Алексей Баев - Цок [СИ]

Зацепина не поверила своим глазам.

— Но это ж психушка! — возмутилась она. — Знаете, мне ваши шуточки…

— Это не шуточки, Карина Ашотовна, — весело подмигнул Терпилов, встав из-за стола, — а необходимая конспирация. Я ж говорил вам, что «Международный водный альянс» — тайное общество. Ну скажите, кому в голову придёт искать дебилов среди нас? То есть, нас среди дебилов? Приезжайте завтра в пять, всё сами увидите. Поверьте мне, не пожалеете.

— Хорошо, — ответила Зацепина, выбираясь из глубокого кресла. — Я приеду.

— Вот и прекрасно, — протянул руку Терпилов. — Всего наилучшего.

— До свидания, — Карина пожала руку и вышла из кабинета.

Стоянка возле печально известной лечебницы на набережной Пряжки была до отказу забита дорогими иномарками. «Прекрасно законспирировались», — улыбнулась про себя Карина, втискивая свой маленький «лотос» между устрашающим красным «хаммером» и серебристым «ламборгини».

У проходной встречали. Сам Терпилов и крошечного роста лысый толстый мужичонка с большущим золотым кольцом в левом ухе. Высокий стройный Вадим, облачившийся в сшитый по фигуре зауженный смокинг, выглядел торжественно и для своих лет превосходно. Карлик же, напротив, производил впечатление отталкивающее. Словно пациент вышеупомянутого заведения. Протёртые чуть не до дыр голубые джины, длинный растянутый зелёный свитер и, в довершение, немытые, наверное, с осени, дешёвые кроссовки из оранжевого кожзаменителя.

— Познакомьтесь, Карина Ашотовна, — представил лилипута Терпилов, — наш зарубежный партнёр — Фердинанд Ферерс.

— Очень приятно, — пробормотала Зацепина и с отвращением протянула лысому руку.

Тот, на секунду прикоснувшись к ней своими липкими холодными губами (отчего Карину бросило в дрожь), легко поклонился и весело произнёс:

— Фсаименно! Мой трук кофорил о фас мноко тёплых слоф!

— Неужели? — Зацепина перевела взгляд на Терпилова, но тот ответил лишь дежурной улыбкой.

— Та, та, кофорил, — кивнул Ферерс, — я точно помню! Ну что, итёмте? Пора инаукурироваться?

— Что, простите, делать? — не поняла Карина.

Терпилов попытался объяснить:

— У нас каждый новый член общества проходит обряд посвящения. Простите, что не предупредил вас заранее, но таков обычай.

— Я уважаю обычаи, — ответила Карина, когда они миновали проходную и вышли прямо на лужайку, по которой в одиночку и парами прогуливались не буйные пациенты лечебницы.

— А я уфажаю лютей, которые уфажают опычаи! — рассмеялся нелепый толстячок, гордо вышагивающий впереди.

Карине очень хотелось сильно его пнуть, чтобы тот мячиком проскакал по поляне. Но она постаралась переключить внимание на что-нибудь другое и обратила внимание на двух старушек во фланелевых халатах, указывающих кривыми артритными пальцами на шагающую троицу.

— Смотри, Клава, — громко говорила одна, — опять этот смешной чёртик появился.

— Это не чёртик, — мотала головой Клава. — Это ангел. Гляди, Тосечка, какие у него крылья за спиной.

— Крылья-то крыльями, — не соглашалась первая бабка, — а ты хвоста не видишь? Разве есть у ангелов хвосты?

— Цыц, туры старые! — прикрикнул на них Ферерс, и старухи, прикрыв ладошками морщинистые лица, умолкли. — Фот кретинки! Фсекта опсыфаются!

— Сочувствую, — сказала Карина, хотя ни капельки не сочувствовала, а, наоборот, думала, что так ему и надо.

