Алексей Баев - Цок [СИ]

— И она ещё спрашивает! Полдесятого уже.

— Полдесятого? — зевнула Маша. — Ну и чего ты раскричалась? Мы ж договорились на одиннадцать. Тут ехать-то двадцать минут.

— Не знаю, сколько тут ехать, но я стою перед твоей парадной, киса, так что быстренько напомни мне код, — потребовала Карина.

— Тринадцать-семьдесят восемь, — снова зевнула Маша и разлепила, наконец, веки.

— Всё. Через двадцать секунд буду. Открывай, — и телефон затих.

Маша нехотя поставила ноги на пол и принялась взглядом искать халат. Голова раскалывалась. «Господи, на кой я вчера так напилась? Может, хоть ты мне ответишь?»

После того, как улетел Предо, она зачем-то взяла с собой в спальню почти полную бутылочку коньяка и, лёжа с книгой, попивала его прямо из горлышка. «Ну ты и алкашка, Мария!» — отругала она себя, увидев на туалетном столике пустую посудинку. А рядом с ней и скомканное кимоно. Из прихожей раздался настойчивый звонок в дверь.

— Иду! — крикнула Маша.

Голова отозвалась болью.

Маша дрожащими руками расправила халат, накинула его на себя и, завязав кривым узлом пояс, поплелась в холл.

— Ну и видон у тебя, цыпа! — рассмеялась вошедшая подруга. — Ты чего, бухала всю ночь?

— Вроде того, — кивнула Маша, мельком взглянув на себя в зеркало. Нда… — Слушай, будь другом, свари кофе. А я в душ слажу.

— Давай, курица, — хмыкнула Зацепина. — Фу-у, ну и грязища у тебя. Я не разуваюсь. Ты чего, подруга, бомжуешь?

Маша не ответила. Она действительно не убиралась целый месяц, поэтому возражать не стала. Да и сил не было. Поплелась в ванную, на ходу осматривая пол в поисках шлёпанцев. «Чёрт, да куда они подевались?»

Пятиминутный контрастный душ помог. Голова ещё болела, но в целом состояние почти поправилось. Взяв с полки чистый халат, Маша оделась, причесала волосы и вышла в спальню. Заправляя постель, подняла подушку и обнаружила под ней злосчастные тапки. «Нет, ты точно становишься алкоголичкой. Дурдом какой-то» — с досадой отругала себя Маша и сбросила находку на пол.

— Эй, ты там ещё живая? — послышалось с кухни.

— До конца не уверена, — пробормотала Маша и, сунув ноги в найденные шлёпанцы, поплелась на запах свежесваренного кофе.

— Пей, давай. И понеслась, — торопила её Карина. — Десять доходит, а нам в одиннадцать надо быть в Ленэкспо.

— Успеем, — поморщилась Маша от нового приступа головной боли. — У тебя анальгина нет?

— Башка болит? — посочувствовала Зацепина. — Есть немножко «цитрамона». Будешь?

Карина взяла с подоконника свой клатч и, вытащив крохотную блестящую фляжку, плеснула несколько капель содержимого прямо в Машину чашку.

— Что это, коньяк? — поморщилась та.

— Лучше, — ответила подруга. — Чача на кавказских травах. Карлсон настаивает.

— На чём он настаивает? — не поняла Маша.

— Совсем дурак, да? — Карина постучала костяшками пальцев по лбу. — Говорю ж, на травах.

— А, ты в этом смысле, — дошло, наконец, до Маши. — И что, поможет?

— Попробуй. Заодно и узнаешь, — сказала Карина.

Помогло. Добавка вкуса кофе, конечно же, не улучшила, но голова болеть почти перестала. И настроение немного поднялось. Допив «коктейль», Маша пошла одеваться. Зацепина осталась на кухне доедать бутерброд.

— Слушай, Манька, — крикнула она из-за ширмы. — Ты, вообще, знаешь, чем занимается теперь твой бывший?

