Алексей Баев - Цок [СИ]

Маша тоже пошла на принцип. Не говоришь? Ну и ладно. В таком случае хрен тебе, а не гемоглобин.

Ферериус держал девушку в той самой пещере Вадиковых душевных терзаний, что не слишком-то пряталась за прозрачной дверцей. «Международный водный альянс. Гроссмейстерская». Вход, удаляясь, блокировал снаружи тяжеленным ящиком с золотом. Не, не выбраться. Маша пыталась. Дверь тоже разбиваться не хотела. Бронированная, что ли?

Оставаясь на долгие часы в одиночестве, Маша, чтоб не сойти с ума от безделья, излазила буквально все уголки своей обширной камеры. Заглянула в каждую щёлочку. И постоянно думала. Размышляла…

Вадя просто больной. Всё готов превратить в деньги. И в золото. С чего бы это? Нет, он никогда не отличался особой щедростью, но сейчас перешёл все границы. Потому что разорился? Потерял банановый бизнес? Или есть ещё какая-то причина? Право, ну нельзя же до такой-то степени!

Фонтан этот чёртов, выкидывающий вверх попеременно то злато, то дензнаки. Постамент под памятником величию собственной алчности, сложенный из слитков. Даже стены дурдома оклеены «франклинками» в несколько слоёв. Нда… Любопытно было б заглянуть в пещеру под вывеской «Мона». Хотя, что там может быть интересного? С такой-то фантазией…

Среди воображаемых богатств было невероятно скучно. И тоскливо. Хоть завалящую тетрадку б нафантазировал. И огрызок карандаша. Золотой лаптоп есть, и можно было б от нечего делать пофотошопить, да клавиши единым монолитом. И дисплей из платины… Хоть бы уж Ферериус поскорее вернулся. Словом с живой душой перекинуться — ничтожная, но отрада. На безрыбье-то.

Может, дать ему крови? Отпустит?

Щаз! Объяснит цель — подумаем. Нет? Пусть сам берёт. Силой. Хоть почку вырезает. Никакой доброй воли. Фашист проклятый. Держит слабую женщину в камере, ещё и глумится. Вагон коньяка! Целомудрие ему подавай. Ф-фу…

Временами накатывали воспоминания о Гогене и о том, как он лихо накидывал пейзаж прямо на штукатурке. Иногда чудилось, что вот-вот раздастся знакомое «цок» и явится милый Предо. Он срубит острым мечом злодею Ферериусу его тупую башку, после чего обнимет Машу за талию и, расправив серебряные крыла, унесёт на Английскую. Или в Лугу. Порой откуда-то издали слышались крики Тыквы, мольбы отца, тихие ласковые слова Андрея…

Нет. Ферериус не сжалится. Предо не найдёт.

Чуда не случится…

В Санкт-Петербург пришло утро. Серое. Мрачное.

Нехотя просыпались люди.

Ушлые репортёры, вопиющие с телеэкранов и из динамиков радиодинамиков, разносили по миру весть об очередном похищении века. Мол, какие-то беспринципные мерзавцы наплевали на традиции культурной столицы и ночью бессовестно (и незаметно) умыкнули от Петропавловской крепости двухсоттоного (!) истукана.

Ядовитое облако тоже росло, расползалось. Теперь края его достигли Великого Новгорода, Петрозаводска и экологически безупречного Череповца, а чуть не завтра проклятая туча грозило накрыть своей мрачной тенью всю Эстонию и юг Финляндии.

Да и чёрт бы с ней, с катастрофой! Но стабильному поступательному развитию России таки грозит неминуемое понижение в рейтинговых таблицах. И рубль опять падает.

Градоначальство, дабы отрезать атмосферу от привычных химвыбросов, быстренько прикрыло все промышленные предприятия. Однако в народе всё громче перешёптывались, что ниточки к виновникам техногенного катаклизма ведут вовсе не на заводы, а в антикоррупционный комитет, запросто купленный алчным бизнесом.

А сероводородный смог… Что ему до домыслов? Висит себе. Пованивает…

В городе началась паника. Иностранцы, прерывая туры, срочно покидали северную столицу России. Иногородние граждане, приехавшие с целью «достопримечательности посмотреть и себя культурно явить», спешно запрыгивали в дополнительные поезда и валили прочь. Кто — в глушь, кто — к тётке, кто — в Саратов. Местные, особенно те немногие, что в своё время пережили страшную блокаду, пока сохраняли относительное спокойствие. Но и они предпочитали отсиживаться на дачах, спешно укрывая высаженную в грунт рассаду вовремя подоспевшей новинкой — «антихимической» плёнкой. Или разбредались по отдалённым турбазам Карельского перешейка.

Петербург стремительно пустел.

За последующие три дня сменилась и власть. Теперь она практически полностью перешла к повсеместно бесчинствующим мародёрам, коих не могла сдержать ни доблестная милиция, ни введённые в город войска. Если поначалу преступники громили лишь продуктовые супермаркеты, запасаясь солью, крупами и замороженными полуфабрикатами, то скоро подошла очередь промтоварных универмагов и даже торговых рядов с дорогими бутиками. Но и это ещё не беда. Отчаянным грабителям скоро наскучили магазины, и они перекинулись на дорогие квартиры в элитных домах. Чуть позже перестали брезговать и многоэтажками в спальных районах. И даже петроградскими коммуналками. Лишь студенческие общежития, чьи отважные и в иные времена безответственные обитатели заняли круговую оборону, пока сдерживали натиск агрессивных любителей наживы.

Действительные тайные члены Российской Ложи Ордена Независимых Водопроводчиков (она же — отделение международной организации «Международный водный альянс») временно забросили свои великие дела и трусливо спрятались за надёжными стенами психиатрической лечебницы, беззастенчиво выкинув бедных кретинов и шизофреников (в том числе и бывшего своего Лорд-гроссмейстера) на лужайку перед главным корпусом. Слава Богу, армия временами едина со своим несчастным народом. Солдаты Петербургского гарнизона, дабы оградить испуганных пациентов от возможных инфлюэнц, в срочном порядке устроили здесь палаточный городок. Оборудованный санчастью, полевой кухней и кабинками биотуалетов.

Главный «водяной» — некто Фердинанд Ферерс, подданный Латвийской Республики, вообще пропал из поля зрения. «Наверное, свинтил в свою Юрмалу, — говорили ни на шутку перепуганные, но всё ещё гордые „водяные“. — Ха! Спрятался! Да скоро наше питерское облачко всю вашу Прибалтику накроет. Большущим медным тазом! Вот тогда и посмотрим, сколько у вас останется сил на снос русских памятников»…

Предо не покинул пределов многострадального города. Он в компании верного Иуру изо дня в день прочёсывал кварталы в поисках Ферериуса, лишь на некоторое время возвращаясь в Лиговские катакомбы, где они теперь жили, чтоб быть поближе к порталу в Третью Вечность. Люпио, который благодаря хранителям был в курсе происходящего на Земле, активно включил свои каналы поиска натворившего бед демона. Но результат оставался нулевым. Да и юный островитянин несколько раз связывался с тихоокеанскими сородичами, но туда шантажист тоже более не являлся.