Ольга Миклашевская - Люди под кожей [litres с оптимизированной обложкой]

Мужик наш был не промах, поэтому он упер руки в боки и сказал, что без своей женщины никуда не пойдет. И так как феминизм в те времена процветал слабо, главная героиня растрогалась и позволила доброму молодцу остаться с ней под водой. Так он стал речным царем, а она до скончания веков варила ему уху.

– И?

– Что и? – не понимает Лиза.

– Где мораль?

– А нет тут морали. Ну, или что в конце концов все ништяки все равно достаются мужикам, а бабы, как всегда, не у дел.

Лев задумчиво обнимает пальцами теплый стакан, осторожно подбирая слова для самого главного вопроса:

– Ты давно с этим… как его?..

– Денисом? – Вопрос девушку совершенно не смущает. Ей бы хоть чуть-чуть стыда, но нет, она отвечает прямо и уверенно, как будто должно быть только так и никак иначе. – Да сколько себя помню.

– Ты ведь знаешь, что он женат?

– А ты мне нотации читать будешь? – Сказано чуть громче, чем стоило бы, и Лиза вовремя себя одергивает, осматривается по сторонам и только затем успокаивается.

– Не буду. Просто хочу понять зачем. Ты молодая… кгхм… красивая девушка. Неужели так сложно начать встречаться с ровесником или хотя бы с незанятым мужчиной?

– С тобой, что ли? – смеется Лиза.

Только вот Льву от этого предположения некомфортно. Он сам не может объяснить, почему, но одна мысль о том, чтобы иметь с Лизой хоть какие-то отношения, заставляет внутренности отторгающе сжаться.

– Нет. Но ты же работаешь в «Подкове». Здесь одиноких мужиков как собак нерезаных. Почему именно этот?

– А это, друг мой, – девушка играючи тянется к нему коротким ненакрашенным ногтем, но никакого очарования этот жест в себе не таит, – тебя совершенно не касается. Если честно, он и не в моем вкусе совсем.

– Не в твоем, значит?..

– Только тут уж от меня ничего не зависит, – устало вздыхает Лиза. – Он должен думать, что я от него без ума. Если начнет что-то подозревать, – она ребром ладони проводит себе по горлу, – мне конец.

В каком месте она начала говорить так, что все слова отдельно понять можно, а общий смысл – нет? Лев морщится и пытается вернуть разговор к исходной точке:

– Так когда все это началось?

Где-то вдали раздается звон. Кто-то разбил чашку.

– Я должна была помочь ему забыть ту, другую женщину.

– Какую?

– Ту, что в конечном итоге вышла замуж за другого.

– Мы сейчас говорим не о Дарье, верно?

Лиза вспыхивает:

– Да что ты так печешься об этой дуре? О такой жизни, как у нее, можно только мечтать. И то, что Денис спустя десять лет брака уже не лежит у ее ног, это лишь крохотная неприятность. А так, – девушка принимается загибать пальцы, – дом, дети, недвижимость, можно сказать, неограниченные финансы. Ходи себе по магазинам да по соляриям, печали не ведай.

– А у тебя ничего этого нет?

– Ничего, – кивок, – и вот теперь уже даже матери нет.

– Слушай. – Лев едва заметно подается вперед, локтями опирается о деревянную столешницу. – А эта история про утопленницу, откуда ты ее знаешь?

В первый раз за вечер Лиза расплывается в широкой, по-настоящему обворожительной улыбке. Глаза озорно блестят, на бледных щеках выступает румянец.

– А это, милый мой, уже правильный вопрос.

На заднем сиденье «Мини Купера» ладным строем разместились белые шуршащие пакеты из гипермаркета. Тут все, чего вам может захотеться, когда ночью вы вдруг встали с кровати и ощутили резкое желание «заморить червячка». Разные виды мяса, рыбы и птицы. Всевозможные фрукты и овощи, начиная от бодро торчащих из пакета морковных хвостиков и заканчивая экзотическим помело.

Дарья в таком хорошем настроении, что даже позволяет себе подпеть попсовой песне из радиоприемника. Поет она вполне себе прилично, немного простовато, но в ноты, по крайней мере, попадает.

С ней все в порядке! Никакой это не черт, не дьявол спрятался внутри нее. Нет, это добрый дух. Вполне возможно, именно это ощутил Питер Паркер, когда его укусил паук. Только вот он в отличие от глупышки Дарьи сразу понял, что к чему и в чем его предназначение.

Понять Дарью сейчас, наверное, сможет только студент, который не успел подготовиться к экзамену, а затем вытащил единственный легкий билет. Сначала внутри скапливается это вязкое, тянущее к земле беспокойство – потом же оно рассеивается, и вместо него тело наполняется чем-то вроде гелия, который наконец позволяет оторваться от земли и свободно лететь по небу, не беспокоясь о ситуации на дорогах.

Восьмиполосное шоссе освещается только желтым светом придорожных фонарей и фар многочисленных автомобилистов, спешащих по домам на максимальной скорости в пятнадцать километров в час. Но даже девятибалльные пробки не могут выбить Дарью из колеи, такое у нее хорошее настроение.

Сейчас она выше всех этих проблем с Денисом, которые так сильно беспокоили ее в последнее время. Мужчины приходят и уходят, а возможность такого приключения бывает только раз в жизни. Да с этой силой, что в ней таится, она сможет поднимать перевернувшиеся автобусы и выносить из пожара младенцев!

Дарья не успевает заметить, как руки ее сами начинают крутить руль вправо, и приходит в себя только тогда, когда уже сворачивает к подъездной парковке районного магазина. Это крупный супермаркет. Поменьше того, в котором она закупалась сама, но тоже немаленький.

– Эй, что такое? – шепчет женщина себе под нос.

Беззаботное настроение исчезает так же быстро, как и появилось, и даже радио смолкает – вместо него звучат теперь одни помехи.

Но ладно, выходить так выходить. В этом многолюдном месте, тем более в конце рабочей недели, и яблоку негде упасть. Мужчинки в рабочих костюмах, женщины, тянущие за собой по выводку ребятишек… Никаких маньяков и убийц, разве что свернувший на кривую дорожку клептоман. Но это уже не по Дарьиной части.

Немного подумав, она берет тележку и как ни в чем не бывало катит ее внутрь магазина. Для вида набирает немного продуктов – там шоколадное молоко, тут пластиковую коробку шампиньонов, – а сама затаилась и ждет, пока голос внутри не скажет, что делать дальше.

– Простите, – говорит чуть полноватая женщина в старомодном пальто. Показалось или она действительно извинилась еще до того, как толкнуть?

Дарья уже было открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова так и остаются нерожденными зародышами, умершими в материнской утробе. Вот он , чуть дальше по проходу. Мужчина, на вид самый обычный, непримечательный. Чем-то похож на их районного сантехника, который временами заходит в дом проверить трубы.

Сердце екает, Дарья замирает. Секунды достаточно, чтобы другие покупатели начали раздраженно бормотать, чего это она встала посередине прохода и не дает никому пройти. Бабуля в павловопосадском платке ненавязчиво ставит палочку прямо на носок правой кроссовки Дарьи.