Anne Dar - Песнь волчьей крови [СИ]

— Залина отправилась к старейшинам, чтобы обвинить нас в сокрытии Авроры. Если мы не явимся в течение семидесяти часов после выдвижения обвинения в нашу сторону, у нас не останется шансов на победу.

— Как Залина могла так поступить?! — воскликнула Олуэн, выражая вслух всеобщий вопрос.

Пока все обсуждали непонятные для меня вещи, я пыталась отойти от шока, стоя в десяти шагах от гаража, из которого лился теплый свет, и на полу которого лежало человеческое тело. По-видимому, почувствовав моё состояние, Рудольф вышел из гаража, оставив остальных обсуждать труп, Залину и скорый отъезд.

— Через полчаса выезжаем, — повторился он, обернувшись к остальным, после чего обнял меня за плечи и повел домой.

— Там человек… Он… Он… Что теперь будет? — округленными глазами смотрела на Рудольфа я.

— Никто об этом не узнает.

— Но вы его…

— Во-первых — мы его не убивали, а во-вторых — это был полуоборотень. Жизнь и мир полуоборотней отличаются от человеческих. Ты еще не привыкла к тому, что это значит… Я бы хотел, чтобы тебе и не пришлось привыкать к подобному, но я знаю, что впереди еще будут опасные ситуации, которые мне, Северину или кому-нибудь из стаи придется решать мгновенно, чтобы защитить свою семью. Этот полуоборотень убил бы тебя, если бы остался в живых. Через год или десять лет он бы добрался до тебя.

— Но, почему?

— Потому что он был волком из бывшей стаи Залины, принадлежавшей её отцу. Перед смертью своего вожака, он дал ему слово, что в случае моего импринтинга он убъет ту, которая встанет между мной и Залиной, чтобы, в итоге, я сделал Залину альфа самкой своей стаи. Сколько знаю Залину, ей всегда нужна была корона… — зайдя в дом, Рудольф остановился и вдруг с облегчением выдохнул. — Как же хорошо, что ты уступила мне и не пошла со мной в гараж. Если бы он выстрелил в тебя… Ты хоть представляешь, каково потерять того, кого ждал всю свою жизнь, а когда дождался, провел с ним всего несколько часов?

— Да, это ужасно, — сдвинула брови я, представив, как теряю Рудольфа. — С ума сойти можно…

— Обещай, что во время поездки будешь слушаться меня. Я знаю, что ты предпочитаешь принимать решения, отталкиваясь от своего мнения, но не сейчас. Сейчас я должен быть уверен в том, что ты не станешь предпринимать импульсивных действий.

— Поездки? — не скрыла своего удивления я. — Какой поездки?

— Ты едешь с нами.

— Да, но… Пффф… — по-видимому, я всё еще не могла отойти от потрясения, отчего слова на моём языке ворочались, словно осколки мозаики.

— Просто пообещай, что будешь делать то, что я тебе скажу, — попытался помочь мне собраться с мыслями Рудольф.

— Хорошо, — поджала губы я. — Я постараюсь.

Поднявшись наверх в спальню Рудольфа, мы начали собирать вещи. Вернее их собирал Рудольф, пока я наблюдала за ним, сидя в позе лотоса на краю кровати. Рудольф взял достаточно большой поликарбонатный чемодан и начал складывать в него сначала свои вещи, а после те, которые предположительно принадлежали мне.

— Мне стоит сходить за своими настоящими вещами, — сдвинула брови я.

— Это и есть твои настоящие вещи. У нас нет времени на то, чтобы заезжать к тебе. Вчера вечером, обследовав твой дом, мы забрали твои документы, так что с паспортом вопросов нет. С утра Олуэн позвонит Джордану и предупредит его о том, что мы взяли тебя с собой на пикник за город, и что это займет несколько дней.

— Если честно, я не до конца понимаю, что происходит… — призналась я, машинально почесав левую бровь.

— В горах Норвегии есть город Всех Знамен. Точнее сказать, это даже не город, а всего лишь резиденция старейшин. У каждого рода есть свой старейшина — обычно это тот, кто является самым старшим представителем своего рода. У каждого старейшины есть вот такая вот печать, — сжав кулак, показал кольцо на своем среднем пальце Рудольф, которое бросилось мне в глаза еще на вечеринке, во время нашей первой встречи.

— Ты старейшина?! — не скрыла своего удивления я.

— Я единственный полуоборотень из рода Грей. Других вариантов попросту нет. Ты — единственная дочь единственного сына Первородителя рода Рэд, Бенегера Рэда, — многозначительно изогнул брови Рудольф. — Ты не просто полуоборотень — ты единственный полуоборотень из своего рода, как и я. Все старейшины обязаны заседать на горе, в городе Всех Знамен, так как ни одно действительно важное решение для сообщества полуоборотней не может быть принято без согласия одного из старейшин. Именно поэтому все они собраны в одном месте.

— Но ты здесь, — заметила я.

— Я здесь лишь потому, что у меня состоялся импринтинг. Любой полуоборотень, даже старейшина, освобождается от обещаний и обязанностей, пока не закрепит свой союз с тем, с кем приобрел импринтинг. Я закрепил его с тобой и сейчас нас обоих, как единственных представителей двух родов, попытаются усадить на наши троны. Это означает, что кроме города Всех Знамен и горы, на которой он стоит, мы ничего больше в своей жизни не увидим.

— Но это… Рабство. Зачем мы туда едем? Я не хочу туда ехать!

— У нас нет выбора. Если мы не поедим — и твой, и мой род будут исключены из круга старейшин. Это будет означать, что мы не имеем право на существование, так как находимся вне стаи полуоборотней. Мы будем вне закона, а это даже не черный список. На нас объявят охоту и каждый, кто будет заподозрен в помощи тем, кто пошел против законов стаи, будет устранен. Я не могу так подставлять свою стаю. И, к тому же, если мы выберем этот путь, у наших детей не будет будущего. Они будут, как и их родители — вне закона.

— Ты хочешь сказать, что ты едешь на ту гору, чтобы добровольно запереть себя на ней на тысячелетие и, заодно, вместе с собой, закроешь и меня? — скрестив руки на груди, едва сдерживала слезы я, однако мысль о том, что он произнес словосочетание «наши дети», немного отвлекла меня от происходящего, явно заставив мои щеки порозоветь.

— Нет, я лишь рассматриваю худший вариант… — сев напротив меня и положив мою ладонь в свои руки, мягко произнес Рудольф, явно пытаясь меня успокоить. — У меня есть план. Если он сработает — мы сможем жить, где захотим. Но мне еще стоит его немного обдумать. Пока что я ставлю лишь сорок процентов на то, что он может сработать.

— И шестьдесят процентов на то, что нас запрут на горе?

— Именно.

— Не очень хорошие перспективы.

— Тем не менее, я не хотел бы, чтобы у тебя не было выбора, поэтому… — поджал губы Рудольф. — Ты поедешь со мной или останешься здесь?

— У меня нет выбора. Естественно я поеду с тобой. Даже если у меня нет будущего — главное, чтобы ты был рядом, пока есть я.

Когда мы спустились вниз, Олуэн уже ожидала нас в гостиной. Сообщив о том, что все в сборе и находятся у машин, она протянула мне длинную темно-синюю куртку, которая идеально подошла мне по размеру.