Valeda Darkness - Прыжок во Тьму

Белый махровый халат лежал на кровати. Он был чистым и пах свежестью. Эмма медленно погладила дрожащими руками ткань, приложила к лицу, чтобы ощутить мягкость и глубже вдохнуть почти забытый аромат.

Белая дверь появилась в голой стене, как по волшебству, заставив Эмму вздрогнуть и сразу рассчитать время до момента, когда она сумеет схватить револьвер.

Мужчина, показавшийся из-за двери, не вызвал опасений, был суховат, аккуратная бородка с сединой украшала лицо, волнистые волосы спускались до плеч. На нем были мешковатые штаны и слегка вытянутый свитер с ромбообразным рисунком. В руках он держал поднос с чаем.

— Пришлось произвести очистку, — пояснил незнакомец то, что Эмма оказалась переодетой. — Не волнуйтесь, все сделала техника: вы прошли полное обследование, шрам на щеке обработан.

Эмма схватилась за лицо. Действительно, некая пластичная жидкость покрывала рану, которую она даже не чувствовала.

— Вы кто?

— Маркус, извините за мою забывчивость, Маркус Лейнштейн, старший биолог отдела… Хотя это уже неважно, просто Маркус. — Он в спешке поставил поднос со странными чашками в форме удлиненных цилиндров на прикроватную тумбочку и протянул Эмме руку. — Рад знакомству.

— Эмма.

Через неделю Эмма засобиралась обратно. В рюкзаке у нее был припрятан Артефакт, несколько полезных припасов и лекарств. На ее лице застыла решимость: теперь у нее была цель, та цель, которая выше трагедии одного человека. Только оценив масштаб всего, она осознала, что новая цель важнее. Охранять Артефакт, сохранить свой мир — это стало ее делом и работой. Отбросив свои желания, она обрела цель, пообещав никогда не воспользоваться Артефактом, иначе она подвергнет опасности свой мир.

Сыворотка с обещанным бессмертием уже начала действовать. Нанотехнологии далекого будущего уже плели нити ее ДНК. Хотя почему далекого? Для нее уже настоящего. Но вместе с этим она стала хранителем Артефакта, чтобы навсегда покинуть Лабораторию, жизненный потенциал которой уже на исходе. Она найдет способ защитить Артефакт, возможно, создаст свою группировку, она будет сильнее. Все обрело новый смысл, стало пугающе серьезным и важным. Она гребаная избранная, которой доверили охранять ключ в свой мир, и она никому его не отдаст, будет защищать даже ценой своей жизни. Ведь, если воспользоваться Артефактом, миры соединятся, и все погрязнет в аду. Все, что она любит в своем мире, погибнет. Она нашла ключ домой, но теперь ей придется его охранять.

— Эмма, — на прощание сказал Маркус с виноватым взглядом, зная, какую ответственность вручил ей, — мой коллега, Рикот Спауль, ушел полгода назад, у него был дурацкий план освободиться: он активировал магическую защиту Артефактного синудиального блока ловиатных частиц. — Имел в виду он Артефакт. — Будь аккуратнее. Он хочет открыть портал в твой мир, и тогда катастрофа неизбежна. Он тоже бессмертный.

— Ушел без Артефакта? — хмыкнула Эмма.

— Он так не думал — прихватил подделку.

— Я защищу Артефакт, — дала слово Эмма, раз и навсегда уяснив, что путь домой заказан.

Эта миссия дала ей цель. Цель как смысл выжить и защитить. Избранная — благодаря своей же упертости.

Я с трудом открыла тяжелые веки.

Сквозь темноту услышала знакомый скрипучий голос, обращавшийся ко мне:

— На выход, принцесса.

Стоял запах озона и мокрой земли с примесью машинного масла. Железный лязг ударил по перепонкам, свет проник в кузов фургона, в котором я и находилась. Боль обожгла запястья: руки связали за спиной.

На улице моросил дождь, покрывая мелкими каплями коричневый безразмерный плащ Эммы, позади которой стояли Пол и Дэйв.

Не хватало красной дорожки и папарацци, вспышек камер и чтобы на следующее утро в свежих газетах пестрели помпезные заголовки статей: «Возвращение на Базу! Сможет ли Кэт выбраться на этот раз?» — а папарацци задавали мне вопросы:

— Как думаете, почему вас не убили?

— Как вы объясните, почему еще живы?

— Что задумала Эмма?

— Где Скил?

— Скил умер?

— Как вы переживаете его смерть?

— Как это — жить без надежды?

Я спрыгнула на землю, и кроссовки сразу утонули в грязи — ступила на красную дорожку.

Я не смогла сдержать смех. Это походило на адскую карусель.

Удар под колено заставил меня упасть в грязевую жижу. Папарацци иногда могут досаждать.

— Я бы не смеялась на твоем месте, — свысока произнесла Эмма.

Удар наотмашь пришелся по щеке, словно в кожу впились тысячи маленьких иголочек.

— Эмма, выживет только один? Где твой победный клич? — вспомнила я старый фильм о бессмертном Горце с Ламбертом. Дурацкое ироничное настроение не отпускало. Нет, одна из форм истерии завладела мной. Видимо, такой способ защиты выбрало мое сознание, чтобы не слететь с катушек. Я знала, как только защита закончится, придет страх.

— Дэйв, — ее голос стал мягче, когда она обратилась к сыну, но все равно не исчезли металлические нотки, — запри эту дрянь где-нибудь.

— Да, мам.

Или он сказал «мэм»?

Дэйв поднял меня и повел в мою любимую камеру. Я буквально повисла на нем. Истерический смех стал проходить, а на его место подбирались мандраж и дикая слабость, будто мое тело само кричало: не хочу на завод, не хочу на цепь, не хочу всего этого. Выжить, спастись любой ценой. Мне Скил говорил, я помню, еще там, в Альтернативе… Надо искать любую лазейку, не сдаваться, делать, что можешь. Тут умирают те, кто сдается. Чем теперь наш мир отличается от Альтернативы?

Чертова лазейка была только в лице Дэйва, который пристегивал сейчас мои ноги кандалами, наполняя помещение скрежетом металла.

— Мы, кажется, с тобой подружились? — спросила я.

— Кэт, я не знаю, что произошло, но, видимо, ты ее чуть не убила. Понятное дело, что она тебе не верит.

— Так и не надо мне верить, просто освободи меня. Я свалю, и тут вы меня не увидите.

Замок щелкнул.

Дэйв подошел со спины, чтобы расстегнуть мои наручники и поместить руки уже в холодные тяжелые оковы.

Спастись любой ценой?

Я буду гореть в аду, еще один свой запрет могу нарушить, переступлю через себя. Страх заставлял совершать странные и неправильные вещи. Кто говорил, что я святая?

— Тебе нравится надевать эти цепи на меня? — Вопрос был риторический, я попыталась перевести нить разговора. — Тебе же это нравится. И тут все настоящее. Это не игра.

Да, это не игра: твари бегают по улицам Лос-Анджелеса, Скил пропал, а Эмма воскресла из мертвых. Я видела ее, с неестественно вывернутой шеей, своими глазами. Я не могла ошибиться.

— Кэтрин. — Он замер, понял, о чем я говорила. А я понимала о чем?

— Наплевать на все, мы выбрались. Всех спасли, Дэйв. — Ключи он положил в задний карман. Я закинула руку ему на плечо и промурлыкала: — Вот видишь, я пристегнута и беззащитна. Отпусти меня, и ты не пожалеешь.