со стола бутылку коньяка и приложился к ней. – Эй, дура лесная, салями хоть оставь.

Гореслава вытянула руку с оттопыренным средним пальцем и, не глядя кинула палку колбасы через голову в сторону дивана. Там её на лету поймала проснувшаяся Мурка.

– Дружный коллектив, – пробурчал я, – как же. Чуть не поубивали друг друга. Одна кошка себя мирно ведёт.

– Блин, – выдохнул Всеволод, отлипнув от бутылки крепкого зелья. – Как вернётесь с охоты, сауну снимем. И жрачки побольше. Будем мириться и дружиться.

– Савуна, это чё?

– Это баня такая. Тебе понравится.

– Баня – это хорошо, – произнёс я и начал копаться в вещах.

Самое простое – одеть Мурку. Она дикое существо и что-то сложнее сарафана просто не научится носить. А ещё, она единственная, кто почуяла неприятеля, и значит, её чутью можно и нужно доверять.

С такими мыслями я вытащил из тележки длинную майку, сшитую из пятнистой серо-буро-зелёной ткани.

«Камуфляж, тип цифра», прошептал внутренний толмач, и я кивнул. В самый раз. И бегать мешаться не будет, и срам прикроет. Негоже дитю бегать голышом.

– Что это? – спросил я, приподняв камуфляж над кучей вещей, чтоб убедиться, что толмач не врёт.

– Ты серьёзно? – со вздохом протянул вампир. – Это солдатское нательное.

– Дорогое?

– Копейки, – ответил Всеволод, подложив ладонь под голову и упершись локтем в столик. Он сидел на стуле у разбитой витрины и легонько пинал носком ботинка стеклянные осколки. – А, впрочем, делай, что хочешь.

– Сойдёт, – буркнул я и подошёл к дивану, на котором сидела Мурка. Девчушка застыла, вцепившись зубами в колбасу, и жалобно уставилась на меня. – А ну-ка, встань. Это положи. Да никуда оно не денется.

Я подхватил грязную одёжу малявки-рысявки за подол и одним рывком стянул, а потом быстро напялил новую. Лёгкая ткань обтянула костлявую фигурку, не скрывая рёбер и едва развитой девчачьей груди.

– Ну вот и всё, – ласково произнёс я и подпоясал майку длинным чёрным шнурком.

На шнурок повесил небольшую сумку под гайки для пращи. Саму пращу намотал поверх шнурка. Получилась весьма сносная одёжа на первое время. Обувь ей не нужна, всё равно при превращении потеряет, а то, что она превращаться будет, ни капли не сомневался.

Как переодевание закончилось, Мурка сразу же вцепилась в свою ненаглядную колбасу.

Я вздохнул, взъерошил густые рыжие волосы и вернулся к тележке. Оттуда достал кучу лямок с кармашками. Разгрузка называется. А ещё вытащил широкую кожаную эту… патронташу, и ножны для клинка, и чехол под волшебную палочку.

– Раздевайся.

– Совсем? – охмелевшим голосом спросила Гореслава, – Чё-та негусто для богини.

– Ты же хотела внимание привлечь. Вот и привлечёшь.

– Чё-та совсем уж радикально.

– Какие времена, такие боги, – ухмыльнулся я и помог опьяневшей от бутылки ликёра девушке раздеться, а потом повернулся к вампиру.

– Всеволод, есть эти… как их… ну длинные такие.

– Вот сейчас я тебя совсем не понял, – тоскливо отозвался вампир. – Блин, я следующую тысячу лет только и буду делать, что вспоминать, как за день меня дважды отделали. Один раз какие-то фанатики, второй – два лесных дикаря. Какой позор на мою седую голову.

Он потянулся и достал из кармана узкие очки.

– Дай хоть голую богиню рассмотрю, когда ещё такое будет.

Слегка покачивающаяся Гореслава снова показала ему средний палец, а потом игриво шлёпнула себя по упругой розовой попе и глупо хихикнула.

– Всеволод, – повторил я, стараясь не глядеть на красивое тело лесной девы. – Не знаю, как называется вещь. Стекляшка, такая длинная и тонкая. С пробкой.

– Пробирка, что ли? И что ты хочешь с ними сделать?

– Я в интернете видел. Пробирки можно наполнить цветной водой и сунуть в патронташ.

– Зачем?

– Для красоты, – пожал я плечами, и повернулся, так как колокольчики снова противно брякнули, а в дверях застыл с раскрытым ртом какой-то паренёк.

– Чего тебе? – грубо спросил я у нового гостя, взяв в руки разгрузку и подойдя к Гореславе.

А та хищно улыбнулась юнцу и задрала вверх руки в ожидании, когда оденут. Да ещё и красиво привстала на цыпочки.

– А я… оно… это… в общем… я за этим, – мямлил парень, не сводя глаз с голой девушки, и нелепо размахивая руками.

Он даже забыл, зачем пришёл.

– Заходи. Тоже разденем, отымеем, дадим скидку, – со вздохом протянул Всеволод, поглядывающий на всё происходящее с лёгкой хитринкой.

И кто его знает, что в голове у существа, которому несколько тысяч лет?

– Чего? – переспросил парень, а когда до него дошёл смысл сказанного, попятился и выскочил.

Я плюнул на пол, а потом нацепил на лесную деву разгрузку и застегнул патронташ, к которому прикрепил ножны и чехол для палочки. Сомневаюсь, что ей палочка пригодится, но когда вопрос касается колдовства, нельзя быть уверенным во всём на сто пудов… нет, на сто этих… процентов.

– А зимой она тоже будет задницей сверкать? – ехидно спросил Всеволод, взяв бокал с коньяком, и медленно выписывал им круги, отчего коричневое зелье плавно качалось и искрило в свете подсвечивающей разбитую витрину лампы.

– За тысячу лет не сдохла на морозе, и тут ничего не сделается, – отмахнулся я.

– Бра-а-ати-и-ик, – протянула пьяная Гореслава, нахмурив личико. – Зимой я в соболиных мехах хочу быть.

Я шмыгнул носом. Угу, сестрёнка… самозваная. Вот бы такую же статную да лицом ладную полюбовницу, только без капризов. И без колдовства.

Оглядев лесную деву с ног до головы, я снова шмыгнул носом. Всё-таки хороша чертовка. Даром что недавно трупом была.

От раздумий отвлёк Всеволод, вставший со своего места и подошедший поближе. Он, не выпуская бокала, достал из тележки какую-то сеть, похожую на рыбацкую, облепленную травой и водорослями. Только вместо листьев на ней болтались куски зелёной ткани.

– На, – произнёс он, протянув моток, – обмотай масксеть вокруг бёдер, а то зацензурят, и не видать нам рейтингов.