Макс Фрай - Желтый

– Нет, ну правда, ужас же! – с набитым ртом возмущалась Жанна. – Я в вас только-только начала верить, а теперь снова не получается. Не существует в реальности таких пирогов!

– Это факт, – подтвердил Тони. И, подумав, добавил: – Просто реальностей довольно много, все разные. В некоторых такие пироги есть.

– Рецепт дадите? – прямо спросила Жанна.

Он рассмеялся:

– Конечно, дам. Он у меня один на все блюда: берем какие-нибудь продукты и вдохновенно действуем наобум.

– Так и знала, что зажмете рецепт, – вздохнула Жанна. – Думала, вы добрый ангел. А вы – страшный кулинарный демон из ада, пришли на нашу грешную землю мучить невинных людей.

– Когда это одно другому мешало? – удивился Тони. – Кто сказал, будто надо выбирать что-то одно?.. Глинтвейн допили? Принести вам добавку?

Не дожидаясь ответа, взял ее кружку, вскочил так легко, словно вообще ничего не весил, и вошел в кафе. Жанна смотрела ему вслед, открыв рот. Вошел! В кафе! То есть дверь действительно нараспашку, и внутри горит свет. И белая табличка над входом – вот же она. Когда появилась? Неведомо. Теперь-то кажется, всегда тут была.

Тони вернулся буквально минуту спустя. Встал на пороге, приветливо улыбаясь. Спросил:

– Ну что, рискнете зайти? Здесь гораздо теплее. И вилки с ножами. И столы! Тарелку только захватите с собой.

Тоже мне великий риск, я же сама об этом мечтала, – подумала Жанна. Но когда оказалась на пороге кафе, поняла, почему он так сформулировал. Переступать порог оказалось неописуемо страшно – не столько уму, который помнил, что там было отлично, сколько телу, которое от ужаса стало тяжелым, неповоротливым и сопротивлялось, словно боролось за жизнь, как будто его не в кафе провести пытались, а окунуть в кипящий свинец. Но Жанна все равно вошла. А оказавшись наконец за порогом, внезапно испытала облегчение такой сокрушительной силы, что понятно теперь, откуда в прошлый раз взялась нелепая идея про рай, и почему так легко было в нее поверить.

– Заберите у меня тарелку, – сказала она Тони. – Мне в обморок срочно надо. А ваш пирог ни при каких обстоятельствах на пол ронять нельзя.

– Все-таки вы действительно умеете делать правильные комплименты повару! – восхитился Тони, забирая тарелку. – Если надо, падайте на здоровье. Я вас подхвачу.

Но на этот раз обошлось без обморока. Правда, у Жанны все-таки здорово кружилась голова, а тело попеременно становилось то невыносимо тяжелым, то наоборот, слишком легким, чтобы им управлять. Она особо и не пыталась – сидела в удобном глубоком кресле, во все глаза разглядывала незнакомцев и незнакомок, которые казались ей примерно такими же ангелами, как Тони, улыбалась, кивая в ответ на приветствия, слушала разговоры, маленькими осторожными глотками пила благоухающий горячий глинтвейн, и даже пыталась мысленно разобрать его на составные части, прикидывала: сладкий белый мускат, черный перец, чуть-чуть бадьяна, кажется, кислое яблоко – в общем, что-нибудь более-менее похожее я точно дома сделать смогу! То есть сознание оставалось достаточно ясным, чтобы попытаться стибрить секретный рецепт, и это была отличная новость. Ничего себе, как я быстро освоилась, – изумленно думала Жанна. – Вот это да!

Однако, еще не допив глинтвейн, поняла, что ее клонит в сон, примерно так же неумолимо, как в прошлый раз. Глаза закрываются как бы сами, и голоса: «Потом наверстаю», – «Осторожно, тут хвост», – «Такое раз в жизни бывает», – «Тебе что, лень лишний раз превращаться?» – «Сегодня сами лезьте на потолок», – «А давай из красного тоже сварим», – «Тебе помогать, или не мешать?» – понемногу сливаются в неразличимый гул.

