Valeda Darkness - Прыжок во Тьму

Пол замолчал, потер отросшую щетину, потом сменил тему:

— Подай ключ восемнадцатый, — и снова погрузился в двигатель.

Дэйв исполнил просьбу и уже собирался идти в административный корпус, где ему было отведено место для ночлега. Но Пол кинул ему напоследок:

— С Кэт я сам поговорю, как в Альтернативе полагается. Сам — не лезь. Правда, поверь, опаснее всего и всегда страшнее. И не лезь к Скилу, он нам еще нужен.

— Да, сэр, — сквозь зубы проговорил Дэйв.

Пол Андерсон, соратник Эммы, вошел в помещение.

Я попыталась сглотнуть. Но во рту пересохло.

Словно кто-то другой принял решение за меня, но я дернулась, и скованные запястья будто опалило огнем.

— Пошел во тьму! — просочилось в мою речь ругательство из того мира. Тьма привела всех в Альтернативу, все, кто проваливался туда, видели черноту, окутывающую тело. Вот и прижилось вместо генитальных посылов.

Наши вещи они обыскали и взяли два осколка — теперь им не хватало того, последнего, который Скил достал ранее. Даже если бы и знала, где он, я бы не сказала. Если я скажу, что не знаю, Скилу придется очень плохо: вампиров, как и всех монстров, за людей не считали. Все пристальное внимание достанется ему. К тому же за истерикой пришло безразличие. Уже на цепи, уже тут. Безразличие и отвага. Опять что-то темное овладевало мной, оплетало меня. Ярость и злость становились ключевыми эмоциями. Возможно, я вела себя глупо, но чувства брали верх: то, что собирались сделать эти люди, в голове не укладывалось.

Пол начал мягко, видимо, строил из себя «хорошего полицейского», но эта роль совсем не его, Оскар ему не светит.

— Кэтрин, просто скажи: где последний осколок?

Кровь бешено стучала в висках, со злостью отбивая погребальный марш всему тому, что представляла собой база. Дикий страх и ненависть вцепились в сознание. Эти уроды хотели разрушить мир. Мой мир.

— А если не скажу, то что? — выплюнула я. Цепь тонко прозвенела в унисон словам.

— Кэтрин, ты не понимаешь: эти люди — там. Мои люди — там. Открытие порталов их спасет.

— Спасет? Урод, это ты не понимаешь: тут шесть миллиардов людей, которых сожрут твари, проникшие из разломов. Ты безумен!

Удар настиг меня. Острая боль обожгла щеку, и я упала, скорее от неожиданности. Вздох. Нет. Не испугалась. Боль отрезвила и придала сил. Ярость засела огненным шаром в груди. Шум в ушах приглушил обмен «любезностями» моих тюремщиков:

— Пол, не надо, — тихо проговорил бывший.

— Не нравится — уходи. Или засунь свой член в задницу и оставайся. Ты знаешь ставки.

Я поднялась, сканируя взглядом обоих.

— Не нравится слушать правду? — прошипела я.

Первые капли дождя забарабанили по грязному окну. Пол достал сигарету и повертел ее в руке. И отложил. Дэйв стоял в тени, ощущалось, что он словно оказался в гостях, где хозяева стали выяснять личные проблемы. Но это был и его мир и выбор стороны. Он своим молчанием злил еще больше. Ничтожество.

— Девочка, — прохрипел Пол, — все не так просто. Я тебе расскажу.

Он приблизился, и это было мне на руку. Я впилась в его лицо ногтями, стремясь причинить ответную боль, поцарапала щеку. Особенно нечем гордиться: три красные полосы выступающей крови, но хоть что-то.

— Я тебе не девочка.

Пол с усмешкой вытер щеку, разглядывая следы крови на пальцах, и задал риторический вопрос:

— Дэйв, как ты трахался с этой дикой кошкой?

Неожиданно. Новый удар наотмашь заставил меня упасть на холодный пол. Дыхание участилось. Сжав кулаки, я встала.

— Успокоилась?

— Нет. — Что я творила и для чего — я сама не знала, злость нарастала, вела к разрушению.

Еще удар. Скулы жгло огнем. Губа наливалась режущей болью. Облизнувшись, я почувствовала соленый привкус. Он разбил мне губу. Я снова в своем кошмаре. Пора просыпаться! Понимая, что присутствие Дэйва вызывает еще большую злость, я взяла себя в руки и произнесла:

— Пусть Дэйв выйдет.

Полу стоило только посмотреть, и он все понял, исполнил просьбу.

Захлопнулась дверь. Наступила тишина, только ветер доносил легкий гул начинающегося шторма. Ветки скребли по окну.

В голосе Пола я услышала усталость, и это заставило меня невольно вслушиваться в каждое его слово.

— Мне не нравится эта идея, но другого выхода нет. После твоего перемещения… — Пол сделал паузу. Говорил он с хрипотцой. — После нашего перемещения грань миров стала нестабильной. Стирается со временем, вспыхивает все больше точек провалов.

— Что это значит? — уточнила я.

— Ты наконец-то готова слушать?

Он прикурил. Из-за пазухи достал свернутые вдвое листы с почерневшим от грязи сгибом и протянул их мне.

На мой безмолвный вопрос он ответил:

— Тут данные только по трем штатам, но и они внушают ужас. Эта информация закрыта, в СМИ такого не найдешь. Это скрывают. После перемещения с каждым месяцем все больше и больше людей проваливаются в Альтернативу. С каждым месяцем количество пропавших растет. Я боюсь предположить, что будет через год или два. А через десять лет останется хоть кто-то? Надо действовать сейчас, есть нужные заклинания, которые помогут нам разрушить переходы раз и навсегда, но для этого надо освободить людей, вернуть назад. Мы не плохие парни.

— Это ничего не меняет. — Тот мир пугал, а услышанное было из разряда теорий. Кто мог поручиться, что все получится? Стоит выпустить черта из табакерки, и моргнуть не успеешь, как окажешься среди чертей в адском котле.

— Да, все любят цифры. Как можно миллиарды людей променять на тысячи? Да и мои слова можно свести к домыслам. Что за глупый разговор, да, девочка? — с горькой усмешкой произнес он, достал еще несколько распечаток и кинул их мне. — Подумай.

Он направился к выходу, и вопрос вырвался у меня сам собой:

— Пол, почему ты тогда помог мне сбежать из базы?

— Я ошибся, — сухо заметил он.

— Все равно спасибо.

Он кивнул и вышел, а мягкое облако дыма последовало за ним.

Распечатки альбомного формата оказались копиями статей, вырезок из газет. Много статей о пропавших людях, где близкие искали своих родных. Взгляд остановился на фото маленькой девочки с двумя косичками и нелепыми брекетами. На фотографии она улыбалась, но я уже почувствовала, как она смотрела с меня с укором. Пометка шариковой ручкой гласила: «14 марта». Статья была написана со слов матери, которая отпустила ребенка играть на задний двор с высоким забором. Черный дым обволок силуэт ее ребенка, но автор статьи рассказывает про посттравматический стресс, вероятно, что ребенок был похищен.

Люди с фото смотрели на меня с ожиданием, а цифры с распечаток пугали: только за последний квартал в округе Лос-Анджелеса количество пропавших людей увеличилось вдвое по официальным данным.