Мари Ардмир - Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли [litres]

Меня одновременно и порадовало, и напугало то, как изменилось ее лицо. Надменная и гордая леди, что не побоялась пойти против главнокомандующего, подсунуть советнику внучку-развратницу, разозлить участниц слета, подставить меня и моряка, дернулась всем телом при виде младшего Высочества и спиной впечаталась в стену. Ее неверие, ужас и обреченность были столь же красочны, как и неверие, ужас и обреченность моряка при взгляде на мою персону.

– П-п-принц Орр-р-ран, – начала вдруг заикаться матрона, увидела мой недоуменный взгляд, сглотнула, сжала кулаки и без почтения добавила: – Проходили мимо, ошиблись дверью?

– Наоборот, целенаправленно шел к вам. – Принц хищно улыбнулся. – Уделите мне минутку, леди N.

– А Ли… кхм, ле…леди Каволлада? – спросила она, явно нуждаясь в свидетеле их дальнейшей беседы, ради этого даже фамилию мою вспомнила.

– Лилли может быть свободна, – ответили ей и уже учтиво добавили для меня: – Благодарю за компанию.

В общем, Орран очень даже вовремя увел матрону в музыкальную комнату. Не успела я спуститься, в коридор из всех дверей посыпались невесты. Бурным звонким потоком они ринулись к лестнице, прикрывая лица шляпками, под дружный гам едва не снесли меня. Но я уже ученая, отступила в нишу со статуей и не вздрогнула, когда под крышей дома зазвучали первые ноты тоскливой похоронной оды. И пусть виртуозно исполненная на фортепиано, она почти сразу же превратилась в развеселую польку с элементами марша, гнетущую атмосферу погребения ощутили все. А больше всех куратор.

Не дослушав польку-марш, она вырвалась из музыкальной комнаты навстречу притихшим девушкам, сорвала с носа треснувшее пенсне и скомандовала нам немедленно спуститься к завтраку.

– Послы уже прибыли в Девин. Принц ожидает встречи с невестами. Пора!

Поражаюсь ее умению одновременно прямо говорить и удачно недоговаривать. За завтраком в светлой гостиной только и было разговоров, что о принце Авиясе, дядюшке нашего Оррана. Неулыбчивом, неуловимом и нелюдимом вдовце, который обязательно должен оттаять в любящих и чутких руках. К обладательницам таковых рук отнесли себя тринадцать из пятнадцати невест. Промолчали две: лично у меня не было слов, а сидящая напротив надменная блондинка отчаянно клевала носом и не реагировала на внешние раздражители. Снежная королева в обычное время, сейчас она казалась премиленькой лапушкой с мягкими движениями и сонными глазками.

Остальных рассмотреть было невозможно, их скрывали шляпки и чашки, но даже так я успела заметить еще трех, давящих зевки, четырех, незаметно растиравших руки, и пышечку, которая каждые две минуты смотрела и на ощупь проверяла, на месте ли ее грудь. Если это иллюзия, то лучше бы ей быть единичной. Иначе девушка изведется от тревоги и заработает косоглазие. К слову, леди N тоже основательно тревожилась и так же часто касалась своего носа. Без родного пенсне она чувствовала себя не в своей тарелке, это подтверждали руки, нервно поправляющие идеальные складки платья, и голос, норовящий превратиться в сип.

– Если вы закончили, прошу пройти всех в зад… – сказала она, когда все чашки были опустошены, а блюдца отодвинуты. Недостаточно далеко отодвинутые, некоторые чашки, падая, громко звякнули о блюдечки и ложечки.

– Куда пойти? – Девушки возмущенно повернулись к матроне.

– В парк, – твердо ответила она. Но заметив, что никто не спешит вставать, удивленно вскинула брови: – Я неясно выразилась?

– Что вы, что вы, – успокоила ее сонная блондинка, – вы выразились более чем ясно.

– И даже честно, – поддержала ее брюнетка с длиннющими косами и почти полным отсутствием модных рюшей на платье. – А не могли бы вы еще раз повторить сценарий этой встречи? – попросила она и повернула перстень, что украшал ее мизинец.

Честно? Повторить? И зачем она об этом просит?

Я присмотрелась к украшению девушки и с неудовольствием узнала стандартный правдакол с парой рубинов, удачно скрывающих клеймо мастера. Артефакт, коими «лисы» вот уже десять лет успешно пользуются на допросах, в том числе очень жестких. И тут меня поразили три неприятных открытия: первое – девушки пронесли с собой опасные артефакты, второе – мы сейчас услышим много нового о себе и слете, третье – всего одно оскорбление, и матрона вылетит раньше меня. Не факт, что на свободу, но вылетит.

– Повторить? Конечно. Я же верноподданная короля и понимаю, что к вам в Нагорье туго доходит…

– Поезд уходит, – перебила я, вскакивая с места. Грохот упавшего стула заглушил последующие слова баронессы, но не мои. – Вы забыли, нас уже ждут! Любое промедление может быть неверно расценено.

– Неверно? – переспросила рыжая.

Девушки переключились на меня, брюнетка с кольцом злобно прищурилась, но промолчала. И тут кто-то с придыханием заметил:

– Принц Авияс никогда и ни за что не упрекнет женщину в задержке.

– Вообще-то Авияс уехал, буквально вчера. Женихом будет другой принц.

Абсолютно невинное замечание привело к поголовной истерии. Девушки забыли о сдержанности, о кураторе леди N и поспешили к зеркалам прихожей, дабы привести себя в еще более цветущий вид, опустить бюстье, приподнять иллюзию. В их толпе то и дело слышалось: «Другой…», «Другой?», «Другой!»

– Несомненно, это принц Сахрион! – воскликнул кто-то, вспомнив о принце-герцоге.

– Или принц Да-а-а-рг… – удивительно, но даже вояка вызывал в девушках трепет. Жаль их расстраивать, но надо.

– Оба с младенчества помолвлены с иностранными принцессами, – с сочувствующей улыбкой сказала я. – Мы им не конкурентки.

– Тогда это принц Клив Грен Аравски? – спросили у меня с куда меньшим энтузиазмом.

– Магистр магии вот-вот женится, – не стала я обнадеживать.

– Наследный? – спросила рыжая. Глаза ее блестели надеждой, но в преддверии подвоха ее руки уже нервно дергали шляпку за перо.

– Сожалею, но жена у принца Асто уже есть, любовницы тоже.

– И кто тогда? – Девушки перестали поправлять свою внешность.

– А что, еще есть варианты? – вопросила я, и в толпе красавиц наступило затишье. То самое затишье, когда мужьям стоит помалкивать, а женихам спешно паковать чемоданы, чтобы, так сказать, не огрести.

И вот в этой вот тиши вдруг прозвучало сварливое:

– Да откуда ты такая вылезла?

Я не узнала голоса говорившей, зато ответила прямо и открыто:

– Не хочу огорчать, но мы все вылезли из одного и того же удивительного места, а залезли туда из другого не менее удивительного места.