Пока еще можно сопротивляться, но еще немного, и я усну, – поняла Жанна. – А потом – что? Опять проснусь дома и буду гадать, куда подевался вечер, неужели легла на диван в одежде и до полуночи проспала? И снова жалеть, что мои невидимки из невидимого кафе мне просто приснились? Это называется – «деньги на ветер». Ну уж нет.

Титаническим усилием воли, буквально за шиворот извлекла себя из самого удобного в мире кресла. Некоторое время стояла, обеими руками схватившись за его спинку, наконец решилась сделать шаг в сторону. Тони, хлопотавший за стойкой, заметил, что гостья куда-то засобиралась, адресовал ей вопросительный взгляд.

Жанна подошла к стойке, навалилась на нее всем телом, потому что пол под ногами натурально ходил ходуном, как на корабле в сильный шторм. Сказала Тони шепотом, стараясь не привлекать к себе внимания:

– У вас так здорово, что я бы вообще всю жизнь здесь сидела, зачем еще куда-то ходить. Но меня вырубает, как будто трое суток не спала. Боюсь, что выйдет, как в прошлый раз: усну тут, а проснусь уже дома. И снова буду гадать: сон, не сон? Если это единственный способ от вас уйти, тогда ничего не поделаешь. Но я подумала вдруг можно нормальным путем, через дверь? Чтобы запомнить, как шла обратно, и потом уже ни в чем не сомневаться, даже если в следующий раз снова заколоченную дверь поцелую. Так получится?

Тони кивнул:

– Конечно, получится. Это вы круты, вовремя сообразили. Хотя, по уму, сообразить должен был я… Вы еще минут десять на ногах продержитесь? У меня новая партия пирогов в духовке, выну и сразу вас провожу.

– Продержусь, – неуверенно ответила Жанна, чувствуя, как у нее снова сами собой закрываются глаза.

– Хрен вы продержитесь, – сочувственно сказал кто-то у нее за спиной. Жанна обернулась и сразу узнала разбойничью рожу того самого ниндзя, который до полусмерти напугал ее, появившись на подоконнике. Правда на этот раз он был без шапки в виде Тоторо. Но такого поди забудь.

– Когда засыпаешь на ходу, десять минут это гораздо больше, чем просто вечность, – сказал он Тони.

– Догадываюсь. Но эти пироги не вызывают у меня доверия. У них было трудное детство: сперва я убежал, толком не вымесив тесто, а потом еще Нёхиси залез хвостом в фарш. Черт знает, что эти травматики в мое отсутствие натворят.

– Нет уж, тогда оставайся. Я сам ее провожу.

– Даже не вздумай! – хором сказали Тони и еще несколько человек в разных концах зала.

Тот укоризненно покачал головой:

– Совсем чокнулись. Я ее просто провожу через двор на улицу и до угла. А вы что подумали?

Ответом ему была такая напряженная тишина, что с Жанны даже сон слетел с перепугу.

– Нашли пожирателя младенцев, – вздохнул ниндзя. – Репутация репутацией, но в таком состоянии я даже себя никуда толком не заведу.

– Ну разве что, – неуверенно согласился Тони. И добавил: – Не серчай. Ты – лучшее, что может случиться с человеком, просто иногда «лучшее» – это и есть трындец.

В этот момент откуда-то сверху – то ли с небес, то ли просто с буфета – на голову ниндзи даже не прыгнул, а натурально обрушился рыжий кот. Жанна, будучи опытной котовладелицей, невольно сжалась в комок, потому что примерно представляла себе ощущения. Но ниндзя есть ниндзя, даже не поморщился. А кот не умчался с места преступления, задрав хвост трубой, а, напротив, разлегся на плечах своей жертвы, свисая с них, как меховое манто.