Анна Гурова - Мастер иллюзий [СИ]

– Ну понятно. Да ну. Я еще понимаю, фотки постить. А личный дневник, который все могут читать… Эксгибиционизм какой-то.

– Не без того, – подтвердил Костик. – Но временами любопытно. Вот так заглянешь в чужую душу… и испугаешься.

Это он точно подметил. Мне вдруг представилась Катька – в Дрездене ее описания. Вечно холодном индустриальном городе, где не бывает солнца, где на улицах нет людей – все или на работе, или в церкви. С этими жуткими развалинами в центре… Как мертвое тело, оплетенное проводами и железом. Такой суперсовременный киборг с древним, черным, давно прогнившим сердцем…

– Бр-р ну и жуть этот Дрезден!

– Может быть, он совсем не такой. Может, это она его таким видит… или творит…

Я вздрогнула.

– Это ты на что намекаешь?

– То, что ты тут видишь – это просто Катькино плохое настроение, – задумчиво сказал Костик. – Которое завтра пройдет… Она не пытается реализовать то, о чем думает…

– Глупости говоришь. Катька – иллюзионистка. Да и если бы она могла, то никогда не бы не посмела…

– Ну и что? Рано или поздно наверняка найдется кто-то, кто сможет переступить через запрет, и попытается воплотить свой кошмар в реальность. Помнишь, о чем я говорил на выпускном?

Я подошла к окну и выглянула наружу. Внизу проносились яркие иномарки, над крышей дома напротив синело небо. Но мне показалось, что на всем налипла какая-то серая мутная пленка. На меня сильно подействовал депрессивный дневник Погодиной.

– Уж не намекаешь ли ты, что Пятно Страха – это ее работа? – спросила я Костика, возвращаясь назад.

– Нет же! Катька безвылазно сидит в своем Дрездене и назад в Россию не собирается. Местный, наш родной темный мастер – вот кого тебе надо искать. Хватит биться об границы Пятна, как муха об стекло! Ищи его создателя. Он может быть где-то близко.

– Думаешь, это так просто?

– Непросто, – согласился Костик. – Он может быть кем угодно. Мужчина, женщина, парень, девчонка. Человек со своими проблемами. Возможно, маленький и жалкий, одержимый манией величия. Или, наоборот, асоциальный, агрессивный, настолько ненавидящий мир, чтобы создать себе крепость. Сначала для обороны, а там, кто знает – может, и для нападения… Причем по виду ты не скажешь, что он таков. Маньяки – они обычно такие тихие, скромные, приятные люди…

«Итак, подведем итоги. Пятно Страха недоступно, оно растет… Ну, это я и раньше знала, – думала я в прихожей, зашнуровывая кроссовки. – Из училища на Комендантском пропали все мастера Чистого Творчества… Дрезден – все равно ужас, ни за что туда не поеду… Вот кстати, зацепка – эти пропавшие мастера. Надо навести о них справки. Съездить в то училище, поспрашивать? Так они и станут со мной разговаривать…»

– Слышь, Костик, – обратилась я к нему, уже стоя в дверях. – Можно тебя попросить… Я понимаю, что это наглость с моей стороны, не хочешь – не помогай…

– Ну, в чем дело?

– Меня интересует училище, где пропали учителя. Наверняка же там были какие-то протоколы допросов и все такое… Как бы узнать, что они там нарыли?

Костик хмыкнул:

– Я тебе мент, что ли?

– Только не надо говорить, что привлекали милицию! Знаю я прекрасно наших академиков. Наверняка все решали сами. Вот я и подумала – может, твои родители что-то слышали? Все-таки у тебя папа в Совете Мастеров… Я ж не хочу невозможного – просто поспрашивай, вдруг…

Я постаралась все это произнести как можно более умильным тоном. И даже ресничками похлопала. Мало ли что Костик утверждает, будто девушки для него – на третьем месте после спорта и творчества. Знаем мы этих спортсменов…

– Ладно, попробую поспрашивать, – милостиво согласился Костик.

Вечером я несколько раз звонила Рыжику, чтобы помириться, но он где-то шлялся. В конце концов я обиделась и набрала номер Саши Хольгера.

Саша оказался дома. Спросил, почему я не звоню и куда я делась. На мой встречный вопрос сказал, что вышел на работу – ага, так я и знала!

Я сказала ему, что обдумывала проблему демонов, и возникло много новых мыслей об их происхождении (честно говоря, все эти мысли можно было пересказать по телефону минуты за две). Саша предложил встретиться и все обсудить. Я радостно согласилась. А повесив трубку, призналась себе, что на это и рассчитывала.

Противный внутренний голос ехидно спросил: «И зачем тебе это надо?»

Я гордо, с сознанием своей правоты ответила:

– И ничего я не напрашивалась. Зачем звонила? Да просто так. Чтобы услышать Сашин голос. А в голосе – радость от того, что он слышит меня. Могу я доставить себе маленькое удовольствие, после такого насыщенного дня? Разве нет у меня такого права?

Уснула в сомнениях.

Саша встретил меня на пороге своей квартиры. Бодрый, уже не такой бледный и заморенный. Платиновая челка до подбородка, из-под нее весело блестят светло-серые глаза. Шрамы и царапины почти зажили.

– Третий день не звонишь, не приходишь! Я, между прочим, даже беспокоиться начал. Подумал – вот не проводил, отпустил тогда одну… Мало ли что?

– Я тебе вчера звонила, но тебя дома не было…

– Так сколько можно взаперти сидеть? С чертями разобрался – пора и на работу. Жить-то на что-то надо.

– Это куда – на стройку, что ли?

– Ага.

– Погоди, разве тебя оттуда не выгнали? – спросила я, заходя в прихожую.

– Не-а, меня Артем прикрыл. Помнишь, я рассказывал – у меня там дружбан. Он там типа прораба. Я его попросил меня отмечать, как будто я приходил. Мы так уже делали. Я вообще-то не так уж много пропустил…

Как раз перед тем, как я собралась идти к Саше, произошел неприятный разговор с Рыжиком. Я уже стояла в дверях, когда он позвонил и предложил встретиться. Вышло неловко.

– Я обещала быть в другом месте, – объяснила я, – еще вчера.

Рыжик, наверно, что-то почуял. Потому что не протянул как всегда «Ну ла-а-дно… Тогда пока-а-а…», – а принялся мрачным голосом допытываться:

– Каком таком месте? Какое место может быть важнее, чем я?

– Ну… одна подруга заболела, я обещала ее навестить.

– Какая еще подруга? Которая на «Патриоте» ездит, да?!

– Рыжик, ты дурак! Я тебе клянусь – это препод из училища, и меня от него по жизни тошнит!

– Допустим, – доверия в голосе Рыжика не было ни на грош. – Так что за подруга-то? Маринка?

– Нет!

– Та, как ее… китаянка?

– Эзергиль не китаянка, и вообще это совсем другая подруга, ты ее не знаешь.

Рыжик задумался, и я уж решила, что убедила его, когда ему пришла на ум новая идея:

– А поехали вместе! Подожди меня полчасика, я приеду и тебя провожу.

Вот тогда я разозлилась и рявкнула:

– Сказано же русскими буквами – я хочу пойти одна!!! Понимаешь – одна! Это значит – без тебя!