Александр Шапочкин - Осколки клана, том 2 [СИ]

Я с вызовом посмотрел на мужика, чьё лицо мгновенно налилось дурной кровью. То, что он уже меня ненавидел, я буквально чувствовал кожей. Ну как же – классовый и идеологический враг! Только вот встретить фанатичного правоша не среди артельщиков или бандюгов со Дна, а среди чародеев довольно таки высокого ранга – было для меня лёгким шоком!

– А что если я тебе… – начал мужчина, прищурившись и слегка побагровев, сделав несколько шагов ко мне, прежде чем перед моим взором из тёмного тумана за какое-то мгновение соткалась спина Мистериона, отсекая меня, как и всю нашу группу от мастера-распорядителя.

– Не думаю, что вам стоит продолжать капитан, – совершенно спокойным голосом произнёс наш наставник. – Здесь никого не интересуют ваши политические пристрастия Олег Максимович, и разговаривать со своими учениками в подобном тоне я не позволю.

– Эдик прав Вятничев, – поддержал нашего учителя чародей с бурыми, практически чёрными волосами, и символикой Морозовской Академии на строгой, полевой форме, опустив ладонь на плечо мастера-распорядителя. – Вятичев, тебе уже говорили, что ты чересчур заигрался в политику. Ты что Макарову обещал, когда на это место просился? Что проблем не будет! А что сейчас творишь?

– Да у этого кланового выб… всю морду перекосило, стоило только о простецах слово сказать! – рыкнул мужчина, покосившись на морозовского наставника, а затем дёрнул плечом, сбрасывая с себя его руку. – Неужели вы не видите, что…

– Вятичев, уймись, кому было сказано, – перебил его ещё один чародей из Сахаровки.

– А ты Антон, постарайся больше не оскорблять человека, которого даже не знаешь, – произнёс Мистерион не оборачиваясь. – Это в конце концов, просто неприлично!

– Как скажете… – ответил я, а вот капитан промолчал, некоторое время, в упор глядя на маску Мистериона.

– Брифинг закончат наставники, – чуть ли не шипя заявил он, и, развернувшись на каблуках, направился к входу в вагон. – Всем внутрь!

– И… что это было? – тихо и задумчиво произнесла Машка стоявшая рядом со мной. – ты действительно не любишь простецов?

– Вот ещё, – фыркнул я. – Я Маша, правошей не люблю. Вот таких вот! Насмотрелся покуда на Дне жил. Там агитаторов разных политических полным полно было, что среди рабочих, что среди артельщиков и бандитов. Правоши, леваши, кракровцы, маламосковцы и прочие ревнители всеобщего равенства. И все лучше тебя знают, как тебе жить нужно. Ты главное им партийные взносы плати на будущую «Великую Революцию» и тогда уж точно под их чутким руководством построят «Прекрасную Москву Будущего», с народовластием и без кровавого диктата Кланов насаждаемого путём великой лжи о существовании духов. А так как «верхи» ничего менять не хотят – нужен социальный взрыв, потому, потому они палец о палец не ударят, чтобы помочь своим горячо любимым простецам, потому как им нужно готовиться, чтобы вовремя подхватить знамя народного гнева и повести массы против коварных угнетателей.

– О Древо… – нахмурилась блондинка. – И что? Это, там, внизу сильно распространено? В смысле вот эти вот политические идеи! Я о таком даже не слышала…

– Как бы тебе сказать, – задумался я. – Да, популярны. Особенно в последние тридцать лет. Понимаешь, живя там, как-то физически привыкаешь к тому, что вокруг тебя всегда серость и грязь и безнадёга. А когда при этом, ты изо дня в день работаешь по двенадцать часов и совершенно не уверен, хватит ли у тебя денег, чтобы накормить сегодня голодную семью… Такому человеку всегда хочется стать чем-то большим, нежели он является сейчас. Быть причастным к чем-то значительному! И разнообразные политические объединения дают ему такой шанс. Ну а то, что они ещё в большинстве своём незаконны, а потому, вынуждены скрываться в подполье, только добавляет остроты ощущениям.

– А они действительно отрицают существование духов? – тихо спросила до этого внимательно прислушивавшаяся к разговору Дарья.

– Ага, – я кивнул. – Говорят о глобальной лжи и что чародеи держат людей в полисе как скот в загоне. А что ты хочешь? Многие из них… да что там, я сам до прошлого года магии то ни разу не видел! Куда уж там духов! Ты не забывай, что большинство обитателей дна даже на второй уровень Москвы не пускают!

– Так ты действительно думаешь, что возможен бунт неодарённых? – поинтересовалась Сердцезарова.

– Ну… Стачки, забастовки и даже мелкие восстания происходят регулярно, – пожал я плечами. – А что-то массовое… Не думаю. На это у них просто-напросто не хватит сил и возможностей, как минимум сейчас. К тому же есть ещё мы, одарённые. Всё-таки, одно дело трепать языком о равноправии на тайном заседании партийной ячейки, а совсем другое выйти на улицу и с ломом в руках, доказать всё тоже самое первому попавшемуся чародею. На последнее способны немногие.

– Согласна, – кивнула Нина. – Хоть какой-то шанс у бунтовщиков, был бы, сумей они привлечь на свою сторону наёмников и армию. Вот только первые просто не будут рисковать головой за голую идею, а военные, во-первых уже привилегированный класс, с которым по мнению многих нужно тоже бороться, а во-вторых они точно знают о угрозе существующей за стенами Полиса.

– А ты тоже состоял в какой-нибудь ячейке? – с явной подколкой задала вопрос Дарья.

– Не! Я был бандитом! Сама же знаешь! – отшутился я. – На самом деле, меня пару раз пытались вербовать правоши, и кракровцы, но меня это не заинтересовало, хоть в Духов, я тоже не очень то верил. А вот среди обитателей приюта, особенно кто постарше, многие разделяли их убеждения. Мозги эти агитаторы знатно умеют промывать. Впрочем, на общении это практически не сказывалось…

За разговором, мы вошли за наставником в вагон, оказавшись в своеобразном атриуме, узкой щелью уходящему между узких балконов прямиком к бронированному потолку. Таковых здесь было три штуки идущие параллельно друг другу и наш, центральный, оказался чуть шире боковых. Слева и справа, располагались крутые металлические лесенки, которые Ефимова назвала «трапами», по одному из которых мы и поднялись на четвёртый этаж, следуя за Мистерионом. Одинаковые раздвижные двери, абсолютно глухие и без стёкол, скрывали за собой узкий «пенал» купе, в котором кроме шести откидных коек, по три с каждой стороны, и небольшого неудобного столика у дальней стены более ничего не было.

– Неуютно тут как-то, – произнесла Маша, аккуратно присаживаясь на нижнюю койку.

– Угу, – согласился я, приземляясь рядом. – Как в тюрьме.

– По сути это она и сесть, – усмехнулся Наставник, устраиваясь напротив. – Это экранированный вагон для чародеев. Ничего более комфортного для чародеев от Перевозчиков ожидать не приходится.