Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Получилось – демон до него не достал, его отбросило в сторону. Массивная туша развалила ажурную беседку, отряхнулась, сбрасывая с себя каменные обломки. Стефано и Чампа одновременно атаковали его стеной маны, надеясь если не выбить демона из статуи, то хотя бы оглушить.

Стена маны ненадолго сбила демона с толку и отбросила назад, ко входу в царские покои, и Стефано быстро потянул еще маны. Голова кружилась, колени дрожали от напряжения, но он сумел быстро набрать маны до предела, и выпустил ее простым силовым ударом, целясь в каменную резную балку над входом в царские покои. Чампа то ли сразу понял, чего хочет Стефано, то ли просто думал так же, но сделал то же самое.

Полетела каменная крошка, балка длиной в десять футов и толщиной не меньше двух треснула пополам от первого удара, а от второго обрушилась вниз, на ягуара.

На площадку выбежала мэтресса Паола с воплем:

– Что вы делаете!!! Этой резьбе тысяча лет!!!

Обломки балки рухнули на ягуара и завалили его. Стефано малодушно понадеялся, что на этом всё и кончится, статуя ведь полая, золото – металл мягкий… Камни должны просто расплющить статую, и демон вынужден будет покинуть свое вместилище.

Но этого не случилось.

Поворочавшись несколько секунд под грудой камней, золотой ягуар резко поднялся на все четыре лапы, разбросав камни, и зарычал. Рык пронзил болью все кости не успевших еще отдышаться паладинов. Стефано чудом удержался на ногах, Чампа с едва слышным стоном упал на одно колено, опираясь на меч. Ему очевидно приходилось куда хуже, чем Стефано, и, глянув на него мистическим зрением, Стефано понял, что тот пытается давить на демона в тонком плане. Пытается снять заклятие со статуи.

Молодой паладин вошел в боевой транс, поднял меч и бросился на ягуара. Закаленная и зачарованная сталь паладинского меча с глубоким, ясным звоном ударилась о древнее золото, высекая алые и черные искры. Ягуар взвыл, прыгнул с места вверх, оттолкнулся задними лапами от квадратной колонны, оставив на ней следы когтей, и боком приземлился прямо перед остолбеневшей мэтрессой Паолой, мотая башкой.

Стефано понял, что не успеет. Ничего не успеет: ни броситься на демона, ни ударить его Дланью, ни опутать сетью силы до того, как тот нападет на мэтрессу Паолу. Но он всё равно воззвал к Деве и атаковал демона Дланью.

Чампа вскочил на ноги и кинулся к ягуару.

Ягуар прыгнул.

Длань упала на демона, тот взвизгнул, загребая лапами по плитам, отряхнулся, развернулся к мэтрессе Паоле, встал на задние лапы и зарычал.

А мэтресса Паола вдруг встрепенулась, ее серые глаза сощурились, и она, резко размахнувшись, врезала молотком скульптора прямо по носу чудовища, выкрикнув старинное анконское проклятие:

– Да чтоб из тебя чертям подковы сделали!

Гулкий звон разнесся по двору, ударился о стены, отразился от них эхом.

Демон застыл на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы Чампа успел добежать до него.

Старший паладин всадил свой сияющий белым клинок в спину статуи, и меч вошел в золото, словно в сливочное масло. Демон заорал так, что на стенах треснула и стала осыпаться древняя штукатурка с росписями. Чампа, держась за рукоять меча двумя руками, пронзил ягуара насквозь, а потом выдернул меч. Из дыры вырвалось черное с алым пламя, брызнуло вверх фонтаном, оформилось в фигуру четвероногой твари с огромными клыками.

– Изыди в Демонис, Миктлацелотль! – крикнул Чампа. – Силой Девы, именами Пяти заклинаю: изыди!

Пламя превратилось в вонючий черный дым, а через мгновение и он рассеялся. Чампа обессиленно рухнул наземь рядом с застывшей золотой статуей. Паола тут же подхватила его:

– О, боги… с вами всё в порядке, сеньор Чампа?

– Да, устал только, – старший паладин сел, опираясь на руку. – Драться и одновременно распутывать древнее заклятие непросто…

Стефано присел на корточки, осматривая статую:

– Вы разрушили всё. Теперь это всего лишь золотая фигура… Искореженная золотая фигура. Да-а, ваши древние письмена – страшное знание.

Чампа на это только кивнул, уселся в позу для медитации и принялся размеренно дышать, восстанавливая силы. Мэтресса засунула за пояс рукоятку молотка, потерла виски:

– О, Мастер… Это было очень жутко. И… странно. Как так могло случиться, что страж пробудился?

Стефано вздохнул:

– Спящие заклятия обычно активируются при определенных условиях. Думаю, одно то, что вы вскрыли гробницу, стало первым таким условием… Потом, вы говорите, воры пытались отпилить статуе хвост… наверное, это сняло еще одну печать.

Тут из медитации вышел Чампа, поднялся на ноги:

– Верно. А третье… Реставратор, пытаясь заделать надпил на статуе, мог пораниться, его кровь послужила отпирающим ключом. Возможно, было что-то еще, теперь мы этого не узнаем. Я слишком торопился, снимая заклятие, было не до разглядывания следов…

Он потрогал морду ягуара, провел пальцем по золотому носу:

– А возможно, просто древний жрец Миктлацелотля очень хорошо сделал свою работу… а преемники Уицотлей очень боялись не столько разграбления гробницы, сколько пробуждения ее обитателей. И для активирования заклятия оказалось достаточно убрать стражей от гробниц. На раскопках статуи были рядом с надгробными плитами. Тот страж, что в хранилище – тоже… А этот был поврежден и пробудился, когда его восстановили... Ваш реставратор – настоящий мастер своего дела, надеюсь, что он не погиб.

Мэтресса Паола прижала пальцы ко лбу:

– Сегодня он дома остался, заболел. Это его и спасло… Марианну жалко, боги… Такая талантливая, славная девочка… Пойдемте посмотрим, где остальные и кто еще пострадал.

К счастью, оказалось, что почти все действительно успели сбежать: трое забаррикадировались в царских покоях, пятеро стражников выскочили в главный коридор и заперли за собой дверь – успели, когда чудовище погналось за Марианной. Еще двое на втором ярусе забрались в световые колодцы, слишком узкие для золотого ягуара. Чудовище как раз и занималось тем, что пыталось выковырять их из этих щелей, когда паладины и мэтресса вбежали во внутренний дворик. Так что паладины подоспели очень вовремя.

Осмотрев всё и опечатав мастерскую, Чампа и Стефано отправились на квартиру – отдыхать. Битва с демоном забрала очень много сил, Стефано еле на ногах держался, да и старший паладин тоже чувствовал себя не лучшим образом. Мэтресса Паола вместе с помощниками отправилась домой к родственникам погибших – как начальница работ, сочла себя обязанной лично сообщить им горькие вести.

Эпилог

Через три дня паладины покинули Цинцичин. Везли с собой толстую пачку отчетов и докладов для Чаматланской Канцелярии – Стефано все три дня до отъезда почти только то и делал, что их писал, пока Ринальдо Чампа со всем остальным разбирался.