— Мне это совсем не интересно, — громко ответила Маша. — Даже слышать о нём не хочу!

— А зря, — сказала Карина, пережевывая колбасу. — Он, между прочим, стал большой шишкой.

— Кто, Терпилов? — рассмеялась из-за перегородки Маша.

— Не смейся, подруга, — серьёзно ответила Зацепина. — Ты про «Международный водный альянс» что-нибудь слышала?

— Это те кретины, что налимов в Финском заливе разводят? — уточнила Маша.

— И вовсе мы не кретины, — обиделась Карина. — А налим — это так. Возможный побочный результат деятельности. Кстати, он живёт только в очень чистой воде. Ты в курсе?

Маша появилась на кухне в том самом элегантном костюме от Флорова и, прислонившись плечом к стенке, пристально посмотрела на подругу.

— Так, Зацепина, я не поняла? — нахмурилась она.

— Что ты не поняла? — повернулась к ней Карина, намазывая джемом очередной ломоть булки.

— Мне не ясно, кто это «мы»?

— Мы… — подруга улыбнулась какой-то робкой, совсем не свойственной её натуре улыбкой. — Мы… это мы.

— Какой, к чёрту, «водный альянс», Тыква? У тебя ж кактусы! И при чём здесь «большая шишка» Терпилов? Ну-ка отвечай. Немедленно, — потребовала Маша и скрестила на груди руки.

— Кактусы-шмактусы, твоють. Какие мы грозные! — попыталась взять прежний тон Карина.

Но получилось как-то не совсем искренне. Зацепина это поняла и сразу же отвернулась к окну. Маша услышала тихий всхлип.

— Тыква, ты чего? Плачешь? — в это Маша просто не могла поверить.

Подошла к подруге, взяла её за плечи, и, склонившись, чмокнула в макушку.

— Слушай, перестань, а? — попросила она. — Лучше рассказывай, что случилось. Вместе что-нибудь да придумаем. Ок?

— Ок, — кивнула Зацепина и снова всхлипнула. — Эх, Машка, напиться бы в говно, а потом утопиться… Так ведь эти гады не дадут. Всю воду выкачают. Сволочи! Проклятые сволочи. Такое впечатление, что они этой водой реально управляют… Жмут, поганцы, свои проклятые кнопочки…

Карина залилась слезами. Теперь она даже не пыталась сдерживаться, и громкие всхлипы эхом разносились по квартире. Размокшая тушь чёрными ручейками потекла по щекам к подбородку и закапала траурными кляксами на белоснежный воротничок блузки.

Обескураженная Маша сперва застыла, но быстро взяла себя в руки. Намочила чистое полотенце и теперь пыталась хоть как-то остановить истерику, вытирая подруге лицо и ласково приговаривая:

— Ну не надо, Тыквочка… Успокойся… Они сволочи, знаю я… Но мы ж их победим, верно?

— Аг-га… победишь их… — промямлила Зацепина, впрочем, в голосе звякнули знакомые нотки. — Машка, Машка… Прицепову братву мне, что ли, напрячь? Поубивают ведь всех… У-ух, всем тыквы раскрою!

— Конечно раскроишь! — обрадовалась Маша знакомым словам. — Только сперва расскажи мне, дорогая, что происходит. Хорошо?

— Хорошо, цыпа, — улыбнулась сквозь подсыхающие слёзы Карина. — Сначала умоюсь, ладно?

Она встала со стула и, подойдя к раковине, открыла воду.

— Иди в ванную! — вскрикнула Маша. — Здесь даже мыла приличного нет.

— Плевать, — фыркнула Зацепина и намылила лицо хозяйственным. — Красоту, мать, ничем не испортишь.

— Это уж точно, — улыбнулась довольная переменами в поведении подруги Маша.

Карина, вытерев насухо лицо, достала из сумочки косметичку, уселась на прежнее место и принялась наводить макияж.

— Нормальная кофточка есть? — спросила она теперь уже абсолютно деловым тоном.