Игорь Осипов - Тысячелетний воин Ярополк

Смогу ли я стать одним из них? Не знаю. Но если опущу руки, то точно не смогу.

Эти самые руки сами собой достали смартфон, пискнувший заказом. Какая-то тварь захватила детскую песочницу посредине двора, пугая ребятишек жутким внешним видом. Я хотел было принять его, но потом передумал. Пусть сегодня другие охотятся.

По пути зашёл в магазинчик. Зашёл просто так, не имея желания чего-либо купить, хотя Всеволод сказал, что мои деньги какой-то ниточкой привязаны к смартфону, и можно им оплачивать. Словно обещанием. И оно само сбудется. Но ведь и обещаниями нельзя злоупотреблять.

Внутри огляделся. Если бы хозяева торговали хлебом, мясом или одёжей, я бы понял, может, даже приценился, а на прилавках были вещи, созданные в новом числовом веке. Вещи понятные и нужные лишь новым, числовым людям этого поколения – раскладные счётные дощечки, сиречь, ноутбуки, а также прочие мелочи. Постояв немного в разглядывании ярких движущихся картинок, вышел и снова направился к месту недавней встречи с подземными существами. Благо было это не столь далеко.

Пришлось миновать несколько пешеходных переходов и пересечь несколько дворов насквозь. И вот он, магазин. Его успели перекрасить да заменить разбитые окна и дверь новыми. И, помимо прочего, поменялась вывеска. Не помню, какая была раньше, но точно другая. Сейчас красовалась большая белая птица, похожая на цаплю и стоящая в красном круге на одной ноге.

Я зашёл в магазин. Полки на месте, товар тоже. Пол уже починили.

– Гой еси, красна девица, – поздоровался я с торговкой, сидящей на кассе, а потом, взяв с полки какую-то шоколадку, спросил: – Тут же недавно погром был. Чудища из-под земли. Дыра в полу до самого царства Чернобога.

– Старый хозяин продал магазин, а новый обещал, что этого не повторится. Типа, он с какими-то эксклюзивными колдунами на короткой ноге.

– Странно, – пробубнил я, подойдя и встав там, где был пролом. – А куда новый делся?

Девушка молча смерила меня взглядом и пожала плечами, отчего стало ясно, что не только я задался таким вопросом. В то же время чутьё дикого зверя, не единожды выручавшее тысячу лет блужданий и охоты на двуногую дичь, начало тихо шептать. Шептать, мол, что-то здесь нечисто. Но что именно, понять не мог.

Расплатившись за шоколадку с орехами картой, с которой долго пришлось вспоминать цифири этого… пин-кода, вышел на улицу.

– Чего может быть здесь необычного? – сорвалось с моих губ.

– Кар-р-р! Сам с собой говоришь, дур-р-рень? – раздался скрипучий голос, заставив улыбнуться и поднять голову.

На небольшом столбе с круглым фонарём сидел давешний ворон.

– Ты что здесь делаешь? – с усмешкой, спросил я у птицы, ни капли не волнуясь, что на меня могут поглядеть, как на сумасшедшего.

Неча мне этого бояться.

– У тебя память кар-р-ротка, как у девки. Ты свой долг не выплатил! Где еда? Кар! Где кр-р-ров?

– Держи – ответил я, сорвал с шоколадки обёртку и протянул птице, но ворон лишь нахохлился.

– Мелочь. Кар-р-р.

– А ты больше не заслужил, – отмахнулся я и сунул вкусный батончик в рот, отчего чёрный птиц недобро насупился.

– Кар-р-рашо. А что, если я скажу, что ты уже видел убийцу бер-р-регини?

Я замер, поглядел на ворона ещё раз и отряхнул ладони.

– Сказывай.

– Сальпа. Это она убила стр-р-ражника. Она р-р-ранила девчонку-р-р-рысь.

– Та женщина-убийца? – хмуро переспросил я. – Ты знаешь, где её найти?

– Нет. Никто не знает. Kap-p-р. Но её видели с гоблинами заодно. Сор-р-роки видели, как она потрошит упыр-р-рей и бомжей.

– Зачем?

Птиц нахохлился, словно плечами пожал. А я подумал, что нужно посетить место, где погибла берегиня. Там был тролль, там были гоблины, и им что-то нужно было, но что?

– Пойдём, – позвал я ворона и подставил руку для чёрной птицы, которая, шумно хлопая крыльями, опустилась на запястье. – Ну ты и тяжёлый.

– Кар-р-р, – протянул он и взъерошил чистенькие, отливающие на свету сине-зелёным цветом перья, совсем не подходящие помойной птице.

Мы отправились в путь. Пешими. Не любил я эти хитрые автобусы и метро. Я бы сейчас с удовольствием прокатился верхом. Хоть на коне, хоть на мотоцикле. Но не имел ни того, ни другого.

В голове крутилась мысль, от которой не мог отделаться. И что я там найду? Тролля давно увезли на грузовой машине, вожака гоблинов ищет полиция, излазившая там всё вдоль и поперёк, но так ничего и не нашедшая. Я ведь спрашивал о том.

А ноги несли туда, невзирая на сомнения. И мне, право, стоило убедиться своими глазами для чистой совести, что сделал всё возможное.

Ворон всю дорогу молчал и с прищуром глядел на прохожих, словно едкий старик, готовый ворчать на всех в округе. И стоит признать, что иные действительно заслуживали ворчания, ибо суетились без меры, кричали и мешали прохожим. В старину таких шумных звали боломошками. Они подобно пьяни не считались с благом для остальных горожан. Это ведь не ярмарка, где всё дозволено, и все заблаговременно готовы к крикливым скоморохам, волокущим ручного медведя на цепи для плясок под дудку.

А когда по дороге мимо нас промчался яркий мотоцикл, я тоскливо проводил его взглядом. Радужные мечты о быстрой вольной езде и девушке, нежно и крепко обнимающей во время этой самой езды, дали трещину. Заработанных мною денег хватало только на половину самого дешёвого двухколёсника, сиречь, мопеда, равного ослу супротив резвого скакуна, но на половине повозки ведь не поездишь, как и на половине осла. А уж про деву и вовсе молчу.

Чтобы дойти до той свалки железяк, где убили берегиню, потребовалось больше получаса пешим ходом. Хорошо, что она не на другом краю этого бесконечного города, а всего лишь на другом конце отведённого нам участка.

Но когда дошёл, то слегка удивился. Свалки уже не было – остовы старых машин исчезли, пеньки от рощи выкорчеваны, а землю выравнивала большая странная машина с огромной железной лопатой на морде. Она ездила туда-сюда, сгребая дёрн, как настырный кабан в поисках желудей, громыхала стальными колёсами о стальные же обмотки вокруг них, натужно ревела и чадила огненным нутром и пахла едкой гарью и чем-то ещё, непривычным. «Бульдозер», – сразу же подсказал толмач.

А у дороги стояла большая табличка, где значилось, что здесь будет склад. А ещё стоял значок – белая цапля в красном круге.

– А вот это уже интересно, – пробормотал я, разглядывая знак.

Ворон нахохлился и заскрежетал, но не ответил. Тут и без слов всё ясно. А ещё почему-то думалось, что тот полицейский начальник погиб не просто так. Он либо начал допытываться до тех же вещей, ведь если я вижу связь событий, то он и подавно узреть мог, либо денег хотел от владельца и пожадничал.

Я поглядел на нескольких человек, несущих лопаты и кирки к бывшей свалке, но допытываться до них не захотел. Нет смысла. Простым холопам никто ничего не скажет.