Карлик ей определённо очень не нравился. За напускным добродушием скрывалась какая-то бешеная злость на всё и вся, готовая выплеснуться безудержным яростным потоком на каждого, кто находился поблизости. Зацепину от собственных мыслей передёрнуло.

— Что с вами? — обратил внимание на эту судорогу Вадим.

— Да так, волнуюсь перед посвящением, — тихо проговорила Карина…

Но инаугурация прошла быстро и даже весело. Карина, облачённая в длинную ультрамариновую мантию, взошла на подиум актового зала, прочитала по бумажке невнятную клятву, ни одного слова из которой потом даже не могла припомнить. Потом разулась, встала в эмалированный тазик босыми ногами, и Терпилов вылил туда целый кувшин холодной воды. Ферерс, забравшись на табурет, повесил Зацепиной на шею маленький обрезок трубы белого металла на серебряной цепочке и произнёс несколько слов на непонятном языке.

Все зааплодировали, а Вадим, проводив обувшуюся Карину на пустое, специально приготовленное для неё место в первом ряду, взобрался за кафедру и, призвав зал к тишине, провозгласил:

— Сегодня «Международный водный альянс» принял в свои ряды сестру номер триста двадцать пять, отметив её стихией воды и почётным «Орденом серебряного шланга», который, мы надеемся, она будет носить с гордостью…

Карина сидела и, поворачивая голову то направо, то налево, краем уха слушала бред Терпилова, которому, похоже, собравшиеся не особо и внимали. Всё происходившее напоминало какую-то дурацкую игру, тем более, что присутствующие, отмеченные «серебряными шлангами» перемигивались и перешёптывались. В барбиобразной даме справа, которая дружески похлопала новообращённую по руке, Зацепина узнала известную телеведущую из Москвы. Серьёзный мужчина слева оказался тем самым ярким политиком, коего Карина всегда любила за присущие только ему в среде госмужей некий внутренний «драйв» и открытую бесшабашность.

«Господи, — думала она, — неужели все эти люди ведутся на болтовню о пользе чистой воды и вреде грязной нефти? В жизни бы не поверила, если б своими глазами не увидела. Или они так же, как я сама пришли сюда в поисках новых связей и избавления от ненужных проблем? Ладно — я, но чем Терпилов этих-то зацепил?»

Между тем из-за кафедры слышались бредни про опреснение мирового океана до уровня чистейшего родника, про самолёты, парящие над планетой на силе водяной тяги и про Сахару, на месте которой через каких-то десять-пятнадцать лет благодаря постройке великой Байкало-африканской водопроводной магистрали расцветут бурными джунглями абрикосы, ананасы и помидоры сорта «дамский пальчик в бычьем сердце»…

Первые три раза Карина появлялась на еженедельные собрания в приподнятом настроении. На Пряжке она перезнакомилась с кучей нужных людей. Эти связи обеспечивали её рекламой по льготным ценам, разметали в щепки бюрократические заборы, постоянно выраставшие на пути бизнеследи, расширили рынок сбыта кактусов до ближайшего зарубежья. А то, что втирали с кафедры сумасшедшие Терпилов с Ферерсом, её не особо интересовало. Точнее, никак.

Но через месяц дело приняло иной оборот. Сестра № 325 была назначена куратором великой стройки «Байкало-африканской водной магистрали» и ей требовалось на следующий же день в обязательном порядке отправиться в Иркутск, чтобы разрезать красную ленточку… Карина, до сих пор пребывавшая в приподнято-благодушном состоянии, не верила собственным ушам. Подойдя после собрания к Терпилову, она попыталась высказать своё «фи», что, мол, никуда не поедет, но через пять минут зазвонил сотовый и замученный голос техдиректора с фирмы сообщил, что опять отключили воду. А ещё через пару минут гувернантка сына, живущая в репинском доме, испуганно прокричала в трубку, что Финский залив вышел из берегов и затопил весь её участок, да так, что Сашенька чуть не утонул. Спасибо, охранник оказался поблизости и вытащил ребёнка из сошедшего с ума моря.