Мари Ардмир - Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли [litres]

Тут он отвлекся на какое-то пятно в тени низкорослых золотистых кленов, поэтому я весело закончила мысль:

– А вы приобрели бесценный жизненный опыт!

– Оригинальное название для полного облысения. – Волль оторвал взгляд от резных теней, с улыбкой посмотрел на меня. – Впрочем, это было неминуемо. Я бы, как ясень, облетел еще трижды. Например, когда опытным путем убедился, что Верховный неубиваем. Когда мы нашли его архив и поняли, что большая часть библиотеки хранилась в кристаллах, которые дважды беглец раскидал вместе с сосудами сущностей во время нашего боя.

Я нахмурилась, мысленно подсчитывая.

– Но это только два пункта: он не убился и разбросал свои труды. А каким был третий?

– Мы нашли не все сосуды и кристаллы. Многие рассыпались на осколки, чтобы их уничтожить, пришлось выжечь степь.

– Теперь ясно, откуда у этого края столь оригинальное название. – Я мягко улыбнулась, вспомнив о пятачке зелени в красных песках Выжженной степи, о черных ушах кролика и о самонаводящемся однозарядном арбалете. Но улыбка сползла с лица, стоило советнику продолжить:

– Сказать по правде, я бы выжег степь еще раз и вдвое увеличил площадь. – Волль вновь коснулся головы, пальцами растер брови и задержал дыхание, как перед прыжком в воду. – Всему причиной обряд переселения, который разработал Верховный. Нам не достались его разработки, только дневник, где он написал, что командующие усиливают физические и умственные способности жертвы, а генералы могут захватить над телом власть и менять его по своему усмотрению…

Менять?

Стоило осознать его слова, и мир перед моим взором как-то разом выбелился, сильнее зазвенел трелями птиц, сквозь которые глухо прорывался голос Волля.

– … Результат эксперимента был назван Измененным. И единственное, что отличает его от жертвы, – две пары внутренних клыков. Тех самых клыков, которые явственно отпечатались на вашей коже.

Мне не нужно было задирать платье, чтобы вспомнить, как именно выглядел укус. Так что я лишь поежилась и обхватила себя руками, прежде чем спросить:

– То есть обряд у тритоноподобных готовился для того, чтобы подселить генерала… в одну из невест. – Я не смогла сказать «в меня», язык не повернулся. – А сколько этапов обряда они провели?

– Все, – огорошил советник. – Но ничего не получилось. Скажите, насколько ядовита ваша кровь?

Я замялась с ответом, не говорить же, что не проверяла. Вернее, пожалела всех желающих ее отведать. Невинно взглянула на Волля, взмахнула ресницами и поспешила сменить тему:

– Хм, Гре-е-ефран, а давайте сосредоточимся на том, сколько игроков в команде Измененных. Четверо эльфов-охранников исчезнувших экстраординатов и их неуловимая помощница из придворных. Итак, нам уже встретились: лакей, который задвинул меня в колонну, дама, которая ему помогала, неизвестный увалень, укусивший меня на плато, и…

– Погодите! – остановил меня Волль. – Я сомневаюсь, что дама входит в их число, а вы причислили и ее? Разве помимо четырех эльфов-охранников был изменен кто-то еще?

– Наверняка. Вспомните о жертве самого-самого первого эксперимента. Не мог же Верховный пустую теорию записывать в своем дневнике. Скорее всего, он делился впечатлениями от проделанной работы.

Советник задумчиво посмотрел вдаль. Нахмурился, что-то вспоминая. И воспоминания эти были мрачны и тягостны.

– В допросах эльфов, что вступили в клан Отверженных, встречалось упоминание о восьмилетней девочке человеческой расы, которая помогала Верховному. Но обрывки ее одежды были найдены возле богровок, и девочку признали погибшей.

Стандартная схема, мы с сыном приблизительно так же сбежали. Только нас, по официальным данным, сожрали лавовые агры.

– Возможно, это та самая дама, что помогала Измененному на балу. Выросла, пленила какого-то лорда сетями брачных уз и на всех правах вошла в число придворных. Или же как бедная сиротка подалась в дочки-внучки и получила допуск во дворец по наследству, – предположила я.

Краем глаза заметила нечто золотистое, аккуратно перелетающее с ветки на ветку поближе к нам. Орран прислал шпиона или у меня прогрессирует подозрительность? Королевский Блик тоже покосился на букашку, но акцентировать на ней внимание не стал.

– За все это время при должном подходе она могла получить статус фрейлины, – поделился он соображениями. – В таком случае для нее не составило труда услышать, как королева говорила о нехватке золота на колоннах бального зала, затем подсыпать споры грибов под кристалл на трибуне нагов, а после под видом помощи снять камень активации со свитка тритоноподобных, который достался вам.

– Ну надо же, какая активная дамочка, – поразилась я. Да ее медалью надо наградить. В сердце. Болтом из арбалета. Если бы у меня из-за проживания в степи не проявилось магическое зрение, я бы не увидела руну света и не активировала сферу.

– И тем досаднее, что даму никто не помнит. Ни образа, ни голоса, ни запаха, ни даже отблесков ауры.

– То есть она как невидимка. – Реальное положение дел раздосадовало. – Или как люди в стенах, которых хранитель дворца Силль в упор не видел.

– Вы уловили суть! – похвалил меня советник. – А вот вам еще одна ниточка. Хранитель – это некогда внутренний зверь оборотня, по собственной воле ставший зверем дома.

Сказав это, Волль замолчал и выжидательно уставился на меня. А я с таким же рвением посмотрела на него. И стояли бы мы так долго и нудно, если бы не мое признание, тихим шепотом слетевшее с губ:

– Не ждите догадок, я слишком ошеломлена историей об Измененных.

– Перефразируем! – не сдался советник. – Оборотень не видит, не слышит и не чувствует, что происходит под его носом. Есть какие-нибудь ассоциации?

Задумалась. В жизни мне со слепыми и глухими оборотнями без нюха сталкиваться не приходилось, только на слете буквально пару дней назад.

– Ну конечно! – Я всплеснула руками. – История Жизоли Харс из клана Снежных! Она, сильная оборотница, не чувствовала измен супруга.

– Именно.

– Но чтобы сделать подобный настой, нужно время. Много времени на расчеты. Скорее всего, волчица была подопытной на протяжении нескольких лет. Нам нужен тот аптекарь! Умный аптекарь, очень умный. Возможно, экстраординат.

– Экстраординат, – подтвердил Волль, прежде чем огорошить, – и он убит.

– Но как? У него же личный охранник, лучшие охранные системы, да и сам он не дурак?! – спросила я. Но встретив чистый взгляд напротив, сама себе ответила: – Охранник.

Спасибо советнику, добавлять он ничего не стал. И появилась нехорошая догадка, что об аптекаре стало известно незадолго до моего возвращения на слет, когда принц лежал без чувств на земле, ящер облизывался на принца, а королевские «псы» в очередной раз пытались обвинить меня в покушении.