Андрей Васильев - Хранитель кладов [СИ litres]

Для начала он, разумеется, попробовал убедить меня в том, что одно другому не помеха, дескать, неважно, что будет добыто раньше, – ценности или клад, но делал это скорее так, для проформы. Понял, что со своей позиции я не сойду, и правильно сделал. Я с детства знаю одно: услуга, которая уже оказана, ничего не стоит, мне вдалбливали это в голову с той поры, как я начал ее держать. В данной ситуации это правило не слишком верно звучит, ибо количество услуг обеих сторон вряд ли ограничится одним разом, но тем не менее. Его клад никуда не убежит, а вот время скользит стремительно. Сейчас листва зеленая, но скоро желтеть начнет, а там и дожди зарядят. И все, пришла осень, пожалуйте в лес. Я, конечно, бодрюсь, Воронецкую с удовольствием стращаю, а на деле кто его, этого Полоза, знает?

Но Стелла бесилась как я не знаю кто. То ли она патологически была неспособна с кем-то чем-то делиться, то ли ей антиквар что на ушко нашептал, пока я в туалет ходил, потребовав к золоту и бриллиантам, спрятанным в незапамятные времена, еще и ночь любви, – уж не знаю. Но ладошками хлопала и ножками топала она невероятно лихо и злобно.

– Угомонись уже, – попросил я ее, выслушав очередной блок ругани и угроз. – Слушай, ну, хочешь, я тебе свою долю отдам?

– Хочу, – мигом откликнулась ведьма. – Уговор?

– Да шиш тебе, – хмыкнул я. – Просто хотелось хоть что-то другое от тебя услышать. Ты радуйся, что вообще хоть что-то получишь, потому что, по сути, ты тут не при делах совершенно. Августыч на схрон наводку дает, я его беру, а ты чего? Какой твой взнос в общее дело?

– Реализация, – заявила девушка. – Ты же старое золото в скупку не понесешь? Они мигом тебя сдадут кому следует. И добро, если просто полиционерам. А если «отдельским»? Этим сволочам до всего дело есть, они к любой мелочи придерутся, чтобы кого-то из нас за глотку взять.

Даже не знаю, смеяться или плакать. Доверить ей продажу хоть чего-то – это все равно что на самом деле сделать предложенное изначально. Надует непременно, я ей еще и должен останусь. Тем более что есть мне к кому толкнуться с таким добром. Хоть бы даже к дяде Олегу, моему крестному, он в этом городе все входы-выходы знает, включая самые высокопоставленные. Правда, он, как и дядя Сережа, почти наверняка меня сдаст родителю, но это… Ладно, забыли.

Кстати, антиквар еще раз доказал, что он изрядный хитрец. Имя владельца древнерусского гарнитура он так и не назвал, выдав вместо этого заверения в том, что он сам все узнает и по достижении каких-либо договоренностей с ним поставит нас в известность. А жаль. Знай я имя обладателя волосатых пальцев и эксклюзивного перстня Борджиа – я бы дядю Олега уже набирал.

Ладно, мысли про то, что я Стелле не верю, как в финансовых вопросах, так и во всех остальных, вслух сейчас озвучивать точно не стоит, иначе она еще и на этот счет распинаться начнет. А вот про «отдельских» я давно хотел подробности узнать, да все никак случай не подворачивался. Теперь же самое то время. И приятельницу свою хитроумную отвлеку от ругани, и новой информации в копилку положу немного.

– Кстати, о птичках, – я хлопнул в ладоши, привлекая внимание ведьмы. – Вот вы все говорите: «Отдел», «отдельские». А это кто? Нет, я догадываюсь, что некая силовая структура, которая надзирает за такими, как ты, но хотелось бы подробностей. Чем они так вам всем насолили? Они мзду не берут или входят в помещения с воплем «Всем стоять, свет не включать»?

– Насчет мзды не знаю, не давала, – Стелла хмыкнула. – Блин, двусмысленно получилось. Да и ладно.

Она нажала кнопку, мотор машины заурчал.

– Отдел, – «Бугатти» скользила мимо машин, владельцы которых в лучшем случае только-только пили первую чашку кофе. У всех нормальных людей утро только началось, у меня же было ощущение, что я полный день уже отработал. – Ну, в чем-то ты прав. Это на самом деле силовая структура, вполне себе легальная, значащаяся в реестре государственных служб и так далее. Сотрудники ее – обычные люди, носящие погоны и получающие зарплату на карточки «Сбербанка». Но это с одной стороны. А с другой – да, делами они занимаются не вполне обычными. Только не надо думать, что они пограничники, стоящие между миром обычного и необычного, справедливые и бесстрашные. Поверь, эти господа иногда такие подлянки кидают таким, как мы, что волосы дыбом встают, причем по всему телу, даже в эпилированных местах. Для них главное – добиться своей цели, которая, между прочим, не всегда совпадает с буквой закона.

– Не в их защиту, а просто справедливости ради – иные преступления в законах и не прописаны, – заметил я. – Если бы та клыкастая девица из меня ночью кровь выпила и не дай бог упырем сделала, по какой статье ее судить? Убийство с кровососанием? Умышленное причинение вреда здоровью путем обращения человека в упыря? Преступления нестандартные, вот и методы нестандартные.

– Да если бы только на этом все заканчивалось, – вздохнула ведьма. – Впрочем, надо признать, что Покон они чтут, несмотря даже на то что он их напрямую не касается. Пожалуй, даже поболе, чем обычные кодексы и законы. И если обещают, то всегда делают, что для людей вообще не свойственно. Хотя сволочами быть при этом не перестают. Потому запомни, Валера: если с ними столкнешься, то поменьше говори и побольше слушай. А услышанное на три дели. Или, еще лучше, на пять. Куда ты прешь, козел?!

И Стелла со всего маха ударила по кругляшу в центре руля, противный гудок взревел как медведь, выходящий из спячки.

А вскоре мы с ней вообще расстались. Она высадила меня около закрытого на ремонт кинотеатра «Художественный», напрочь забыв про свои планы, касающиеся плотного завтрака, и умчалась куда-то в сторону Нового Арбата, даже не попрощавшись.

Но и это к лучшему. Если честно, ведьма за последние сутки мне изрядно поднадоела, не знаю даже, как я с ней еще два с половиной месяца валандаться стану. Да и есть я люблю в одиночестве.

Что интересно – даже в этом она мне умудрилась насолить. Две симпатичные девушки, стоявшие рядом со станцией метро «Арбатская», с интересом окинули взглядом сначала мою помятую после ночных похождений фигуру, после «Бугатти», исчезающий в утреннем и пока не слишком густом потоке машин, а потом одна сказала другой вроде бы не громко, но так, чтобы до меня непременно эта реплика донеслась:

– Сильный пол, сильный пол… И кто теперь кого трахает? Они нас или мы их?

Всякое было в моей жизни, всякое я и видел, и слышал, и про меня что только ни говорили, но вот за альфонса еще не принимали. А самое обидное – и не возразишь ничего. Не потому что сказанное – правда, а потому что мои объяснения никому не нужны и неинтересны. И только сильнее убедят эту милашку в том, что она права.