Индра Незатейкина - Не больно, не страшно

Стас от неожиданности даже не сообразил, что код не обязательно подбирать честно — можно просто сквозь Сумрак нажать на кнопочку с той стороны двери. Ни фига себе — какие правильные вещи народ слушает! Ну, ребята, по вам и не скажешь!

Наконец три нужные цифры были вычислены. Музыка преследовала его и в подъезде:

Обычно Стас прыгал через три ступеньки, сейчас он медленно ковылял по лестнице, пока не дослушал песню до конца. Да уж. Оказывается, не только «Ария» и Кипелов поют про Иных. Вот это точно «будто про нас сказано». Именно так все и бывает — Свет так ярок, как сама Темнота. Та грань, где Светлых невозможно отличить от Темных, где есть какие-то другие цели, помимо приевшейся тихой вражды только потому, что так положено… А Стас подозревал, что эти цели есть. А может быть — это просто бред запутавшегося, ничего не понимающего, не очень трезвого и не совсем здорового Светлого. Из разряда того, что Темные назвали бы «прекрасными высокими целями». «Уродство иллюзий». У Темных не бывает таких проблем. Не может быть по определению. Им вообще легче: «хорошо тому живется, у кого одна нога»…

На площадке между вторым и третьим этажами Стас увидел соседского парнишку, которому он утром чинил компьютер. Миша стоял, приподнявшись на цыпочки и высунув голову в окно, и смотрел на веселую компанию на скамейке у подъезда.

Парню было очень плохо: в его ауре конвульсивно бились серые, багровые, кирпично-красные сполохи. Стас пожалел, что утром так опрометчиво выжег синий мох: вот постоял бы Миша тут пять минут, прижавшись животом к стене, мох забрал бы у него часть негатива, и, глядишь, парнишке полегчало бы. Поэтому Стасу ничего не оставалось, как поработать самому в качестве синего мха: он осторожно просканировал сознание мальчишки, вытянул немного депрессии и злости, а заодно и узнал, отчего он так расстроен. Шестая степень, ё-мое, не ниже. Счастье, что Дневной Дозор тоже дурака валяет, а если по-хорошему, то Стасу давно бы голову за такое самоуправство оторвать надо.

Миша обернулся, видимо, почувствовал вмешательство. Посмотрел на Стаса, сузив глаза, в уголках глаз блеснули слезинки.

— Ну, ты чего тут? — не очень-то приветливо спросил Стас.

— Ничего, — Миша вытер нос тыльной стороной ладони и отвернулся.

— Хорошо, в компанию не берут, смеются, ботаником обозвали, что еще?

— Тебе-то что? — Мишу почему-то не удивило, откуда Стас знает такие подробности. Впрочем, это могли быть и общие слова.

— Как хочешь, — хмыкнул Стас и, дернув плечом, двинулся дальше по лестнице.

На четвертом этаже Миша все-таки догнал его.

— Стас, слушай, — начал он, запинаясь, с подавленной злостью в голосе, — а ты меня можешь научить сайты ломать?

Стас угадал его вопрос за мгновение до того, как Миша произнес его вслух, поэтому успел подготовиться.

— Нет.

— Почему?

Ну и вопросы! Вот как на такое ответить?

— Трудно объяснить. Если грубо — не хочу тебе зла.

Пауза.

— Стас, а у тебя в школе было много друзей? — Миша снова покосился в окно. — Тебя вот так ребята не прогоняли?

Вот, блин. Что он — детский психолог на такие вопросы отвечать? И дернул его черт успокаивать этого парнишку, мало ли таких несчастных неуравновешенных подростков?

— У меня было по-другому, — жестко ответил Стас. — У нас это вообще не так — кто с тобой порошком делится, тот и друг.

Это была неправда, точнее, как обычно, не совсем правда. И можно было бы не говорить этого Мише — вряд ли ему станет от этого лучше. Просто Стас не сдержался, у него было плохое настроение: не сумел правильно сбросить в Сумрак Мишин негатив, часть осталась.

Парнишка посмотрел на него затравленно, сглотнул.

— Все будет нормально, — произнес Стас, вложив в слова немного Силы. — С меня пример брать не стоит, а так — все в порядке.

Седьмая степень. Или даже шестая. Но Стасу уже просто хотелось отвязаться.

— А Линукс можешь научить ставить? — уже совсем другим голосом спросил Миша. — На тот же диск, чтобы у меня девяносто восьмая жива осталась?

— Это можно, — согласился Стас. Честно говоря, настроения у него на такие подвиги не было, но раз человек просит…

По площадке пятого этажа металась одна из старушек, которых Стас видел утром на лавочке. Она то начинала фанатично дергать ручку своей двери, то заглядывала в глазок, естественно, ничего там не видя, то судорожно перетряхала свою авоську, то отходила к лестнице, в растерянности озираясь.

— Ох, чтоб тебе повылазило, — бормотала она. — Ах, дура я старая!

— Вера Ивановна, вы что — ключи дома забыли? — догадался Миша.

— Ох, ребятки, ключи захлопнула, дура старая! — запричитала бабулька. Стаса она то ли не узнала, то ли уже забыла, что утром он ей нахамил. — Что ж теперь — милицию вызывать, или как мне? Пожарных, может? — в ее глазах было такое отчаяние, что даже Стасу сделалось как-то не по себе. Ну как людям объяснить, что нельзя так переживать из-за всякой фигни — здоровья не хватит, ей-богу. Нет, зря он мох спалил, зря.

— Разрешите, — вздохнул Стас, нашаривая в кармане универсальное орудие — плоскую отвертку, с которой никогда не расставался. Мало ли где может понадобиться отвертка. В данном случае она пригодилась для отвода глаз: бабулька и Миша, как зачарованные, уставились на нее, даже магия для отвлечения внимания не понадобилась.

Стас с сосредоточенным видом поковырял отверткой в замочной скважине, а сам в это время аккуратно просунул руку сквозь дверь — в Сумраке, разумеется, — нашарил и сдвинул с той стороны «собачку» замка. Дверь со скрипом открылась.

— Ох, батюшки! — старушка от радости даже не сразу в это поверила.

Она просеменила к двери, поохала, пощелкала замком, схватила висевшие на гвоздике у двери ключи, расплылась в благодарной улыбке:

— Вот спасибо, сынок, вот спасибо тебе! Как тебя благодарить-то, не знаю!

— Не стоит, — буркнул Стас. Не удержался, добавил со злой ухмылкой: — Надо что вскрыть — вы обращайтесь.

Бабулька так и осталась стоять на пороге своей квартиры, провожая ребят недоуменным взглядом. Без последней фразы вполне можно было бы обойтись, а то ведь будет теперь всерьез бояться, что Стас вернется и ограбит ее квартиру, с нее станется.

Мама открыла Стасу очень быстро — как будто бы ждала у двери.

— Привет, — сказал Стас.